Евгений Адлер - Земля и небо. Записки авиаконструктора Страница 30

Не надо было быть физиономистом, чтобы определить по недовольному лицу АэСа, что все мое творчество ему не нравится.

Сборка истребителей Як-7 на заводе в Новосибирске

Вызывает он меня к себе в кабинет (что вообще случалось крайне редко). Иду это я туда и думаю: сейчас будет мне разгон за эти злосчастные лыжи. Захожу и неожиданно вижу у АэСа Виктора Соколова, знакомого мне еще по совместной учебе в МАТе.

— Познакомьтесь, главный технолог 458-го завода Соколов.

— А мы и так давно знакомы.

— Тогда к делу. Як-7 решено строить в Баку. Товарищ Соколов просит направить группу знающих работников во главе с нашим представителем. Остановились на вас. Вы согласны?

— Согласен.

— Тогда срочно собирайтесь, вылетите завтра с чертежами.

— Есть. А сколько человек можно взять?

— Человек двадцать. Конструкторов и рабочих поровну. Конструкторы пусть летят с вами самолетом, остальные — поездом.

Выйдя от Яковлева, я еще раз пожал руку Соколову.

— Ты как попал в Баку?

— По милости немцев. Они поднажали на Ростов, нас и перебросили вместе с заводом в Баку.

— А директором кто у вас?

— Бугров. Энергичный, молодой еще, но грамотный. Да ты его скоро увидишь.

— А ты разве не собираешься?

— Приеду попозже. Тут еще кое-что из оснастки надо отгрузить.

— А ты как здесь устроился с жильем?

— Ничего, терпимо.

— Ну, тогда ладно, до скорой встречи.

Отобрав десяток конструкторов, так же, как и я охотно согласившихся расстаться с суровым сибирским климатом, променяв его на солнечный Азербайджан, я перешел к формированию производственной группы, в состав которой вошли и наши семьи. Назначив ответственного за группу, отбывающую поездом, в которой набралось человек тридцать пять, я собрал всех отъезжающих и объяснил общую задачу.

Тут же, на ходу, пошла гулять среди нас расхожая шутка:

— Какой у тебя любимый город?

— Новосибирск.

— А какая любимая песня?

— «Прощай, любимый город».

Круговерть

Ветреным морозным утром 10 февраля 1942 года на заводской аэродром въехала открытая полуторка и остановилась перед двухмоторным грузопассажирским самолетом Ли-2. Мела поземка. Промерзшие конструкторы сделали робкую попытку забраться в самолет, но им преградил дорогу лихого вида летчик Василий Зайцев в кожаном пальто и, несмотря на погоду, в летней фуражке с голубым околышем, надетой слегка набекрень.

— Посадка окончена, самолет загружен.

Подоспевший весьма кстати главный инженер завода А. Н. Тер-Маркарян обратился к летчику:

— Василий Окаевич, это конструкторы ОКБ Яковлева, летят в Баку по очень срочному делу. Александр Сергеевич просил захватить, я тебя тоже очень прошу, надо взять.

Зайцев молча отошел в сторону, а мы мигом забрались в самолет. Тут же подошла вторая полуторка, из которой мы проворно перетащили в самолет еще и свои чемоданы.

Увидев это, Василий только сплюнул и, отойдя еще дальше, закурил.

Взлетев, командир, не переходя к набору высоты, продолжал горизонтальный полет. Набрав скорость, он резко завалил самолет над самой землей в крутой вираж. Крылья заметно прогнулись, обшивка между нервюрами и стрингерами вспучилась квадратиками, а в фюзеляже послышалась стрельба головок отлетающих заклепок. Развернувшись на 180 градусов, самолет также резко выровнялся и пошел на набор высоты. По-видимому, летчик решил не тревожиться весь полет вопросом, выдержит ли самолет подобную перегрузку, а, в сердцах, разом разрешить свои сомнения. На наше счастье, прочности хватило.

В Омске заночевали в самолете. Расположившись на голом металлическом полу, мы все намерзлись не на шутку. Размявшись возле самолета, забрались, было, в салон и только пошли на взлет, как случилось новое происшествие — правый мотор, видимо плохо прогретый, начал «чихать». Командир прекратил взлет, но самолет стал катиться дальше расчищенного участка взлетно-посадочной полосы.

— Всем в хвост! — крикнул Зайцев.

Мы кубарем скатились по своим вещам назад, как раз вовремя: колеса зарылись в глубокий снег, а хвост сделал попытку приподняться. Но все, слава Богу, обошлось.

Безуспешно попытавшись развернуться в этом снегу, командир снова скомандовал:

— Четверым спрыгнуть в снег и, взявшись за стабилизатор, помочь самолету развернуться.

Под ураганным ледяным ветром, задувавшим от напрягшихся винтов самолета, барахтаясь в глубоком снегу, мы все же помогли самолету попасть в свою собственную колею и выбраться на укатанное место, чтобы снова произвести взлет. Пока суд да дело, моторы хорошо прогрелись, и мы опять летим.

Вторично переспав в самолете уже в Свердловске, мы снова так намерзлись, что навсегда зареклись от этого. Добравшись до Уфы, всей компанией отправились с аэродрома в город, смутно надеясь на гостеприимство крупного моторостроительного завода, откуда поставлялись авиамоторы для истребителей Як.

Отыскав завод, мыкаясь в нерешительности перед его проходной, вдруг слышу знакомый звонкий голос:

— Camarade Adler, comment са va?[10]

Ба, да это же Головин, один из членов группы моторных специалистов, с которыми мы познакомились еще в Париже. С его помощью я прошел на завод, где он представил меня В. П. Баландину, замнаркома по авиамоторостроению, который, так же, как и наш Яковлев, был переброшен на серийный завод от ГКО.

С его запиской мы отправились к директору заводской гостиницы, оказавшейся милой женщиной, занятой вымешиванием теста в большой бадье. Она разместила нас в пустом помещении бухгалтерии, где нам постелили чистое белье прямо на канцелярских столах. Наша благодетельница прислала еще большой чайник кипятка, да угостила каждого огромным куском пирога с капустой с пылу с жару, вкуснее которого я, кажется, никогда не ел.

Перелет в Куйбышев занял всего только половину дня. Еще на подлете к аэродрому одного из крупнейших авиазаводов страны, заводу № 1, штурман нашего самолета показал в окно на странного вида большой поселок, сказав:

— Видишь эти квадратные серые постройки с малюсенькими окнами? Это не дома, а полотняные палатки, взятые из мобзапаса и предназначавшиеся для хранения деревянных самолетов Р-5. Здесь, на станции Безымянка, прозванной теперь «Безумкой», развернули палаточный городок, в котором ютятся рабочие авиазавода, эвакуированные из Москвы вместе с семьями, включая самых маленьких детей. Несмотря на эти жуткие условия, завод развернулся и уже дает фронту боевые штурмовики Ил-2.