Олег Нечипоренко - КГБ и тайна смерти Кеннеди Страница 30

Но хотя его приезд в Мексику и был расценен нами как некая блажь, мы решили все же доложить в общих чертах в Центр о его посещениях.

Договорились между собой, что Павел и Валерий тотчас же поставят в известность резидента и предложат проект шифровки в Москву, включив туда информацию о визите Освальда в посольство накануне. В тот же день сообщение должно было пойти в Центр. Какой-либо реакции оттуда не последовало, но мы на это и не рассчитывали, так как сообщали «для сведения».

Резиденту об Освальде мы доложили, но не до волейбола, как планировали накануне, а вместо него. Команда дипломатов проиграла, возможно, отчасти и из-за нашего отсутствия. Но могли ли мы тогда предполагать, что, пропустив волейбольную игру посольского масштаба, мы стали участниками трагической международной загадки, не разгаданной по сей день.

Несколько дней после беседы с психованным субботним посетителем мы испытывали чувство вины за поражение нашей волейбольной команды, в игре которой мы не смогли участвовать. Но долго предаваться унынию нам не пришлось: в начале октября в посольство и к нам, в резидентуру, из Москвы поступили сообщения о предстоящем в этом месяце визите в Мексику первого космонавта Юрия Гагарина и первой женщины, летавшей в космос, — Валентины Терешковой. По линии посольства на консульский отдел возлагалась ответственность за встречу космонавтов в аэропорту и доставку их в посольство, и много хлопот предстояло в последующие дни. Ну а указание Центра резидентуре было привычным — обеспечение безопасности делегации.

После отъезда космонавтов началась подготовка к празднованию очередной годовщины Великой Октябрьской революции, а затем наступила пора подведения итогов года и составления плана работы на следующий.

За всеми повседневными заботами в течение этих двух месяцев мы абсолютно забыли о нашем странном сентябрьском посетителе, о котором тогда сочли целесообразным информировать Центр. Мы и думать не думали, что наше сообщение о нем, превратившееся потом в наш спасательный круг, не только держится на плаву, но и попало, как говорится, «в струю» и мотается от берега к берегу, то есть от организации к организации. Чтобы узнать подробности, перенесемся, как пишут в романах, из Мехико в Москву.

Как передвигалась «Фишка»

В начале 1960-х годов американское направление внешней контрразведки Первого главного управления КГБ, преобразованной в Службу № 2, занимало несколько кабинетов на седьмом этаже известного здания на Лубянке, до революции принадлежавшего страховому обществу «Россия». В среде чекистов в разговорах между собой это здание обычно называли «Дом 2» в отличие от пристроенного после войны большого корпуса со стороны Мясницкой улицы (тогда улицы Кирова), которое именовали «Дом 1», где в тот период располагался почти весь Первый главк, за исключением, по-моему, внешней контрразведки, информационной и оперативно-технической служб.

В заботы Службы № 2 входило обеспечение за рубежом безопасности советских учреждений и граждан — как тех, кто находился в длительных командировках, так и тех, кто выезжал в составе разного рода делегаций и немногочисленных в те годы туристских групп.

В большей или меньшей степени, в зависимости от страны, в поле зрения внешней контрразведки находились и лица, которые посещали другие государства по так называемому каналу частного выезда, то есть по приглашениям родственников или знакомых (последнее было тогда редким явлением). Существовала консульская норма, выработанная не без участия органов госбезопасности, согласно которой каждый советский гражданин, прибывший в другую страну по «частному выезду», был обязан в кратчайший срок отметиться в ближайшем советском консульском учреждении, лично посетив его или в крайнем случае позвонив по телефону. Уклонение от выполнения такой инструкции, с которой знакомились перед выездом из Союза, рассматривалось как нарушение «норм поведения советских граждан за рубежом». Однако контролировать ее соблюдение было очень трудно, и она чаще нарушалась, чем соблюдалась. В консульствах за рубежом имелись учеты на советских граждан, временно или постоянно проживающих в той или иной стране.

Через внешнюю контрразведку канализировались из резидентур и материалы о въезжавших туристах-иностранцах и советских и иностранных гражданах той же категории «частного», но уже не выезда, а въезда. Поступали из Консульского управления МИДа заполненные анкеты на туристов, просьбы о посещении родственников или о возвращении в Союз на постоянное жительство лиц, ранее по разным причинам выехавших из СССР.

Обработка всех этих материалов была рутинной, повседневной работой сотрудников Службы № 2, отнимала много времени, не приносила особого удовлетворения, так как если кто-нибудь из таких лиц и становился объектом разработки того или иного подразделения, то, следуя законам конспирации, спасибо тем, от кого получены были эти материалы, никто не говорил. Естественно, такое отсутствие обратной связи не давало оперработнику ощущения полезности проделываемой работы, что порождало определенную отчужденность и элементы формализма в использовании упомянутых материалов.

Безусловно, внешняя контрразведка, пропуская через свое сито сведения на иностранцев, не обижала и себя, рассматривая и оценивая полученный товар в первую очередь с точки зрения пригодности для решения собственных задач.

Другой стороной деятельности сотрудников внешней контрразведки была постоянная работа по проникновению в иностранные спецслужбы. В мире противоборства специальных служб существует неписаный закон — хочешь обеспечить собственную безопасность, имей источники информации во вражеском стане, в подобных себе организациях. Проникновение в спецслужбы той страны, где в составе «легальной» резидентуры действуют сотрудники внешней контрразведки, позволяет ей решать многие задачи. Располагая информацией о деятельности местной контрразведки, резидентура может, во-первых, с максимальной эффективностью строить свою разведывательную деятельность, во-вторых, предотвратить возможные вербовочные и иные акции спецслужб как против разведчиков, так и против «чистых», то есть не принадлежащих к разведке, сотрудников советских учреждений.

Кроме того, источники в местных органах безопасности нередко предоставляют весьма ценную политическую информацию, сведения о внутри- и внешнеполитических намерениях властей разведываемой страны.

Естественно, что это направление разведывательной работы архисложно, поскольку речь идет о столкновении с профессионалами из той же сферы деятельности плюс хозяевами положения на территории своей страны, которые прекрасно владеют тактикой и технологическими приемами вербовочной работы и работы с уже имеющейся агентурой. Но зато, разрабатывая ту или иную комбинацию по установлению контакта с интересующим лицом или вырабатывая условия связи с ценным источником в жесткой контрразведывательной обстановке, оперативник испытывает величайшее удовлетворение, хотя каждый шажок, малейшее продвижение к намеченной цели — проникновению в иностранную службу, не говоря уже о конкретном результате — вербовке агента в спецслужбе противника, подчас поглощает месяцы и даже годы.