Павел Нахимов - Адмирал Ее Величества России Страница 30

В Копенгагене запасясь лишь частью назначенной для нас провизии по неимению достаточного места к помещению оной, суда, вверенные моему начальству, фрегат «Крейсер» и шлюп «Ладога», хотя и готовы были к отплытию 14 сентября 1822 г., но оставили Копенгагенский рейд не прежде как 17-го по причине дувших северных ветров. Тогда при установившемся ветре в SO четверти снялись с якоря, а чрез два дня находились уже вышедши из Скагеррака в Немецком море[16].

В сие время, имея тот же благополучный ветер и желая сократить, сколь возможно, пребывание наше в Англии, решился я воспользоваться преимущественным ходом фрегата «Крейсер» против «Ладоги» и, заблаговременно прибыв в Англию, приуготовить все нужное для будущего плавания обоих судов, а потому, показав капитан-лейтенанту Лазареву[17] рандеву Портсмут, поставлены были все паруса и, таким образом, разлучились.

Подходя к маячному судну «Галлопер», ветер зашел к S и принудил нас лавировать, становясь на якорь при всякой перемене противного течения, а 23-го пополудни оный при дождливой погоде перешел к SW, что принудило меня остановиться на Дильском рейде для пережидания благоприятнейшего времени. Сие случилось весьма кстати, ибо едва успели обезопасить фрегат на якорях, как ветер скрепчал при пасмурной с дождем погоде и продолжал дуть с жестокими порывами до 30 сентября. В продолжение сего времени до 20 купеческих судов, стоявших с нами на рейде, потерпели весьма много чрез потерю якорей и канатов.

1 октября около 3 часов утра ветер, наконец, отошел к S, и погода прочистилась, почему немедленно снялись с якоря и, вылавировав с помощью течения из узкостей Доверского пролива, взяли курс свой к Портсмуту. В 10 часов вечера находились уже в недальнем расстоянии от острова Вайта, располагая придти на Портсмутский рейд рано поутру следующего дня, как около полуночи ветер перешел к SW и при пасмурной с дождем погоде скрепчал вдруг до такой степени, что принудил закрепить фор-марсель крюйсель и спустить брам-стеньги.

В сие время, имея под ветром берег в недальнем расстоянии, нужно было нести все возможные паруса, почему, сверх имевшегося всеми рифами зарифленного грот-марселя, поставлены были рифленные фок и грот, и фрегат имел ходу до 5 узлов. При сем случае не могу я довольно нахвалиться теми превосходными качествами, которые сказались в фрегате «Крейсер» при отходе от подветренного берега в жестокий сей ветер, продолжавшийся двое суток, и позволяю себе думать, что ни один фрегат с неуменьшенным против обыкновенного положения рангоутом вынести того был бы не в состоянии.

4 октября бросили мы якорь на Портсмутском рейде, а чрез три дня имели удовольствие видеть и шлюп «Ладога» достигшим сей порт благополучно после претерпения многих бурь во время стоянки нашей на Дильском рейде.

Некоторые повреждения на шлюпе «Ладога», закупки нужных инструментов и карт, а вместе с тем и жестокие западные ветры, дувшие здесь, можно сказать, беспрерывно в продолжение почти двух месяцев, продержали как нас, так и множество других судов до 29 ноября.

В том числе был английский фрегат «Fiorte», долженствовавший по полученным предписаниям отправиться в Плимут, но после тщетных трехкратных покушений принужден был [он] три же раза возвратиться обратно чрез Нидельский проход на Портсмутский рейд и, наконец, снялся вместе с нами. Сие доказывает, сколь сильно свирепствовали здесь западные ветры, что и одинокий фрегат не мог в продолжение почти двух месяцев выискать случая перейти толь малое расстояние, каково есть от Портсмута до Плимута.

29 ноября ветер сделался от NO, и мы оставили Портсмутский рейд. Переход наш до Рио-де-Жанейро был столь успешен, или, лучше сказать, ветры столь нам благоприятствовали, что чрез 12 дней по выходе из Портсмута бросили мы якорь на Санта-Крузском рейде у острова Тенерифа, где, простояв четыре дня и запасясь нужным для нас количеством вина, отправились далее.

При прохождении экватора, который пересекли в западной долготе 23°, штилей вовсе не имели, и вообще плавание наше от Портсмута до Бразилии продолжалось только 52 дня, при всем том, что фрегат «Крейсер» по чрезвычайно преимущественному своему ходу против шлюпа «Ладога» принужден был иметь большую часть времени одни марсели и те нередко отданные на эзельгофты.

В Бразилии нашли мы правление уже новое. Наследный принц Педро провозглашен был императором 30 сентября 1822 г. и того же года ноября 19-го дня был коронован. Неожиданная сия перемена португальской колонии в империю Бразильскую была причиною и перемены флага на крепостях и военных судах, рисунок коего имел я честь тогда же препроводить в Государственную адмиралтейств-коллегию с кратким описанием некоторых происшествий, случившихся тогда в Бразилии.

Пребывание наше в Рио-де-Жанейро продолжалось 29 дней; причиною довольно долгой сей стоянии было то, что фрегат и шлюп требовали быть другом выконопачены, и работу сию должны были производить своими конопатчиками, а, кроме того, шлюп «Ладога» должен был весь выгрузиться для помещения каменного балласта, ибо излишняя валкость оного неминуемо того требовала.

22 февраля 1823 г., будучи совершенно готовы и запасясь остальным количеством рому, сахарного песку и пшена, суда, мне вверенные, оставили Рио-де-Жанейрский рейд. По позднему наступившему уже времени предпочел я восточный переход в Тихий океан западному, а потому заблаговременно и сообщил я намерение мое командиру шлюпа «Ладога» следовать мимо мыса Доброй Надежды и для освежения зайти в порт Дервент[18], что в Вандименовой земле[19].

На пути сем, думал я, небесполезно бы было удостовериться в точном существовании острова, виденного в 1801 г. и назначенного на Арросмитовой[20] карте в широте 32°25' южной и долготе 20°42' западной от Гринвича, тем более что поиски оного нисколько не могли бы отделить нас от настоящего курса. Но 8 марта, находясь на параллели вышеупомянутого мною острова и пройдя 45′ по долготе по западную сторону оного и столько же по восточную, при совершенно ясной погоде не видали не только никакой земли, но даже ни малейших признаков оной. И потому уверительно могу сказать, что остров сей в означенном ему положении Арросмитом вовсе не существует.

27 марта миновали мы меридиан мыса Доброй Надежды в широте 39°7' S, а 22 апреля пришли на вид островов Св. Павла и Амстердама.

17 мая при рассвете дня находился от нас по счислению нашему Южный мыс Земли Вандимена на N 34° О в расстоянии 31 мили, но ветер, дувший StW, крепкий при весьма пасмурной погоде и сопровождаемый сильными шквалами с градом и дождем, много удерживал меня спуститься к берегу, которого еще не видали. К 8 часам казалось, что погода стала прочищаться, и я приказал сделать сигнал спуститься на NO. Bcкоре усмотрели в пасмурности небольшой, но высокий островок на N 5° W, который, видев в первую мою бытность у берегов сих, я немедленно признал за Мюстон.