Адриано Челентано - Рай – это белый конь, который никогда не потеет (ЛП) Страница 30

Все же потом, три года спустя, мы с братом разошлись по тем же причинам, и мама, думаю, поняла: ни мой брат не плохой, ни я. Она поняла, что была причина, по которой мы больше не могли работать вместе, так как разногласий было слишком много. Потому что, понятно, сначала я не вмешивался довольно долго, потом стал вмешиваться постоянно, всегда, а мой брат, к сожалению, был в таком положении, что был вынужден все сносить. Поэтому даже он понимал, что ему нужно уйти, нужно оставить «Клан». Так и случилось. Сандро в течение пяти лет больше не работал со мной, и в это время его заменил другой человек, который стал мне хорошим помощником, который любил меня, и до сих пор любит, и я его тоже люблю. Это Коррадо Пинтус, большой профессионал, и не только в области администрирования, но также и в других областях. Случилось, однако, что и здесь любовь закончилась из-за спора за первенство, и начались расхождения. Например, он был против, чтобы я не сдержал слово, данное немцам после того, как я обязался участвовать в одном их телешоу. Не то чтобы мой брат был бы за, наоборот, для него жена была не так священна, как рабочее обязательство, но мой брат со временем научился меня поддерживать, потому что понял, что если я не держу слово, то это не потому, что я делаю это нарочно, а только потому, что не получается. Тогда как мой брат от любви выздоравливал, Коррадо от нее заболевал. Теперь мой брат само совершенство. Он был им и прежде, но теперь, после размышлений, он понял, независимо от чувств, которые есть между нами, каковы преимущества предприятия, идущего моим курсом. Потому что я должен был доказать ему, что это не обыкновенная вещь, это не «Fiat», и я чувствую, что мы должны идти именно эти путем. «Ты должен следовать за мной, потому что если за мной никто не идет, а наоборот, мне противоречат, я теряю время, теряю в делах, и это может обернуться неприятностями для всех, в том числе и для тебя». Он полностью это понял. И я считаю, что сегодня мой брат по-настоящему молодец. Настолько, что если бы его не было, у меня были бы трудности. Он так хорошо постиг склад моего ума, что часто я замечаю, что должен спросить у него, как я устроен.

Каскадер

Это был первый «Кантаджиро», организованный Радаэлли. И я ему, Радаэлли, сказал: «Я соглашаюсь только на следующих условиях: я участвую в «Кантаджиро», потом в какой-то момент – в Вероне, нет, в Сьене, где устраивают бега – на площади Сьены я ушибусь, откажусь от участия, и ты заменишь меня человеком из «Клана». Рики Джанко. И потом будь что будет». Радаэлли согласился, и в Сьене я был первым в классификации с «Stai lontana da me», возглавившей список. То есть, у меня была розовая майка этого «Кантаджиро». И, естественно, теперь все считали мою победу делом очевидным. И за шесть-семь этапов до финала я самоудалился, как было договорено с Радаэлли. Я вышел из гостиницы. На площади уже все собрались. Во время того, как я бежал, так как опаздывал – бац! – я упал, как это делают каскадеры. Меня отнесли в Красный Крест. Благодаря врожденной особенности я умел сгибать ногу так, что казалось, что у меня нога опухла из-за вывиха, да? Поэтому я немножко обманул и врача, который сказал мне: «Да, это вывих, желательно пятнадцать-двадцать дней находиться в покое». «Кантаджиро» заканчивался через десять. Я отстранился, и, как было уговорено, Радаэлли поставил вместо меня Рики Джанко. Таким образом, новый исполнитель попадал в классификацию впереди Моранди и всех значительных исполнителей. За ним были даже Клаудио Вилла и Лучано Тайоли: два поколения певцов, в общем. И что же? То, что Рики Джанко, к сожалению, постепенно терял позиции. Но, между тем, о нем заговорили, и когда потом он выпустил свой диск «Tu vedrai», продолжение «Preghero», тот сразу стал очень популярным. Только на последнем этапе Мики говорит: «Однако было бы прекрасно, если бы ты вернулся. Потому что Рики Джанко не победит. Знаешь, даже если бы он и мог победить, ему не дадут». «Э!, - говорю, - но почему, если он впереди?» «Впереди, но у него небольшое преимущество. Теперь, в последний вечер, кто-нибудь может его обойти. Если же вернешься ты…» Я не хотел возвращаться. Потому что мне было бы приятно, если бы победил он. И потом, я уже был доволен тем, как идут дела, потому что и газеты начали им интересоваться. Но все же, эти опасения со стороны всех в «Клане» оставались, и Мики оказывал на меня большое давление.

Так я вернулся на последний этап. Я появился прямо перед финалом, и, естественно, не обошлось без некоторой язвительности со стороны коллег, потому что они говорили: «Ты пришел подарить букет?!» Но больше, чем коллеги, язвили фирмы грамзаписи, ядовитые и обозлившиеся. Они говорили: «Ты не падал, ты все это проделал, чтобы протолкнуть своего из «Клана»». А я, естественно, отвечал почти правду: «Ну! Наверное, да. Наверное, это неплохая идея! Если все было так, однако, это был хороший ход, вы должны это признать!» Потом, в конце, я спел эту самую песню, «Stai lontana da me», которая разошлась тиражом в миллион триста тысяч копий. И, таким образом, я победил на «Кантаджиро».

Фанатка в Версилии

Следующий «Кантаджиро». Мы в Версилии, лето. Мы с Мики выходим из гостиницы. Колонна машин «Джиро» только что отъехала. Снаружи было еще две-три сотни людей и немного полиции. Мики шел впереди. Мой «Ягуар» был уже готов, мотор работал. Полиция сдерживает людей, чтобы дать мне пройти, чтобы дать мне сесть в машину. Вдруг из одной группы людей выскочила девушка, очень красивая, между прочим, на которой было очень легкое платьице, почти прозрачное. И…все. Она прижала меня к стене, и стала молить: «Ах! Адриано, Адриано!» И, в общем, она прижималась ко мне довольно неистово, да? Мне она понравилась, потому что, прежде всего, это была красивая девушка. В общем, такие вещи всегда нравятся. Однако мне было стыдно, потому что она вела себя так, будто позади нее не было никого. Она была готова заняться любовью, в общем. Скажем, почти. Люди смотрели, и самое интересное, что и полиция смотрела, но не вмешивалась, и я подумал: «Эй! Эй! Помогите!» И крикнул: «Мики!» Тогда он подошел и сказал ей: «Нет, давай, отодвинься», но она не отходила, наоборот, цеплялась еще сильнее. Тогда Мики пришлось силой оттащить ее и, в конце концов, он унес ее, дрыгающую ногами, к ее товарищам, и мы сели в «Ягуар». Она больше не металась. Оставалась неподвижной, как будто в шоке. Из окна машины я поприветствовал людей. На нее я посмотрел и сказал: «Пока». По дороге мы с Мики все думали остановиться и повернуть обратно, вернуться к ней. Может, мы бы так и поступили, но потом решили: «Э! Но кто знает, где она? Кто знает, кто она? И где живет?» Она нас сильно поразила. Не только меня, его тоже. На концертах встречаются девушки всех типов. Есть хорошие, есть менее хорошие, есть делающие комплименты, есть вульгарные. Но это была девушка, которая была похожа на фанатку в истинном смысле этого слова. То есть, она была влюбленной фанаткой. Более того, она была красива, и как если бы этого было недостаточно, был еще тот штурм, которому она меня подвергла. Я запомнил ее навсегда. Я сказал ей «нет» с сожалением, как и всем моим поклонницам. Если за свою жизнь я отказывался от многих девушек, это из-за мании найти идеал, который был у меня с рождения, и который укрепился, когда я повзрослел. Я всегда говорил «нет», даже если часто мне приходилось говорить голосом «нет», а руками «да». Но, в конце концов, я научился контролировать и руки. То есть, мне удалось все синхронизировать.