Владислав Дорофеев - Как Черномырдин спасал Россию Страница 30

Надо полагать, продлевая договор, президент Ельцин его не видел. А через три месяца взглянул и воскликнул: «Это грабеж страны!» Об этой реакции президента публично сообщил Борис Немцов. Правда, сам президент публично не высказывался о «Газпроме», но известно: дела естественных монополий (в том числе «Газпрома») Борис Ельцин и Борис Немцов регулярно обсуждали тет-а-тет.

Естественно, в связи с этой работой сотрудники аппарата правительства тоже получили некоторую новую информацию о «Газпроме». И выяснили любопытную вещь. «Газпром» не просто добился разрешения выкупить 30 % своих акций. По договору он получил право выкупить их по номиналу, что обошлось бы РАО примерно в $12 млн. А на внутрироссийском рынке этот пакет стоил $5 млрд. То есть чистая прибыль практически и получалась — $5 млрд без малого. Так вот, эта цифра поразительно совпадала с цифрой из нашумевшей (и опровергнутой) заметки французской газеты Le Monde о личном состоянии Виктора Черномырдина. Причем привела ее Le Monde еще до того, как российское правительство стало раскрывать интимные детали трастового договора. «Видимо, французы все-таки неплохо покопали где-то рядом с договором, — пояснил сотрудник Белого дома. — Только на личности зря перешли. Если быть точным, то вся эта халявная маржа в $5 млрд была не для премьера, а для “Газпрома”».

Несмотря на все эти, казалось бы, жесткие выпады, Рем Иванович Вяхирев сохранял полное спокойствие. И в правительстве, как уже было отмечено, чувствовал себя уверенно. При этом он не скрывал, что пока даже не подготовил своего проекта нового трастового договора. А причина этого спокойствия очевидна: просто контролю Рема Вяхирева над «Газпромом» ничто не угрожало. Ведь указом президента закреплено, что он будет по-прежнему управлять 35 % акций РАО. Плюс до 20 % тоже находились под его контролем. Получался контрольный пакет.

Публичная борьба правительства с «Газпромом» началась 9 апреля 1997 года, когда Рем Вяхирев посетил Думу, где обрушился на кабинет с резкой критикой. В ответ на думский демарш Вяхирева правительство обнародовало данные о старом своем договоре с ним, по которому председатель правления лично управляет пакетом в 35 % акций «Газпрома», закрепленным в федеральной собственности. Причем полное содержание этого договора оказалось неприятной неожиданностью даже для президента Ельцина.

10 апреля 1997 года премьер Черномырдин ушел в двухдневный отпуск. Воспользовавшись этим, Анатолий Чубайс и Борис Немцов уговорили президента России разорвать трастовый договор с Ремом Вяхиревым по управлению 35-процентным госпакетом акций «Газпрома». Немцов сказал, что акции были переданы РАО без конкурса и бесплатно в доверительное управление, а государство не получило ни копейки от этой сделки. Борис Ельцин подписал указ, лишающий Вяхирева права управления госпакетом. Но, вернувшись из отпуска, премьер блокировал выход указа.

В тот же период во французской газете Le Monde и была опубликована сенсационная заметка о личном состоянии Виктора Черномырдина. Ссылаясь на годичной давности (апрель 1996 года) слушания в палате представителей конгресса США, Le Monde назвала цифру: $5 млрд. Столько стоит пакет акций «Газпрома», которым якобы владеет премьер. В самом конце марта и начале апреля по российской прессе прокатилась волна перепечаток. Госдума потребовала у премьера объяснений. Шеф департамента культуры и информации правительства Игорь Шабдурасулов 2 апреля официально заявил, что акций «Газпрома» у премьера нет вообще.

Как выяснилось, информацию об отсутствии акций у Черномырдина Шабдурасулову предоставил сам Черномырдин. Вряд ли Шабдурасулов проверял эту информацию посредством, например, запроса к реестродержателю РАО «Газпром» — компании «СР-ДРАГа» («Специализированный регистратор — держатель реестров акций газовой промышленности»). Согласно принятым в аппарате правилам, его бы за это уволили. Официально, по уставу «Газпрома», получить у фирмы «СР-ДРАГа» выписку из реестра акционеров мог только владелец минимум 1 % акций РАО, то есть, с учетом цены одной акции ($0,66), обладатель состояния в $155 млн. Существовал и более дешевый способ получить информацию об акционере «Газпрома» — взятка сотруднику фирмы-реестродержателя. Но реестр «Газпрома», в котором числилось более миллиона акционеров, велся в мощной компьютерной системе, где каждое действие пользователя незаметно протоколировалось. Поэтому взяточник наверняка был бы вычислен службой безопасности «Газпрома» (9700 сотрудников).

Однако лезть в реестр за этими сведениями вовсе не обязательно. Дело в том, что сводная информация об акционерах «Газпрома» в 1996 году готовилась дважды: к собранию акционеров (июнь) и к выходу акций в виде ADR на американский рынок (октябрь), как того хотели иностранные аудиторы. И в том, и в другом случае никакого единоличного владельца почти 30 % акций (что соответствовало на тот момент $5 млрд) в реестре не значилось.

Уставный капитал «Газпрома» был разделен на 23 673 512 900 обыкновенных акций номиналом 10 руб. 40 % этих акций были закреплены в федеральной собственности, 33 % в 1994 году разыграны на чековых аукционах среди жителей 61 субъекта Федерации, где имелись предприятия РАО, 15 % принадлежали трудовым коллективам предприятий РАО, 10 % в 1992 году выкупило само РАО «Газпром» по номиналу для продажи в виде ADR, 1,1 % — взнос в уставный капитал АО «Росгазификация», 0,9 % торговались на Владивостокской фондовой бирже.

По данным начальника управления РАО «Газпром» по организации работы с ценными бумагами Эдуарда Иванова, отдельным гражданам и фирмам принадлежали сотые и тысячные доли процента капитала «Газпрома». Например, всему руководству РАО (а это десятки людей) принадлежало не более 0,04 % акций, что соответствовало лишь $6,2 млн. Впрочем, это еще не доказывало, что Черномырдин не имел акций на $5 млрд.

А доказательство намного проще. Напомним, что американцы первымие назвали эту цифру. Тогда акция «Газпрома» стоила лишь $0,1. То есть все РАО оценивалось не более чем в $2,5 млрд.

Впрочем, нехорошие слухи никак не повредили Черномырдину. Неслучайно, видимо, Игорь Шабдурасулов опроверг и слух о $5 млрд в весьма мягкой форме — без угрозы подать в суд на Le Monde. Зато эти слухи укрепили имидж «Газпрома» как крупнейшей и мощнейшей фирмы. Огромная даже по мировым меркам цифра $5 млрд привлекла к «Газпрому» внимание прессы в России и за рубежом. Журнал Time уже 31 марта 1997 года под заголовком Survival of the Fattest («Выживает самый толстый») опубликовал материал об огромном потенциале «Газпрома»: его акции подорожают еще раза в три; он, при желании, вытеснит с европейского рынка Норвегию и Алжир; наконец, инвесторы не должны бояться предстоящей реструктуризации — на независимые части «Газпром» разделят не ранее чем через 50 лет, и т. д. Эта PR-кампания привела к закономерному результату: котировки акций «Газпрома» в Российской торговой системе повысились: с 1 по 4 апреля 1997 года курс вырос с $0,66 до $0,68 за акцию.