Александр Больных - XX век авиации Страница 30

Самое необъяснимое, что такая борьба вообще состоялась. В разгар операции «Тайфун» Люфтваффе занялись самым подходящим делом – стратегическими бомбардировками двух столиц, бросив свои войска без поддержки. Только в октябре 1941 года немцы совершили 35 налетов на Москву и 30 налетов на Ленинград, и неважно, что в них участвовало совсем немного самолетов. В самый неподходящий момент Люфтваффе начали распылять свои силы, видимо, уверовав в то, что окончательная победа совсем близка. И это было не случайно, мы еще увидим подобные эксперименты в гораздо более сложной обстановке 1943–1944 годов.

Кессельринг, проводивший налеты на Москву, прямо заявлял, что не верит в их эффективность. Вообще большинство немецких авторов называют эти налеты «атаками для престижа». Геринг на допросе в 1945 году показал, что эти налеты никогда не проводились крупными силами и были начаты лишь в ответ на ядовитый вопрос Гитлера: «Вы верите, что в Люфтваффе найдется эскадра, у которой хватит смелости совершить налет на Москву?» Дальше выясняются совсем потрясающие детали: немцы понятия не имели, где находятся московские заводы и чем они занимаются! Лишь в 1943 году по настоянию генерала Ешоннека разведка начала сбор таких сведений.

К началу операции «Тайфун» немецкие войска в целом и Люфтваффе в частности откровенно выдохлись. Поэтому не приходится особо удивляться тому, что все кончилось именно так, как кончилось. Почти сразу после начала вторжения в Советский Союз немцы начали ощущать нехватку сил. В это же самое время, к осени 1941 года, советские ВВС понесли ужасные потери – около 7500 самолетов. Но даже если бы из тыловых районов и с заводов на фронт не было отправлено ни одной машины, и в этом случае, с учетом немецких потерь, численное превосходство все равно оставалось на нашей стороне. Поэтому сведениям о том, что во время операции «Тайфун» немцы имели превосходство в воздухе, не стоит доверять безоговорочно.

Несчастный VIII авиакорпус Рихтгофена выполнял роль пожарной команды, которую бросали с одного участка фронта на другой. В августе его перебрасывают с центрального участка фронта под Ленинград: дело в том, что I авиакорпус, находившийся там, откровенно не справлялся со своими задачами. Его «фливо» откровенно признавали, что силу корпуса не хватает, а имеющиеся самолеты совершенно не подходят для решения возникающих задач. Кстати, у самого Рихтгофена сил также осталось совсем немного, например его StG 2 сократилась до 50 пикировщиков.

С прибытием его самолетов немецкие войска немного оживились, 16-я Армия возобновила наступление, однако решающего успеха так и не добилась. Зато его уход поставил перед Группой армий «Центр» множество проблем. Если сухопутные войска еще как-то готовились к операции «Тайфун», приводя себя в порядок, Люфтваффе такой возможности не имели. VIII авиакорпус вернулся под Москву в самом конце сентября, буквально накануне начала наступления. Поэтому, когда у Рихтгофена спросили, может ли он гарантировать поддержку войск, генерал отказался сделать это. Во время боев под Брянском и Вязьмой 2-й Воздушный Флот еще что-то предпринимал, но ухудшение погоды поставило крест и на этих усилиях. К тому же теперь Люфтваффе пришлось заниматься доставкой снабжения передовым немецким частям в районе Калинина, потому что система наземных коммуникаций окончательно рассыпалась. Вдобавок в середине ноября II авиакорпус был отправлен на Средиземное море, а то, что осталось от VIII авиакорпуса, воспринимать всерьез было нельзя. 3 декабря в нем имелось 16 исправных самолетов, а через 5 дней – всего лишь 3!

Словно издеваясь, 8 декабря Гитлер приказывает своим летчикам не только остановить наступление советских армий, но и начать бомбардировки промышленных центров! В общем, Люфтваффе не выдержали и сломались под непосильным бременем. Когда были собраны обломки, Герингу предстояло решить, чем немецкая авиация на Восточном фронте будет заниматься в 1942 году, хотя совсем недавно отрицалась даже сама возможность этой кампании, войну собирались закончить в 1941-м. И он оказался перед неприятной дилеммой: требовалось начать более активную поддержку армии, но это могло привести к потере самостоятельности Люфтваффе, чего рейхсмаршал допустить не мог.

А что советская авиация? Если верить мемуарам наших генералов и маршалов, в 1941 году она в боевых действиях замечена не была.

Прежде чем приступить к рассказу о кампаниях 1942 года, наверное, следовало бы проанализировать причины столь сокрушительного разгрома советской авиации в 1941 году. К сожалению, здесь не будет никаких загадок, причины давно и хорошо известны, требуется лишь правильно расставить акценты, так сказать, определить удельный вес каждой из причин в конечном результате.

В последнее время принято усиленно опровергать тезис о технической устарелости советских ВВС к моменту начала войны, историки гордо потрясают цифрами производства новых самолетов и трещат про тысячи «яков», «мигов» и «пешек». Да, к 22 июня было произведено некоторое количество новых самолетов, и они даже начали поступать в строевые части, но все равно основная масса самолетов в приграничных округах оставалась устаревшей, скажем, из 1343 истребителей Западного военного округа лишь 253 были новых моделей. Как ни были хороши в свое время И-153 и И-16, драться на равных с Me-109F они уже не могли. То же самое следует сказать и о бомбардировочной авиации, СБ и ТБ-3 давно следовало снять с вооружения, однако именно они составляли большинство наших бомбардировщиков. Ил-4 еще можно было считать относительно боеспособным самолетом, но к этому времени он уже явно не был достижением технической мысли. К тому же у нас как-то не принято задумываться о боевых качествах новых самолетов: раз новый, значит, обязательно хороший.

Но давайте попробуем посмотреть без предубеждения на новый и хороший МиГ-3. Вы никогда не задавались вопросом: а для чего, собственно, строился этот самолет? Вот все утверждают, что он был высотным скоростным истребителем. Согласимся с этим, но тут же зададим второй вопрос: а кого и как будет он сбивать? Сколько истребителей МиГ-3 и сколько часов времени потребуется, чтобы уничтожить одну «летающую крепость»? Ведь далеко и высоко летают стратегические бомбардировщики, а немцы и японцы на своем опыте моментально выяснили, что даже с пушечным вооружением такой самолет сбить предельно сложно. И сразу третий вопрос: какие стратегические бомбардировщики имели наши потенциальные противники, ну, скажем, Германия? До появления Не-177 еще оставались 3 года, нужно обладать гениальным предвидением, чтобы загодя спроектировать уничтожитель «грейфов». Так я жду ответа на поставленный мной вопрос: с какой целью строился МиГ-3? Уж явно не фронтовой истребитель Me-109 предполагался его противником, ведь про плохие летные характеристики «мига» на малых высотах не писал только ленивый.