Евгений Баулин - Сын неба Страница 30

– Надо же на врагов страху нагнать, товарищ комиссар. Пусть при одном только виде кота у них появится дрожь в коленях.

Вокруг одобрительно загудели. Сясин махнул рукой:

– Ну ладно, что с вами поделаешь. Только имейте ввиду – истребитель станет теперь приметным, враги начнут охотиться за вами. Осмотрительнее будьте, – сказал он Покрышеву.

– Не беспокойтесь, товарищ комиссар! Всё будет в порядке.

– Вот и готово! – весело сказал художник, заканчивая работу. – Кот, товарищ майор, получился что надо!

– Тогда сейчас в честь рождения кота дадим концерт, – объявил Покрышев.

– Подождите немного, – вмешался Сясин. – Посмотрите, кто к нам приехал!

Только теперь Покрышев увидел Яковлева, скромно стоявшего в стороне. Они обнялись.

– С возвращением! А что такой хмурый? – удивился Покрышев.

Яковлев замялся.

– Чувствую, что с полком придется расстаться. Какой я теперь летчик… – тихо произнес он. И вдруг вы крикнул странно изменившимся голосом: – Товарищ командир! Оставьте меня в эскадрилье!

– Конечно оставим, не волнуйся, – успокоил его Покрышев. – Адъютантом пойдешь?

Лицо Яковлева просветлело.

– С большим удовольствием.

– Вот и хорошо. А там, смотришь, и на боевые задания летать станешь.

Теперь уже Яковлев радостно улыбался. Настроение заметно поднялось.

– Ну, боевой адъютант, приступай к исполнению своих служебных обязанностей. Доставай наш «чемоданный оркестр».

«Чемоданным оркестром» в полку называли видавший виды и изрядно побитый патефон. Покрышев возил его с собою почти с первых дней войны, никогда с ним не расставался.

К патефону имелся богатый набор пластинок. Петр Афанасьевич собирал их давно. Однажды, будучи на переформировании, он заглянул в сельский магазин нет ли чего интересного из музыкальных записей. Ему повезло – на полке стояло около сотни пластинок. Он отобрал несколько штук, рассчитался за них.

«Бога бы побоялся, – неприязненно заметила старушка, стоявшая у прилавка. – Война… Надо думать о том, как фашиста с земли нашей быстрее прогнать, а он, видите ли, о музыке и всяких там басурманских песнях думает. Поди, для какой-нибудь крали подобрал…» – «А мы, бабушка, в бога не верим, – усмехнулся в усы Покрышев. – Пластинки же подобрал не для крали, а для друзей. Музыка нам очень нужна, с нею и воюется легче».

Популярные русские и украинские песни в исполнении известных певцов, старинные вальсы, цыганские романсы, марши составляли репертуар фронтовых концертов, которые устраивались прямо на стоянке в свободные минуты.

Яковлев вытащил патефон и поставил на плоскость самолета.

– С чего начнем? – спросил Покрышев.

– Авиационным маршем! – раздались голоса.

Покрышев поставил пластинку.…Истребитель с номером «34» и котом на борту стал приметнее. Но летать на нем Покрышеву долго не пришлось. Его отправили за новой группой самолетов. Приказ поступил неожиданно, и на сборы дали не более часа. В эти-то минуты и зашел Василий Шелегов с просьбой разрешить на время полетать на командирской машине.Покрышев не сразу ответил. Дать свою машину молодому летчику?.. Мало ли что может случиться! Тогда на чем же он сам будет воевать?Но этот непосредственный и обаятельный парень так просил, что Петр Афанасьевич согласился. Накануне Шелегов потерял свою машину. Не сидеть же ему без дела!

– Только смотрите… Если потеряете… – И многозначительно посмотрел на Шелегова.

– Я вас понял, товарищ командир, – ответил лейтенант. – Буду беречь как зеницу ока.

В первый же вылет на покрышевском истребителе Василий сбил «юнкере» и… заважничал. Ходил, что называется, задрав нос. Друзья, улыбаясь, наперебой просили его «поделиться боевым опытом», и польщенный Шелегов не без гордости повторял уже в который раз свой рассказ.

– Понимаете, – медленно начинал он, – только что я вылетел, смотрю – «юнкере». Куда-то торопится. Не торопись, говорю про себя, голубчик! И положил «Як» в разворот. Машина отличная, управляется легко, скорость высокая. Догнал, выдал ему по первое число. Ну и зрелище, скажу вам, приятное… «Юнкере» дымит и штопором вниз. А я за ним – и добавляю!

Во второй вылет Шелегов снова сбил самолет.

– Если вы в каждый вылет будете уничтожать по одному самолету, то скоро догоните своего командира, – заметил начальник штаба, занося итоги дня в журнал боевых действий.

Но из третьего вылета Шелегов вернулся без покрышевского самолета.

– Что же ты, Вася, оплошал? – шутили летчики.

– Подлецы фрицы догадались, что на машине летает не сам хозяин…

– Разница между командиром и тобою, конечно, есть. Дрался бы, как Покрышев, тебя бы не сбили.

– Опозорил ты, Вася, командира, – сказал слышавший разговор начальник штаба. – Вот мы получили сообщение, что фашистские летчики как только расправились с тобой, сразу же передали по радио: мол, сбили знаменитого советского аса. А Петра Афанасьевича за всю войну не только не сбивали, но даже не царапнули. Подпортил ты репутацию ему.

– Да бросьте, ребята, – сердился Шелегов. – И так кошки на сердце скребут.

– Уж не тот ли кот, что был на фюзеляже нарисован? Поди, он на тебя сердится, что его угробил?

– Всё смеетесь! А как мне командиру докладывать?

Впору сквозь землю провалиться…Группу Покрышева, вернувшуюся на новых «Яках», вышел встречать весь полк. Но Шелегова не было. Покрышев с тревогой подумал: «Неужели…»

– Товарищ командир!-подбежал механик Нестеров. – Самолета-то вашего нет, сбили. И патефон…

– А что с Шелеговым?

– Шелегов жив.

Так вот почему не пришел встречать его Василий! Стыдно показаться на глаза командиру.

Нестеров стоял растерянный, а Покрышев улыбался:

– Не огорчайтесь, Нестеров! Тяжело, конечно, но посмотрите, сколько самолетов мы привели.

Вечером Покрышев вызвал к себе Шелегова.

– Виноват, товарищ командир, – бормотал летчик, стоя с низко опущенной головой. – Извините, что так получилось… – И, помолчав немного, добавил: – «Яка» вам достать я, конечно, не в силах. А патефон и пластинки постараюсь…

Покрышев махнул рукой:

– Где вы найдете такие пластинки! Я рад, что вы живы остались.