Фред Верморел - Sex Pistols - История изнутри Страница 31

Дата написания 14 января 1978.

ЭЛ КЛАРК: Когда они полетели в Америку, было очевидно, что для них настали тяжелые времена. Они подписали контракт с Уорнер Браверз, для которых это было чересчур. Им плевать на музыкантов, которые ездят на мотоциклах по коридорам, въезжают на кадиллаках в плавательные бассейны и шлепают своих тусовщиц по задницам живыми акулами — все это внутри принятого кодекса поведения под названием (американский акцент) «рок-н-ролльное безумие», если я правильно понимаю термин.

Секс Пистолз, очевидно, привели их в полное замешательство, потому что, ммм, их манера вызывающего поведения была другой, чем все это. Американцы всегда очень вежливые, они широкие натуры, хотя их дикие как результат этого, еще более дикие. Они ждали, этой дикости от Секс Пистолз. И все так и было. Однако, в каком бы ты ни был отрыве, несмотря на все наркотики и дебоши, они ждут от тебя, что ты пожмешь им руку, когда вы войдете в твой номер... Они ждали от группы просто элементарной вежливости и не дождались — частично из-за настроения группы, частично потому, что намерение всего турне заключалось в том, чтобы оскорбить как можно больше людей.

И знаешь, гастроли миновали такие музыкальные центры как Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Чикаго, другие города. Это был Юг, потом Сан-Франциско и вот тебе и все. В общем с какой стороны ни посмотри, это был просто кошмар: для группы из-за климата, для Уорнер Бразерз потому, что они столкнулись с такими людьми, с которыми никогда еще не сталкивались и для Малькольма потому, что он видел как все разваливается. И так и вышло.

В результате вспышки какой-то мистической сенсуальности, Секс Пистолеты преуспели в разрушении последнего барьера...

Как нам сообщили из Нью-Йорка, Джонни Роттен заявил, что группы больше нет. Сид Вишиус отправлен в городской госпиталь после, по словам докторов, «передозировки наркотиками» — таблетками и алкоголем, которые он принимал в самолете по пути из Лос-Анжелеса...

Поистине, это самый крутой день Секс Пистолз — он начался с сообщения Джонни Роттена, что группа распалась. Менеджера Пистолз Малькольма Макларена обнаружить не удалось...

Позднее от имени своей компании, Глиттербест, Макла-рен сделал заявление. Там было сказано: «Менеджменту скучно заниматься преуспевающей рок-н-ролльной группой. Бэнд устал быть преуспевающей рок-н-ролльной группой. Поджог клубов и разрушение компаний звукозаписи — занятие более творческое, чем их создание».

Гардиан, 20 января, 1978.

ФИНАЛЬНАЯ СЦЕНА ИЗ НЕСДЕЛАННОГО ФИЛЬМА РАСС МЕЙЕРА О СЕКС ПИСТОЛЗ.

Сама история: Мик Джаггер перевоплощается в Джонни Роттена, чтобы обрести юность. Джаггер и его агент Проби устраивают вечеринку, дабы с торжеством отметить «перерождение» его в Джонни Роттена. Секс Пистолз врываются незваными на вечеринку и одна молодая девушка застрелиливает Мика — это ее месть за то, что Джаггер сразил ее любимца, Бамби.

М. Дж. ранен насмерть. Он выскальзывает из рук. Его ноги уже охладели и, понимая это, он подносит к лицу и пытается вытереть кровь. Она стекает по лицу смывает весь грим, открывая его собственную застывшую маску смерти.

Стоит полная тишина. М. Дж. скатывается со сцены и дергаясь, сползает на пол. Освещение глупо следует за ним.

109 ВЫСТРЕЛ ЗА КАДРОМ Камера показывает ею тело распростертое на полу, освещенное. Единственный персонаж, который двигается, это Джонни Роттен. Он медленно подходит к мертвому телу. Смотрит на него. Переворачивает его навзничь носком ботинка, поэтому мертвое тело вперяется потухшим взором в небеса. Говорит так тихо что едва слышно.

ДЖОННИ РОТТЕН:

(обращается к телу)

Испортит ли успех Джонни? (пауза). Нет. Он попробует его на вкус, побалуется с ним, разрушит, разобьет и расквасит успех (кривится и пинает безжизненное тело Мика Джаггера).

Следующая пауза. В комнате тишина. Джонни Роттен медленно поднимает глаза, тяжело дышит от напряжения, обращается в камеру:

ДЖОННИ РОТТЕН:

(снова тихо)

У тебя было когда-нибудь чувство, что тебя разглядывают?

Затемнение

НЬЮ-ЙОРК

Телефонный разговор между Сидом Вишиусом (больница Джамайка, Нью-Йорк) и Робертой Байли (Манхеттен), 20 января 1978.

— Сид? Это Роберта, помнишь меня по турне? Я фотограф, ты палец мне еще сломал, палец мне вывихнул?

— Я палец сломал?

— Ну так, просто ноготь сломал. Как ты?

— Правда что ли? А да, помню. Ты хочешь приехать в больницу меня навестить?

— Да, можно, но сейчас снег идет. У меня нет машины, а поезда не ходят — ветер сильный.

— Я один совсем.

— Я завтра приехать собираюсь, ты до завтра будешь в больнице?

— Я обратно в Лондон завтра собираюсь.

— Да, но все аэропорты закрыты.

— Ну тогда я все равно завтра должен выбираться отсюда, я к девчонке поеду одной, я знаю где она живет, вообще я...

— Как ты себя чувствуешь?

— Слабость.

— Никто тебя не навестил, да?

— Никто.

— Да, тут все так тоскливо, ты видел наверно по телевизору.

— Да, я тут совсем один.

— Вот черт. Я правда очень далеко сейчас от тебя, но я приеду, я покажу тебе классные фотографии. Сколько ты уже в больнице? Одну ночь?

— Мм, да.

— А что со всеми остальными случилось? Кто еще с тобой летит?

— Бути. А ты фотограф? - Да.

— Не журналистка?

— Нет, я фотограф.

— Что случилось тогда — я принял 80 миллиграмм метадона, так, и еще шесть или семь таблеток валлиума и кайф словил в воздухе, понимаешь, там больший эффект получается, чем просто на земле. Когда ты в самолете, отъехать можно гораздо быстрее.

— Да, ты всегда быстро отъезжаешь.

— Ну вот это и случилось.

— И Бути тоже вернулся?

— Да.

— Он в Лондоне? Вы не вместе?

— Нет, но он все еще здесь.

— А где он?

— Не знаю.

— Вот здорово. А больше никого в Нью-Йорке?

— Да есть люди какие-то в Нью-Йорке, но только плевать всем, что... (неотчетливо).

— Черт, пиздец какой. Я могу Бобу вечером позвонить, знаешь Боба Грайена?

— А, не надо, оставь, я звонил уже ему.

— И что он сказал?

— Сказал, что не может.

— Из-за погоды, да?

— Да.

— Шоссе к больнице все перекрыто. Там правда пиздец и все поезда идут поверху вместо того, чтобы идти по туннелю. Ветер слишком сильный.

— Их что там всех сдувает?

— Я думаю их просто остановили, слишком опасно, потому что вечером ветер еще усилится.