Борис Соловьев - Полководец Сталин Страница 31

- Думаю, что это было бы полезным,- ответил Василевский.

В письме Военному совету Юго-Западного фронта Сталин писал, что решено снять с поста начальника штаба фронта Баграмяна, как неспособного извлечь урок из катастрофы, разразившейся на Юго-Западном фронте. Эту катастрофу он сравнил с поражением русской армии в начале 1914 года в Восточной Пруссии. Речь идет, говорилось далее, также об ошибках прежде всего Тимошенко и Хрущева. "Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе, с потерей 18-20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает еще переживать, то я боюсь, что с Вами поступили бы очень круто..." (Д. А. Волкогонов. Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина. Кн. 2. М., 1990, с. 232-234).

Войны не бывают без отдельных, иногда и крупных, поражений. Однако неоспоримым историческим фактом является наша блистательная победа в Великой Отечественной войне, разгром основных сил фашистского блока Красной Армией, взятие именно ею столицы третьего рейха. Ни одна другая страна, ни один другой народ, ни одна другая армия этого не сделали и не могли этого сделать. К тому же Великая Отечественная война, по существу, являлась главным содержанием всей второй мировой войны, придала ей особый характер.

Все это неоспоримо свидетельствует и о превосходстве советского военно-политического руководства над военно-политическим руководством фашистской Германии. Однако именно эта истина, подтвержденная самой историей, подвергается наиболее яростным атакам. Особенно ожесточенные формы борьба по этим вопросам приняла в последние годы с приходом к власти "демократических" сил в нашей стране.

Атаки идут по всему фронту, охватывают все звенья советского военно-политического руководства, начиная от Верховного Главнокомандования и кончая нижними командными инстанциями Красной Армии. Цель ясна. Она преследует стремление дискредитировать все и вся, связанное с советским периодом истории нашей Родины и особенно завоевание нашим народом Великой Победы в Отечественной войне, оказавшей огромное воздействие на ход всемирной истории. В атаки вовлечены силы разного калибра - от бывших генсека ЦК партии Горбачева и члена Политбюро ЦК А. Яковлева до оборотня в генеральском мундире Волкогонова, радзинских, мерцаловых и десятков им подобных лжеисториков, псевдополитиков и продажных писателей.

Так, Д. Волкогонов в книге "Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина" внушает мысль об отсутствии у И. В. Сталина военных знаний, его некомпетентности в военных делах, о "многих полуграмотных приказах Верховного, которые пытались "самортизировать" окружающие его военачальники, что-де Сталин сам видел при планировании военных операций "свою, если не беспомощность, то полную неподготовленность", что он будто бы имел "слабые прогностические способности", что "оперативная ценность указаний Сталина порой весьма сомнительна" и т. д. ( Д. А. Волкогонов. Триумф и трагедия. Кн. 2. М., 1989, с. 278, 279. 281, 282 и т. д.).

Генерал-лжеисторик не оригинален. Эти обвинения уже звучали в так называемом секретном докладе на XX партсъезде.

Яростная критика подобных "знатоков" истории Отечественной войны обрушивается не только на Сталина, но и на его ближайшее окружение, на весь командный состав советских Вооруженных Сил времен войны. Так, авторы упомянутой уже книги "Иной Жуков" пишут: "К. Ворошилов, С. Буденный, Г. Кулик и др. не признавали эволюции в военном деле, не понимали, что новая военная техника, как советская, так и особенно противника, требовала новых подходов и ставила новые задачи. Свою никчемность они прикрывали революционным пустозвонством... Судя по многим фактам Жуков должен быть отнесен именно к этой многочисленной группе командиров РККА" (Иной Жуков, с. 30, 31). Не заботясь о фактах, авторы и прямо и косвенно винят Г. К. Жукова во всех смертных грехах и в "бездарности" как полководца и утверждают, что он продукт "системы военного руководства", основными чертами которой "были некомпетентность, авантюризм, бюрократизм, жестокость, отрицание права" (Там же, с. 45).

Эти "историки" утверждают далее, что многим "генералам были свойственны невежество, самоуверенность, беспринципность и лицемерие, мздоимство и византийская страсть к роскоши, нетерпимость к инакомыслящим, сановная спесь, презрение к "нижестоящим", убеждение в собственной исключительности и праве на привилегии, грубость и сквернословие, иезуитская формула "цель оправдывает средства" и безответственность, злопамятство и мстительность, трусость и готовность к покаянию по первому требованию начальника" (с. 8). К концу своих "рассуждений" они приходят к ошеломляющему выводу: "Порочное руководство войной было главным преступлением сталинизма" (с. 61)! Можно с большой степенью уверенности утверждать, что даже на Западе самые ярые антисоветчики не доходят до такой дикой постановки вопроса.

То, что было сказано Хрущевым, написано волкогоновыми, мерцаловыми и другими, находится в коренном противоречии с правдой, историей, противостоит нашей победе в войне, да, наконец, и здравому смыслу. Правда состоит в том, что вырвать победу из рук такого мощного и беспощадного врага, как фашистская Германия, покорившего почти всю Европу и использовавшего ее ресурсы, было невозможно, если бы Советскую Армию не возглавляли высококвалифицированные командные кадры, преданные идее спасения Отечества, если бы они были "бездарны", "невежественны", "некомпетентны в военном деле", как утверждают перелицовщики истории.

Эту истину уразумел к концу войны и сам могущественный враг. Характерна запись в дневнике Геббельса, сделанная им, когда советские войска уже подходили к Берлину: "Генеральный штаб прислал мне книгу с биографиями и фотографиями советских генералов и маршалов. Из этой книги можно вычитать много такого, что мы упустили сделать в предшествующие годы. Маршалы и генералы в среднем чрезвычайно молоды, почти ни одного старше 50 лет. За плечами у них богатая политико-революционная деятельность, все они убежденные коммунисты, весьма энергичные люди и по лицам их видно, что вырезаны они из хорошего народного дерева. В большинстве случаев речь идет о сыновьях рабочих, сапожников, мелких крестьян и т. п. Короче говоря, приходишь к досадному убеждению, что командная верхушка Советского Союза сформирована из класса получше, чем наша собственная... Я рассказал фюреру о просмотренной мной книге генерального штаба о советских маршалах и генералах и добавил: у меня такое впечатление, что с таким подбором кадров мы конкурировать не можем. Фюрер полностью со мной согласился" (Цит. по: "Новая и новейшая история". 1992, № 5, с. 213).

Характерна оценка советского военного руководства бывшего начальника генштаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдера: "Исторически небезынтересно исследовать, как русское военное руководство, потерпевшее крушение со своим принципом жесткой обороны в 1941 году, развивалось до гибкого оперативного руководства и провело под командованием своих маршалов ряд операций, которые по немецким масштабам заслуживают высокой оценки, в то время как немецкое командование под влиянием полководца Гитлера отказалось от оперативного искусства и закончило его бедной по идее жесткой обороной, в конечном итоге приведшей к полному поражению... Над этим периодом в качестве приговора стоит слово, высказанное русской стороной в процессе резкой критики действий немецкого командования: порочная стратегия. Этого нельзя опровергнуть".