Максим Брежнев - Министр Щелоков Страница 31

Криковский винзавод соседствовал с Криковской исправительной колонией. Заключенные ИТК на глубине 120 метров от поверхности земли разрабатывали штольни в массивах ракушечника с помощью громадного проходческого щита, наподобие тех, что использовались для прокладки тоннелей метро. Когда заключенные проходили трек, его отделяли решетками от рабочей зоны и в выработанных штольнях размещали большие стеклянные емкости по 20–30 тонн, в которых выдерживалось виноградное сусло для выработки вин и шампанского. На глубине 120 метров круглый год была постоянная влажность и температура, идеальные условия для вызревания вин.

В этой же колонии содержались уникальные специалисты-фальшивомонетчики, которые выпускали в ИТК памятные настольные медали с барельефами Ленина, Горького и других выдающихся людей.

Со временем и молдавские коньяки занимали на международных выставках первые места. Мало кто знает, но именно Щелоков распорядился разливать молдавские марочные коньяки в бутылку, известную по знаменитому «Белому аисту». Ее образец Николай Анисимович привез с Международной выставки в Брюсселе в 1957 году. «Когда берешь эту элегантную бутылку в руки, то такое впечатление, что обнимаешь за талию девушку», — шутил он.

Герой Социалистического Труда П. А. Кожухарь так вспоминает о своих впечатлениях о Щелокове: «Это человек исключительной культуры, вежливости, мягкости, он никогда не вспылит, как Бодюл, например. У него душа доброжелательная, он никогда не попрекал. Если Николай Анисимович о чем-то просил, не требовалось никакого администрирования, хотелось все сделать, как он сказал…»

В колхозе у П. А. Кожухаря в одну из поездок Щелоков провел целый день, проехал по полям, фермам, а когда заехали в сад, Щелоков обратил внимание на то, что сливы лежат на земле не убранные. Председатель колхоза посетовал на то, что заводы не берут сливу ни на варенье, ни на компоты…

— А ну-ка ящик слив мне в машину положите, — говорит Николай Анисимович. — Я их покажу Скуртулу (председатель «Молдавпотребсоюза»).

Затем Щелоков узнает, что в колхозе малину отправляют на соки в Украину: «В Кишиневе жители днем с огнем не могут найти банку малинового варенья для детей. Положите мне еще ящик малины…»

— Скуртул на следующий день как ошарашенный приехал, — вспоминает Павел Ананьевич. — Что ты там сделал? Меня Щелоков к себе вызывал, сливу с малиной передал…

Я ему показываю, слива на земле лежит, мы ее не собираем и не продаем, а малину на Украину отдаем. А мне еще в конце Щелоков сказал: «Павел Ананьевич, вы обязательно меня информируйте, что предпримет Скуртул…» Я Скуртулу и об этом сказал. В итоге у нас в короткие сроки открыли сразу два цеха…[43]

Для обеспечения населения товарами массового спроса были созданы легкая, прядильно-ткацкая, трикотажная, кожевенная, мебельная, холодильная отрасли промышленности, производство стиральных машин и много других предприятий.

Зарождается и набирает темпы роста новая отрасль — энергетическая. Без нее невозможно было бы развитие других отраслей. При поддержке Москвы были построены Кучерганская ГРЭС и Дубоссарская ГЭС и, таким образом, республика была полностью обеспечена электроэнергией.

В Молдавии Н. А. Щелоков научился важной вещи — управлению многими отраслями. До этого такого масштабного опыта у него не было, несмотря на то, что он уже был профессиональным управленцем, оперативно решающим ставившиеся перед ним задачи. Как всегда, он выделялся самостоятельностью мышления.

Как рассказывал мне бывший первый секретарь ЦК Компартии Молдавии И. И. Бодюл: «После того, как Н. А. Щелоков возглавил промышленность, в скором времени, было восстановлено 18 предприятий. Когда он покинул этот пост, в республике работало около 600 предприятий. Он постоянно проявлял незаурядные инициативы. Так, например, чтобы ускорить восстановление промышленности, по его инициативе, создавались различные предприятия в подвалах, сараях, железобетонных модулях, где осваивались новые виды продукции. Он тщательно следил за подготовкой квалифицированных кадров, для молодежи создавались профессионально-технические учебные заведения. Параллельно с этим возводились новые заводы. В итоге, когда они были построены, то сразу же обеспечивались квалифицированной рабочей силой и начинали работать на полную мощность. Велось интенсивное жилищное строительство»[44].

Таким образом, полукустарные мастерские превращались в современные предприятия.

Любопытная деталь — руководящий состав республики в те годы работал и жил в тех же условиях, что и все ее население. «Много времени проводили в поездках по районам. Есть приходилось сплошь и рядом «по-цыгански», где-нибудь у обочины или в лесополосе, и ели, как говорится, что бог послал. Иногда трактористы накормят фасолевым супом, кулешом, мамалыгой. Иногда на ходу пожуешь слив или яблок. Гостиниц тогда еще нигде не было — ночевали в гостеприимных домах секретарей райкомов, председателей колхозов, а то и просто в машине, если дела торопили. Работали, что называется, до упаду: редко, когда раньше двенадцати ночи гасли огни в ЦК и Совмине…»[45]

Интересные свидетельства приводит П. Ф. Перевозник, возглавлявший службу БХСС (борьбы с хищениями социалистической собственности) МВД республики. Когда Брежнев был уже переведен на работу в Москву, Перевозник случайно оказался у одного из водоемов, куда Брежнев часто приезжал. По словам сторожа того места, он для Брежнева готовил уху по особому рецепту. Сперва варится петух, а после этого в этом же бульоне отваривают рыбу в несколько приемов. Брежнев всегда привозил сторожу бутылку хорошей водки, которую покупал попутно в магазине.

Пока сторож ловил рыбу и готовил уху, Леонид Ильич отдыхал в шалаше. Перевозник, осмотревший этот шалаш, вспоминает: «На соломе было постелено старое одеяло, из которого в иных местах торчала вата. Сторож это заметил и сказал, что Брежнев в этом шалаше бывал неоднократно и, как правило, быстро засыпал, прося не беспокоиться, мол, в шалаше все чисто. Впоследствии я побывал и в других местах, которые посещал Брежнев, и всегда было приятно слышать от людей, которые там работали, о скромности Брежнева и его человечности»[46].

При участии Щелокова были возведены и начали выпускать продукцию такие крупные предприятия, как — Кишиневский тракторный завод, «Микропровод» и «Вибропровод», заводы бытовой техники (Щелокова увлекало производство бытовых холодильников, стиральных машин, электроприборов), Тираспольский стеклотарный завод, швейная фабрика «40 лет ВЛКСМ», Кишиневское трикотажное объединение «Стяуа Рошие», «Молдавизолит» и «Электромаш», «Молдавкабель», электроаппаратуры. Вступили в строй Бендерский крахмалопаточный комбинат, Рыбницкий цементно-шиферный завод, начато производство железобетонных конструкций на предприятиях строительной промышленности Тирасполя, Рыбницы, Бендер. На тот период многие из них не уступали лучшим европейским предприятиям аналогичного профиля.