Александр Рубакин - Рубакин (Лоцман книжного моря) Страница 31

Во второй части не просто перечисляются книги, размещенные по определенным отделам, но каждому отделу предпосланы предварительные замечания, в них дается характеристика литературы, собранной в данном отделе, характеристика авторов, исторические сведения, история идеи.

Библиографическая часть каждого отдела разбита на параграфы, в которых собраны книги, трактующие один вопрос, иногда весьма частный.

Как отмечено в предисловии, книги расположены по степени относительной трудности в изложении и в понимании их. Римской цифрой I перед номером отмечены книги, доступные читателям, получившим образование ниже среднего и начальное, цифра III отмечает книги специальные, требующие от читателя значительной подготовки, и, наконец, цифра II указывает книги, доступные начинающим читателям со средним образованием. Большая же часть книг, не отмеченная никакими знаками, рассчитана именно на читателя со средним образованием.

В предварительных замечаниях, как правило, оговариваются книги, которые могут быть рекомендованы для сельских и фабричных, товарищеских и общественных библиотек.

Таким образом, труд «Среди книг» представляет собой массовую программу самообразования для любого читателя. Читатель только должен научиться ею пользоваться.

«Среди книг» не могла бы быть, если бы Рубакин не писал своих научно-популярных книжек, не составлял тысячи индивидуальных и массовых рекомендательных каталогов и программ чтения, если бы не переписывался с тысячами читателей. «Среди книг» – это результат всей огромной работы, произведенной им в его долгой жизни. Это лучший памятник ему и всей его просветительной деятельности. Для составления «Среди книг» ему пришлось просмотреть, как он сам пишет, около 60 тысяч книг и отобрать из них лучшие. Но на деле надо учитывать и прочие книги, здесь им не упомянутые, а сам он считал, что на своем веку прочел и просмотрел не менее 200 тысяч книг. Вот какой колоссальный труд был им проделан!

Об огромном значении этой работы говорит и тот факт, что Владимир Ильич откликнулся на нее специальной рецензией, которая выходит далеко за пределы простого отзыва о книге. В рецензии этой Ленин излагает и взгляды на библиографию.

Ленин прежде всего указывает, что «...издание подобного типа представляет громадный интерес и... план автора, в общем и целом, вполне верен. В самом деле, дать разумный „обзор русских книжных богатств“ и „справочное пособие“ для самообразования и библиотек нельзя иначе, как в связи с историей идей»[24], «Автором и его многочисленными сотрудниками (если бы Ленин знал, что этих „многочисленных“ сотрудников было всего два, но у Рубакина была страсть представлять свои труды как достижение целой группы работников – так было и с его Институтом библиопсихологии. Быть может, ему думалось, что ему не поверят, если узнают, что вся основная работа во всех его начинаниях была выполнена им одним), названными в предисловии, затрачен громадный труд и начато чрезвычайно ценное предприятие, которому от души надо пожелать расти и развиваться вширь и вглубь... Ни одной солидной библиотеке без сочинения г-на Рубакина нельзя будет обойтись»[25].

Одновременно Ленин отмечает и недостатки этого труда – «эклектизм и недостаточное обращение к специалистам», «предубеждение автора против полемики», хотя фактически он прибегает к «прикрытой полемике», что, по мнению Ленина, представляет собой худшую форму полемики.

Еще когда Рубакин готовил второй том «Среди книг», он решил попросить Ленина написать туда статью с изложением сути большевизма. В январе 1913 года он обратился к Владимиру Ильичу:

«Уважаемый Товарищ, во II том „Среди книг“ мне хотелось бы внести характеристику большевизма, изложение самой сути его, и указать те книги, в которых имеется изложение этой сути. Полагая, что лучше Вас никто не сможет этого сделать, обращаюсь к Вам с просьбой помочь мне в этом деле и прислать (приблизительно через неделю) краткое, не более как на одной странице почтовой бумаги такое „экспозе“. Разумеется, дело идет не о том, чтобы излагать сущность социал-демократии вообще, но лишь пункты, отличающие большевизм от других с.-д. течений. Желательно также, чтобы Вы указали главнейшие пункты эволюции большевизма, начиная с момента его возникновения. Постараюсь в Вашей характеристике не делать никаких изменений. Как Вам, вероятно, известно, моя книга стоит вне партий, и всякая полемика различных направлений (за исключением истории полемики) исключена. Изложение требуется догматическое. Позвольте надеяться, что Вы, ради обстоятельного ознакомления с сущностью и литературой большевизма, исполните эту мою просьбу.

Ленин ответил на это письмо 25 января 1913 года:

«Уважаемый товарищ!

Исполняя Вашу просьбу, посылаю Вам «экспозе» такое короткое, какое только мог. Если бы Вы не добавили, что «история полемики» в Вашей книге не исключена, то изложение большевизма было бы совсем невозможно.

Кроме того, сомнения вызвала во мне Ваша фраза: «Постараюсь в Вашей характеристике не делать никаких изменений». Я должен поставить условием печатания отсутствие каких бы то ни было изменений (о чисто цензурных можно бы, конечно, списаться особо).

Не подойдет – верните, пожалуйста, листок.

С товарищеским приветом

Как известно, «экспозе» Ленина было напечатано во втором томе «Среди книг».

Мы уже указывали, с какой злобой набросились на работу Рубакина «Среди книг» реакционные критики. Но и либеральные и даже передовые круги поняли революционный характер этого библиографического труда. Недаром в докладе, сделанном в 1916 году на заседании Русского библиологического общества, говорилось, что один из наиболее крупных библиографических трудов за 1890 – 1915 годы «исходит из кругов библиографических работников, деятельность которых преследует не столько библиографические, сколько социально-политические цели. Такова работа Н.А.Рубакина „Среди книг“.

О революционизирующем значении «Среди книг» можно судить по тем злобным выкрикам, которыми эта книга была встречена в лагере российской реакции.

Известный «нововременский» черносотенный публицист В.Розанов писал:

«Много забот правительству дают эти социал-библиографы – Горнфельд, Венгеров и Рубакин. Все они хитры, как Талейраны: пишут библиографию, не придерешься. Нельзя же запрещать библиографию: тогда французская Академия что скажет. Изумятся англичане, возмутится Берлин. Ни для Петропавловской, ни для Шлиссельбургской крепости библиография недосягаема... Достаньте вы, например, хоть 12-дюймовой пушкой Рубакина, когда он пишет просто: „Среди книг“. Просто, очень невинно, и для усиления невинности посвящает книгу своей мамаше, Лидии Терентьевне Рубакиной, 20 лет работавшей среди книг и научившей любить книгу, и верить в ее светлую и непреоборимую мощь. Во „Введении“ (190 стр.) Н.Р. „научает организации библиотек“ (курсивы Розанова). Что поделаешь, „Среди книг“ будут читать и именно по ней организовывать читальни, библиотеки, даже сортировать в магазинах товар, книга Н.Р. будет ходка, да и уже сейчас она и пошла, как когда-то „крестный календарь“ Гуцкова. (Sic! „ученый“ Розанов смешал Гуцкова с Гатцуком). Во „Введении“ есть специальные главы об устройстве библиотек на фабриках и об устройстве сельских библиотек, и через 20 – 25 лет библиотеки всей России, кроме громадных и казенных (без читателей вдали уединенные), будут подобраны во вкусе Рубакина, фатально. Неодолимо. Каталог с толкованиями подчиняет себе неодолимо библиотекаря, становясь ему другом и светящейся свечой. Кто же заметит, что в сущности „свеча Рубакина“ сжигает все библиотеки, что она не „среди книг“, а „против книг“, за брошюрки, за листки... А без Рубакина не обойдешься! Вот все эти Киреевские, Аксаковы, Рачинские парили в воздухе, махали крыльями; к ним подполз незаметно червячок, всего только Рубакин, послушный своей мамаше, и испортил им всем блюдо...» «Социал-демократы съедят всех трудолюбием...» «Вот вам „Среди книг“ получите... Вы меня генералом Курловым (тогдашним начальником охраны) не испугаете». И никто не может одолеть, удержать, противиться...»