Фред Верморел - «Sex Pistols»: подлинная история Страница 31

СУДЕБНОЕ ДЕЛО «ХУЙНЯ». СТЕНОГРАММА

Ноттингемский судебный магистрат, 24 ноября 1977 года.

Участники: Дэвид Ричи — обвинитель; Джон Мортимер, эсквайр — защитник.

Мистер Ричи заявил, что на рекламном щите из досок размером 9 на 6 футов были наклеены плакаты с рельефно выступающим на них словом «хуйня» (bollocks). Щит содержал 11 досок и три плаката. Слово «хуйня» было высотой 4 дюйма. Вся конструкция была выставлена в витрине магазина. Сержант Стоун обратился к Сиэлу и спросил его: признает ли он свою ответственность за этот плакат, и Сиэл ответил утвердительно. Сержант Стоун поставил Сиэла в известность, что «это есть сознательное нарушение закона», и Сиэл был взят под стражу.

Затем Мортимер заявил, что он желал бы вызвать профессора Джеймса Кингсли для лучшего понимания значения слова «хуйня». Мистер Ричи отрицал, что нужны еще какие-то посторонние свидетели. Однако председательствующий дал согласие, и профессор Кингсли был вызван.

Кингсли заявил суду что он, Реверенд Джеймс Кингсли, является профессором кафедры английского языка Ноттингемского университета. Он добавил, что в прошлом он был англиканским священником, а также членом Королевской академии. Получив соответствующий вопрос от Мортимера, он начал описывать происхождение слова «хуйня». Он сказал, что это слово впервые письменно зафиксировано около 1000 года и в англосаксонские времена означало маленькое яйцо. Также оно использовалось для обозначения цветка орхидеи. Еще он добавил, что вышедший в свет в 1961 году словарь сленга Эрика Патриджа не затрагивал того факта, что слово «хуйня» употреблялось в Средние века. Профессор также заметил, что это слово встречалось в народных библиях и ветеринарных книгах. В библиях оно означало любые маленькие предметы соответствующей формы. Он сказал, что слово это часто служит названием для какого-нибудь населенного пункта и не вызывает среди жителей никаких бурных реакций. Мортимер добавил, что, например, один городок и по сей день зовется Мэйденхед[12], и жители данной местности не испытывают по этому поводу проблем. М-р Кингсли заявил, что слово «хуйня», по признанию автора словаря сленга Патриджа, проходя сквозь столетия, сохраняло свой разговорный смысл: в прошлом веке так называли клерка. «Слово это также использовалось как прозвище для клерков. Клерки известны тем, сколько они городят всякой чепухи, поэтому впоследствии слово стало обозначать „нонсенс, вздор, чепуха", — подчеркнул он. — Клерки были известны как люди, которые несут всякую хуйню, и поскольку старое значение слова „bollocks" (яйца, яички) тоже сохранялось, то словарь закрепил два значения».

М-р Ричи спросил профессора, является ли тот экспертом по слову «хуйня». М-р Кингсли ответил, что он эксперт по английскому языку, и он полагает, что способен перед любой аудиторией говорить о корнях такого слова, как «хуйня». М-р Ричи спросил Кингсли, есть ли в словаре сленга, который тот упоминал, такие слова, как: «ебать», «пизда» и «говно». Кингсли ответил: «Если слова „ебать" и нет в словаре, оно должно там быть».

Суммируя показания стороны защиты, м-р Мортимер сказал: «В какой стране мы живем? В той стране, где какой-нибудь политикан приезжает, например, в Ноттингем и болтает что-то людям на главной площади, а посреди его речи какой-нибудь рабочий говорит: „Хуйня". И что же, мы этого человека поведем под стражу? Чего мы хотим — чтобы наш язык был сильным и мужественным, или мы хотим, чтобы он был вялым и блеклым?»

По возвращении с 20-минутного совещания председательствующий вынес свое решение: «Все мои коллеги и сам я в глубине души решительно против этой вульгарной эксплуатации худших сторон человеческой природы для достижения коммерческого успеха своей компании, но мы вынуждены с величайшей неохотой согласиться с тем, что вы не виновны ни по одному из четырех предъявленных вам обвинений».

15

«Остановите его», — закричал Даллоу. Ничего хорошего произойти уже не могло; он был на самом краю, с ним было кончено: они бы не услышали даже всплеска. Казалось, что вдруг чья-то рука выхватила, изъяла его из всякого существования — прошлого, будущего, — превратила его в ноль, в ничто.

Грэм Грин. «Брайтонский леденец»

ДЖУЛИАН ТЕМПЛ: [В течение осени 1977 года] Роттен был невероятно раздражен из-за Малькольма, который не хотел заниматься группой. И из-за малькольмовской одержимости фильмом, который вовсе не был фильмом всей группы. Отношения между ними стали невыносимыми. Разумеется, Малькольм много обманывал Джона. Я помню случай, когда Джон был в кино, а Малькольм утверждал, что в это время стучался в его дверь и пытался поговорить с ним. Джон заявил, что это неправда. Мы взяли такси и поехали к дому Джона, и Джон сказал: «Если ты сидел у меня под дверью, покажи мне тогда, где я живу. Скажи водителю, чтобы он отвез нас туда». И Малькольм просто не знал, где Джон живет.

Я думаю, Малькольм тогда занимался важными вещами, но он очень глупо недооценил, что Джон и все остальные нуждаются в поддержке, что все они должны быть заодно. Ему нужно было их немного поддержать, эмоционально и интеллектуально, потому что пресса продолжала их топить, тучи над ними сгущались, и им нужна была реальная помощь. Тогда Джон мог бы с большим пониманием отнестись к идее Малькольма, что «Пистолеты» должны распасться, чтобы не становиться очередной преуспевающей рок-н-ролльной группой. Малькольм всегда считал, что Джон просто хочет стать рок-звездой и всех отшить, и эта идея была ему дорога, она уже поселилась в нем вне связи с конкретикой. В какой-то мере это была правда, но еще большая правда, что именно Малькольм позволил им распасться. Их распад просто был следствием того, что Малькольм больше не хотел участвовать в принятии решений и не хотел ничего делать.

В: А чем хотел сам Малькольм заниматься в это время?

ДТ: Фильм хотел делать. Тут, я думаю, вмешались его нереализованные амбиции. И он хотел прямо сейчас или в крайнем случае осенью распустить группу и разом покончить со всем. Ему становилось все скучнее и скучнее этим заниматься. Прежде чем лететь в Америку, он сказал мне: «В Америке им придет конец». Знаешь, это совсем не было таким уж спонтанным решением. Малькольм, вероятно, спланировал то, что случилось в Америке, где Роттен уже не мог дальше оставаться в группе — и не хотел.

Случившееся само по себе достаточно закономерно. Подобные группы должны разваливаться, и «Clash» — живой пример того, что для таких групп стремление стать настоящими поп-звездами просто глупо. Я думаю в этой связи, что тотальным убийством всей структуры — не в коммерческом смысле, но в культурном, в смысле медиа — стало то, как люди приняли эту музыку. Наверняка члены группы понимали это, каждый на своем уровне. Они просто не могли артикулировать свои мысли. Сид отлично это понимал. Я думаю, и Роттен все отлично понимал, только он не обращал на это внимания из-за своей непрекращающейся войны с Малькольмом на личном уровне. Не знаю, правда, что Стив и Пол думали на этот счет. Вряд ли они что-нибудь понимали.