Шейдабек Мамедов - Мирза-Фатали Ахундов Страница 31

Разоблачая пустоцвет придворной поэзии, Ахундов требовал, чтобы поэзия была глубоко содержательной, выражала передовые, прогрессивные идеи своего времени. «…Всякая поэма, — говорил он, — должна заключать в себе какую-нибудь определенную мысль или какой-нибудь естественный и натуральный сюжет, вызывающий в читателе или восторг, или печаль…» (там же).

В работах Ахундова содержится ряд высказываний, касающихся соотношения содержания и формы литературного произведения. В противовес идеалистам, отрывавшим форму от содержания, признававшим первенство первой над вторым, Ахундов доказывал, что форма и содержание составляют единство, и, как нет формы без содержания, так нет и содержания без формы, причем содержание имеет решающее значение. «Поэзия, где имеется полная гармония, где наряду с художественным изяществом изложения, красотой имеется и глубокомыслие („Шах-намэ“ Фирдоуси, „Хамсэ“ Низами, „Диван“ Хафиза), такая поэзия способна вызвать в читателе восторг, она может волновать читателя и может нравиться всем» (4, 250).

Анализируя поэзию Моллайи-Руми, Ахундов отмечает, что форма его стихотворений не отвечает их содержанию. В своих произведениях Руми выступает против религиозных предрассудков, критикует духовенство. Его творчество по сути дела носит антиклерикальный характер, но выражено оно в старых, традиционных формах стихосложения — газели, касыде и т. д. В стихотворениях другого иранского поэта, Суруша, «нет изящности сложения, нет также красоты и глубины содержания… Назвать стихами подобный сумбур, а их творца поэтом уж никак нельзя» (там же).

Содержание искусства должно отвечать передовым, прогрессивным идеям эпохи. Ахундов считал, что религиозно-мистические и другие реакционные идеи и предрассудки, а также фантастические вымыслы и неестественные сюжеты не должны составлять содержание художественного произведения. Критерием значительности всякого произведения, его ценности является новизна содержания. Ценны те произведения, которые содержат в себе нечто новое по сравнению с другими. «…Содержание, не вносящее ничего нового… никогда не может вызвать ни интереса, ни восторга» (там же).

Но не менее важное значение придавал Ахундов и форме художественного произведения. Содержание, доказывал он, должно быть облачено в соответствующую ему художественную форму. Для изображения различных сторон действительности необходимы различные приемы, различные формы, призванные выразить основную идею произведения. Некоторые критики на Востоке, говорит Ахундов, не понимают разницы между стихом и рифмой, и поэтому очень часто каждого рифмоплета называют здесь поэтом. «…Хотя каждое стихотворение и рифмовано, но все же не каждое рифмованное произведение есть стихотворение» (4, 224). Истинное поэтическое произведение отличается от прозы не просто своей рифмой, но особенно способом выражения содержания. Мелких, поверхностных писателей, пренебрегающих содержанием своих произведений, заботящихся только об их внешней стороне, Ахундов называет ремесленниками, недостойными высокого звания поэта. Орудуя набором слов, ремесленники «рифмуют» их, но в рифмах нет глубокого смысла, и они не вызывают эстетического чувства; у многих из этих рифмоплетов нельзя найти даже правдоподобного сюжета. «Назвать такие произведения стихотворениями, а их творца — поэтом, было бы большой ошибкой» (там же).

Ахундов высоко ценил поэтическое мастерство Фирдоуси, Низами, Гафиза, Алишера Навои, Пушкина, Шекспира и др. Он считал их не только великими писателями, отразившими в своих произведениях существенные стороны общественно-политической жизни своей эпохи, но также и непревзойденными поэтами, корифеями художественного слова, у которых нужно учиться высокому мастерству поэзии. Следует, однако, отметить, что Ахундов глубоко ошибался в оценке творчества Физули, утверждая, что «Физули не поэт, он только мастер, его творения не имеют никакого воздействия» (4, 225).

Огромное значение придавал Ахундов литературной критике. Он считал, что без нее не может развиваться и преуспевать никакая литература. Поэтому критика должна занять почетное место в журналах и газетах, она должна сыграть важнейшую роль в борьбе против старого мира. Ахундов был основателем литературно-критической мысли и первым литературным критиком Азербайджана. Литературную критику он рассматривал как важнейшее средство в борьбе за реализм. «Если критика как литературная форма найдет себе применение в Иране, — писал Ахундов, — тогда газели и касыды, ныне широко развитые в Иране и в то же время бесполезные, начнут отмирать и появятся повести и стихи, отображающие действительную жизнь народов, стихи, написанные в стиле месневи, подобные „Шах-намэ“ Фирдоуси и „Бустану“ Шейха-Саади» (там же, 235).

К литературной критике Ахундов предъявлял ряд важных требований, без которых она не в состоянии выполнить свою задачу. Прежде всего критика должна быть объективной, глубоко аргументированной и убедительной. Она должна основываться на точных, разумных доводах, а не базироваться на авторитете или религиозных преданиях. Каждое литературное произведение, по мнению Ахундова, необходимо оценивать с исторической, философской и эстетической точек зрения. Задача критики в том, чтобы строго отличать искусство от ремесленничества, талантливое произведение от посредственного; вместе с тем она должна бороться за искусство, идейно насыщенное, отражающее общественные нужды, насущные интересы и чаяния народа.

Ахундову принадлежат первые критические статьи в истории азербайджанской литературы и искусства. Им написаны критические заметки о произведениях Моллайи-Руми, Ага-Риза Гули-хана и др. Он дал критическую оценку творчества Фирдоуси, Гафиза, Низами, Саади, Молла Панаха, Видади и других великих поэтов и писателей.

Критика Ахундова носила острый, боевой, принципиальный характер. Он никогда не отступал от принятого решения, всеми силами боролся, отстаивая свои убеждения. В письме Мелкум-хану он писал: «Я не из тех героев, которые перед противником бросают щит и сдаются на его милость. Пока я жив и пока дышу, я не перестану сражаться…» (5, 303).

Боевые, остро критические статьи и памфлеты Ахундова, направленные против феодально-абсолютистского режима и его идеологической основы — религии, и сейчас поражают своей смелостью и остротой.

Реализм в литературе и искусстве означал для Ахундова не только новое содержание, связанное с воспроизведением реальной действительности, но также и новые формы, соответствующие этому содержанию и доступные для понимания широких демократических слоев. И Ахундов выступает за распространение на Востоке новых литературных жанров, прежде всего драматургии и романа. Говоря о необходимости замены старых форм новыми, Ахундов писал: «Прошла эпоха „Полистана“ и „Зинет-уль-маджалиса“. В настоящее время подобные произведения не принесут пользу народу. Теперь гораздо более полезны для народа и гораздо более подходят ко вкусам читателей драма и роман» (7, 2, 84). Интересно сравнить эти слова Ахундова с высказываниями В. Г Белинского. В статье «Взгляды на русскую литературу» 1847 года, анализируя различные литературные жанры, Белинский писал: «Роман и повесть стали теперь во главе всех других родов поэзии. В них заключается вся изящная литература, так что всякое другое произведение кажется при них чем-то исключительным и случайным» (11, 1, 458).