Джим Корбетт - Храмовый тигр Страница 32

Старший священник подчеркнул, что появление огней — установленный факт, оспаривать который невозможно (в этом я с ним согласился, ибо сам видел огни), и добавил, что никакого иного объяснения, чем то, которое я привел, быть не может.

На следующий год я отправился ловить рыбу на реке Сарда с сэром Малколмом (лордом Хейли), бывшим в то время губернатором Соединенных провинций. Сэр Малколм читал мою статью и, когда мы приблизились к ущелью, попросил показать место, где я видел огни. С нами было четверо рыбаков, управлявших наполненными воздухом кожаными мешками, на которых мы плыли по реке от стоянки к стоянке. Недавно эти люди в числе других двадцати рабочих сплавляли в Барамдео для одного подрядчика сосновые бревна из лесов Кумаона и Непала. Занятие это трудное и очень опасное, требующее большой отваги и прекрасного знания реки со всеми ее капризами.

На берегу под уступом, который Коллиер пробил с помощью взрыва в скале, где мои люди и я провели ночь по дороге в Талладеш, есть узкая полоска песка. Сюда по моей просьбе люди подогнали наши надувные мешки, и мы сошли на берег. После того как я показал сэру Малколму, где появились огни и как они перемещались, он высказал предположение, что наши провожатые могут знать разгадку или хотя бы пролить некоторый свет на это явление. Обратившись к ним (он знал, как подойти к индийцу, чтобы получить нужные сведения, да и превосходно говорил на их языке), Малколм выяснил, что рыбаки живут в долине Кангра, где у каждого есть немного пахотной земли, но ее недостаточно, чтобы прокормиться. На жизнь они зарабатывают тем, что сплавляют лес по реке Сарда для Тхакур Дан Сингх Биста. Вплоть до Барамдео им известен каждый фут реки, так как они поднимались и спускались по ней множество раз. Хорошо знают они и ущелье. Ведь в этой части реки есть заводи, где застревает сплавляемый лес, что постоянно причиняет массу хлопот. Однако ничего необычного и никаких огней они здесь никогда не видели.

Когда сэр Малколм, закончив разговор с рыбаками, повернулся ко мне, я попросил его задать им еще один вопрос: за все годы работы на реке приходилось ли им хоть раз провести ночь в этом ущелье? В ответ прозвучало категорическое «нет». Более того, они никогда не слышали, чтобы кто-нибудь ночевал в ущелье. Объяснили они это тем, что в нем обитают злые духи.

В двух тысячах футов над нами в отвесной скале на протяжении пятидесяти ярдов тянулась узкая, без малейшего выступа расселина, до блеска отполированная босыми ногами многих поколений почитателей богини. Несмотря на принятые священниками меры по охране жизни паломников, на этом участке происходило много несчастных случаев, пока махараджа[27] Майсора не выделил средства на стальной трос, который протянули вдоль скалы от нижней гробницы к верхней.

Ясно, что у подножия этой скалы вполне могли обитать духи, но уж никак не злые.

Вернемся к рассказу.

Когда я задержался, чтобы рассмотреть скалу, где накануне горели огни, со мной остался Ганга Рам. Он нес мой фотоаппарат. Как всякий житель Кумаона, Ганга Рам ходил очень быстро, и уже через две мили мы догнали нашего повара и гарвальцев. Следующие шесть часов мы безостановочно шли то густым лесом, то берегом реки Сарда. Наш путь лежал через Каладхунга и Чука к подножию горы, на противоположном склоне которой находились охотничьи владения Талладешского людоеда — конечная цель нашего путешествия. У основания горы мы сделали двухчасовой привал, чтобы поесть, перед тем как одолеть высоту в четыре тысячи футов.

В полдень, когда знойное апрельское солнце палило вовсю и спрятаться от него было негде, мы начали изнурительный подъем на одну из самых крутых гор, какие мне и моим людям приходилось когда-либо преодолевать. Так называемая дорога оказалась всего-навсего каменистой тропкой, шедшей к вершине прямо, как стрела. После многочисленных передышек мы на закате добрались до маленькой деревушки, от которой до гребня горы оставалось не более тысячи футов. В Чука нас предупредили, что заходить в деревушку не следует, поскольку это единственный населенный пункт на южном склоне горы и в нее регулярно наведывается людоед. Людоед людоедом, но двигаться дальше мы уже были не в состоянии и направились к деревушке, расположенной в нескольких сотнях ярдов от тропы. Две семьи — все ее население — встретили нас очень радушно, и после того как мы отдохнули и поели, моих людей разместили в помещении, за запертыми дверями, а я устроился на своей походной кровати под деревом, у которого протекал крошечный родник, снабжавший обе семьи питьевой водой. Ружье и фонарь составляли мне «компанию».

В тот вечер, лежа в постели, я имел достаточно времени, чтобы обдумать сложившееся положение. Бил Бейнес отдал распоряжение старостам деревень до моего прибытия не трогать людей и животных, убитых тигром. Мальчик, о котором мне говорил пешкар Танакпура, убит два дня назад. Сойдя с поезда в Танакпуре, мы не щадили себя, стремясь попасть к месту убийства как можно скорее: я знал, что, хотя тигр и успеет съесть свою жертву до нашего прибытия, он, вероятнее всего, останется здесь же еще на день или два, если его не потревожат. Поэтому утром, покидая стоянку, я рассчитывал, что мы успеем вовремя добраться до места назначения и привязать одного из бычков для приманки. Но подъем на гору совершенно измотал нас. Как ни прискорбно было потерять день, мне оставалось только надеяться, что тигр не уйдет слишком далеко. Препятствием являлось и то обстоятельство, что я не знал эту часть Кумаона. Тигр уже восемь лет нападал на людей, за это время он убил сто пятьдесят человек, следовательно, имелись все основания предполагать, что он действовал на очень большой территории. Если потерять тигра из виду, могут пройти недели, прежде чем удастся вновь обнаружить его. Однако пока было бесполезно волноваться из-за того, что сделал или может сделать тигр, и я спокойно уснул.

На следующее утро мы намеревались рано отправиться в путь. Было еще совсем темно, когда я проснулся от того, что Ганга Рам зажег потухший ночью фонарь. Пока готовился завтрак, я успел умыться в роднике, а когда солнце начало подниматься над непальскими горами, я, вычистив и смазав винтовку системы «ригби-маузер» 275-го калибра и заложив в магазин пять патронов, был готов тронуться в путь. Из-за тигра-людоеда связь между деревнями была прервана, поэтому в нашей деревушке не слышали о последней жертве тигра и не знали, в каком направлении и как далеко нам следовало идти. Не имея представления о том, когда моим людям удастся снова поесть, я велел им хорошенько подкрепиться и следовать за мной, держась ближе друг к другу, а если они захотят отдохнуть, выбирать для этого открытые места.