Марк Рафалов - Футбол оптом и в розницу Страница 32

Хочу все же несколько подробнее коснуться своей работы в детском спортивном лагере ГУРИ. При активной поддержке всех ребят и многих педагогов мы в принципе изменили методику и организацию всей спортивной работы в лагере. Понимая, что проводить интересные спартакиады и чемпионаты между ребятами 14—16-летнего возраста и малышами, едва ставшими школьниками, совершенно непродуктивно, мы задумали своеобразную революцию. Весь лагерь и каждый его отряд разбивался на три спортивных общества: «Чайка», «Заря» и «Стрела». В каждый из этих коллективов входило равное число мальчиков и девочек, представлявших все возрастные группы. Мы стремились сделать так, чтобы наиболее одаренные в спортивном отношении мальчишки и девчонки равномерно распределялись между каждым вновь образованным спортобществом.

Задумывая эти новации, мы не были уверены в безусловном успехе. Но наши сомнения оказались напрасными, а результаты превзошли все ожидания. Мы добились, как мне кажется, главного: дети потянулись к спорту. Практически все встречи по игровым видам спорта, и особенно по футболу, проходили при огромном скоплении болельщиков всех возрастов. А что творилось во время легкоатлетических эстафет, в которых на двенадцати этапах в обязательном порядке бежали представители всех отрядов! Рев стоял такой, что нашему стадиончику, казалось, могла бы позавидовать сама «Маракана».

Лагерь вскоре оказался в центре внимания многих СМИ. О нем рассказывали по радио, писали газеты и журналы. По моей просьбе в лагерь, располагавшийся в районе подмосковного Софрино, прилетал вертолет с несколькими популярными спортсменами во главе со всеобщим любимцем Николаем Николаевичем Озеровым. Было здорово!

Англичане говорят, что когда все дела идут хорошо, то это плохо. Во время незатихающей лагерной эйфории мне невольно пришлось вспомнить этот каламбур англосаксов. Дело в том, что популярность лагеря ГУРИ распространилась едва ли не по всему Подмосковью, особенно вдоль Ярославского направления. С нами хотели соревноваться все. Мы стремились никому не отказывать. В один из августовских дней середины пятидесятых годов наших футболистов пригласили к себе ребята из лагеря ЦК КПСС, располагавшегося на окраине города Пушкино. Стадион там был отменного качества, чего нельзя было сказать о самих футболистах. Словом, мои милые ребятишки без особых затей одолели детишек сановитых родителей со счетом 5:0! Не успели еще затихнуть радости от такого фурора, как к нам в гости пожаловал инструктор Московского горкома КПСС. Лейтмотивом его вопросов были следующие изречения: «Вы сами-то понимаете, кого обыгрываете? Да еще с таким позорным счетом?!» Я пытался объяснить, что в спорте все бывает, а регулировать счет матча я не обучен, даже в играх с ЦК КПСС. Мой собеседник угрюмо посмотрел на меня и неожиданно спросил: «А партийный билет у вас при себе?» «Нет, — почти весело ответил я, — в лагерь я такие документы с собой не беру». Больше мы с любопытным инструктором не встречались.

Зато много раз встречался и поддерживал самые теплые отношения со своими бывшими воспитанниками: Леночкой Козловой, Люсей Грачевой, Ниной Холмогоровой, братьями Фалеевыми, Виктором Карвецким, Толей Добищуком, Сашей Кривопишиным. Почти все они, став взрослыми, не расставались со спортом. А некоторые даже добились заметных успехов на спортивной ниве. Я вспоминаю о них всегда с волнительным чувством радости, тепла и, увы, с примесью ностальгии. Ведь всем моим девчонкам и мальчишкам из ГУРИ сегодня больше шестидесяти!

Все, кому доводилось работать в средствах массовой инормации, в той или иной форме вынуждены были сталкиваться с проблемами так называемой свободы слова. Разумеется, и я не был избавлен от начальственного прессинга. Вот лишь один забавный эпизод сорокалетней давности. В то время любой арбитр вынужден был преодолевать тотальный дефицит всего, что необходимо служителю спортивной Фемиды для продуктивной деятельности на поле: нигде нельзя было купить судейскую форму, гетры, свистки, эмблемы и многое другое. Все мы вынуждены были пользоваться услугами спекулянтов. В середине 50-х я начал публиковаться в различных спортивных изданиях. В декабре 1958 года мое судейское терпение лопнуло, и я подготовил несколько очерков о трудностях судейского бытия, связанных с отсутствием необходимой амуниции. Газета «Советский спорт» приняла мою статью с одобрением. Когда материал уже был набран и стоял на полосе, а это было 23 декабря, я подписал гранки и вполне удовлетворенный уехал домой. На следующее утро я извлек газету из почтового ящика и обнаружил свою статью под заголовком «Это не пустяки!» в сильно урезанном виде. Исчез маленький рассказ о том, как один незадачливый арбитр сделал себе судейские шорты, отрезав штанины у нормальных брюк. После этого кощунства от него едва не ушла жена. Пропали с газетной полосы и еще несколько зарисовок. Разгневанный таким варварством, я позвонил в редакцию и узнал, что дежуривший вечером главный редактор В. Новоскольцев самолично подверг мою статью процедуре обрезания, присовокупив при этом, что подобные вещи печатать нельзя ни в коем случае, иначе над нами «вся Европа будет смеяться».

Поверьте, подобные курьезы встречались на моем пути не единожды.

После успешного завершения учебы в вузе я поступил на работу во Всесоюзный научно-исследовательский институт подъемно-транспортного машиностроения (ВНИИПТмаш). По иронии судьбы он тоже входил в систему Минтяжмаша. Во ВНИИПТмаше я проработал 30 лет, продвинувшись от рядового конструктора до должности заместителя главного инженера института. По совокупности боевых и трудовых заслуг в 1987 году был удостоен персональной пенсии, составлявшей в то время... 140 рублей.

О первых годах работы в конструкторском бюро ВНИИПТмаша я по сей день вспоминаю с самыми теплыми чувствами. Меня вместе с группой молодых выпускников вузов направили во вновь формировавшийся отдел, которому предстояла очень интересная и необычная работа. На ЗИЛе тогда разворачивалась грандиозная механизация и автоматизация не только основного производства, но и очень трудоемких подъемно-транспортных процессов, которые по давно сложившимся печальным традициям относились к категории вспомогательных работ. И финансировались они, как водилось, по остаточному принципу. Это крайне отрицательно влияло и на качество, и на себестоимость всей продукции завода, сдерживая ее рост.

В те годы (а происходило это в конце 50-х годов) в Европе входили в моду так называемые подвесные толкающие конвейеры с автоматическим адресованием грузов. Сеть таких машин была призвана опутать едва ли не все заводские Цеха и без вмешательства людей осуществлять перемещение грузов по всей технологической цепи завода-гиганта: от заготовочных цехов до главных сборочных конвейеров, с которых то и дело скатывались новенькие, сверкающие свежим Лаком грузовички. Стоит ли говорить, с какими приподнятыми чувствами мои молодые амбициозные сослуживцы Феликс Иоффе, Сергей Ягужинский, Тоня Парис, Виктор Липовецкий, Виктор Семенов, Август Комашенко и я просиживали за кульманами, изобретая пока еще невиданную в стране технику.