Фаина Раневская - Все афоризмы Страница 33

– Чем вы недовольны, Фаина Георгиевна? – спрашивают Раневскую после спектакля. – Вон какие аплодисменты и цветов горы.

Она по-стариковски ворчит:

– Привыкли успех наградами и горами цветов мерить. А он вот тут, – показывает на сердце. – Сердцем чую, что во втором акте в двух фразах сфальшивила, но зрители добрые, сделали вид, что не заметили…

Таков был ее спрос с себя, потому что не только зрители, но и актеры, игравшие вместе с Раневской на сцене, никакой фальши в ее игре не заметили. Да и была ли эта фальшь?

– Фаина Георгиевна, вас так любят зрители!

– Не меня – моих героинь. За ними меня никто не видит.

В наших магазинах черной икры нет потому, что ее никто не пытается купить. Зачем же завозить то, что не спрашивают?

Новая актриса, попавшая в театр по протекции, не блещет не только талантами, но и фигурой. Марецкая возмущенно шепчет Раневской:

– Боже мой, какие у нее ноги короткие!

Раневская добродушно:

– Ничего страшного, до земли же достают…

Раневская, задумчиво изучая вывески в Ленинграде «Ленрыба», «Ленмясо», «Ленобувь»:

– А как в Херсоне называют?

– Что делать, если моль жрет средство от моли?

Раневская «успокаивает»:

– Купи побольше – если не подавится или не обожрется так, что не сможет летать, то хотя бы будет занята на время еды.

Завадский любит, когда говорят правду в глаза, как бы она ни была льстива!

Не люблю ходить к ним в гости – приходится выглядеть дурой, чтобы не обидеть хозяев.

Вот когда доживете до моих лет, поймете, что делать это было вовсе незачем.

– Уйду в ТЮЗ зайчиков играть…

– Фаина, какой из тебя зайчик?

Со вздохом:

– Значит, толстую, разожравшуюся слониху.

Умный человек никогда не станет показывать другим, что он умней, лучше использует это.

В гастрономе:

– Какая заботливая продавщица – взвесила старушке пять килограммов картошки так, чтобы той нести было не тяжело.

– Дурной характер Завадского куда тяжелей моего!

– Ты уверена, Фаина? – сомневается Марецкая.

– Конечно! Я свой переношу легко, а его трудно.

Общественное мнение – это разновидность рабства.

В мире развелось столько дураков, что демонстрировать свой ум скоро станет совершенно неприлично.

На вопрос, есть ли у нее запасы на черный день, Фаина Георгиевна отвечала:

– Я верю в светлое будущее, потому на черный день не коплю.

Одно знаю точно: живыми из этой жизни не уходят!

Вечность – это очень долго, особенно где-то в конце…

О неприятном знакомом.

– Его внутреннее достоинство настолько внутреннее, что я его и не заметила.

Совет от неисправимой оптимистки.

– Быть счастливым очень просто, нужно только научиться принимать действительное за желаемое. Я не умею.

– Свадьба N и М все же состоялась…

– Да, он так ей надоел, что бедолага решила отомстить, выйдя за него замуж и испортив ему всю оставшуюся жизнь.

О художнике, предпочитающем одиночество:

– Он слишком любит людей, чтобы отравлять им жизнь своим присутствием.

Болеть или не болеть – решает сам пациент. Врач здесь ни при чем. Врачи нужны, только чтобы ставить диагнозы.

Люди любят слушать о чужих неизлечимых болезнях, сама мысль: «У меня такого нет» – приятна.

Толпа победителей меня никогда не прельщала. В толпе принято наступать на ноги и толкаться локтями.

– М прекрасно выглядит, вы не находите? Замужество явно пошло ей на пользу…

– Просто муж так уверен, что она прекрасна, что ей ничего не остается делать, как соответствовать…

– Храм искусства скоро превратится в политический бордель!

Завадский в ответ шипит:

– Думайте над тем, что говорите, Фаина Георгиевна!

Та неожиданно соглашается:

– Вы правы, это просто бордель, и ему даже превращаться не нужно.

– Эта моль сожрет всю мою шерстяную кофту!

– Не беспокойся, пуговицы оставит, она не есть пластмассу.

Склероз – болезнь новшеств, то и дело что-то узнаешь заново.

Примета: если льстят, значит, от тебя что-то нужно.

Увидев в гостях стремительно удирающего за плинтус таракана, Раневская басит:

– У воспитанных людей и тараканы воспитанные.

У хорошо воспитанных людей гадости остаются только в мыслях. У дурно воспитанных превращаются в слова и даже дела.

– Фаина Георгиевна, все же, почему вы не вышли замуж?

– Милочка, так трудно найти мужа, который не мешал бы жить!..

Раневская учит молодежь:

– Самая важная мелодия для человека – «Похоронный марш». Пока он не прозвучал, еще многое возможно.

Только соберусь любить людей – рядом окажется какая-нибудь сволочь, которая испортит все настроение.

Врагов и завистников мы не выбираем – жизнь дарит. Хорошо хоть на друзей это не распространяется.

Раневская говорила ушедшему на пенсию актеру:

– Вы должны быть счастливы, что не пришлось играть в производственных пьесах, где вместо монолога Гамлета нужно произносить монолог передовика производства.

Приятельница жалуется:

– Эта новая мебель такая непрочная. Новый стул буквально разъехался подо мной!

Раневская:

– Не надо было на него садиться.

Молоденькой журналистке:

– Ну, милочка, мало сказать правду, нужно, чтобы ее услышали. Можно сколько угодно заниматься разоблачениями в своем сортире, вся правда с тобой и останется или вообще спустится в толчок.

Ворчит по поводу статьи в газете:

– Вместо того чтобы искать смысл жизни, лучше подумали бы о собственной пользе в ней.

Лень бывает полезна. Как подумаешь, сколько глупостей человек может не сделать, пока ленится!..

У всех жизнь в полоску поперечную – полоса черная, полоса белая, а я как влипла в черную полосу, так и двигаюсь по ней, как по тоннелю, столько лет.

Медицина достигла невиданных успехов, скоро диагнозы будут ставить по телефону – достаточно подышать в телефонную трубку, и врач определит, что у вас геморрой в заду или распухла левая коленка. А если не дышите, значит, померли.

На собрании:

– Товарищ говорит чистую правду…

Раневская фыркает:

– А грязную умалчивает?

Раневская с приятельницей перед прилавком мясного отдела.

– Наши курицы явно умирают своей смертью, они тощие и синие.

Раневская соглашается:

– А коров и свиней взрывают – только рога да копыта остаются.

Она рассказывала, как в двадцатые годы, когда премьера почти каждый вечер считалась нормой, зритель, стоя перед афишей, возмущался:

– Нынче играть, а они даже не решили, что – то ли «Севильского цирюльника», то ли «Женитьбу Фигаро».

И тут же добавляла:

– Не уверена, что и сегодня знают, что это просто двойное название пьесы.

К театру мерзко подходить. Видишь афиши и не понимаешь: театр это или кино – названия пьес сплошь незнакомые и больше похожи на бред сумасшедшего.

Моя жизнь куда интересней любых сплетен о ней.

Некоторые люди растут всю жизнь. А гении и после смерти.

Если ради шампанского постоянно придется рисковать, то легко заработать хронический героизм.

По сути, Бог только Адама создал самостоятельно и Еву из его ребра, дальше люди сами выполняли главную работу.

О многочисленных поклонниках красивой актрисы:

– На красоту, как на любой источник света, какой дряни только не слетается!

Ужасно оказаться в шкуре голого короля.

Красота без ума, милочка, это не дар, а наказание природы.

Часто люди ведут себя прилично из трусости – кто-то боится быть наказанным, кто-то прослыть невоспитанным…

Выражение «театральные страсти» оставьте для третьесортных театров. В настоящем храме искусств и страсти настоящие. Кстати, и зрители тоже.

По тем сплетням, которые о тебе распространяют, легко определить, как в действительности к тебе относятся.

Отбрасывая в сторону слезливый сценарий:

– Как можно обещать вечную любовь, имея в запасе всего лишь короткую человеческую жизнь?