Об искусстве и жизни. Разговоры между делом - Ирина Александровна Антонова Страница 33

Жоржа Помпиду в Париже показывают две фигуры в профиль, удивительные в своей серой, серо-розовой, серо-голубой, серо-зеленоватой гамме — они вдохновенные, счастливые, юные, но и встревоженные, потому что время их жизни таково. Складывается ощущение, что они в едином порыве устремляются к свету. Здесь Шагал раскрывает себя со всей откровенностью как поэт. Это абсолютно поэтическое произведение, его невозможно рассказывать словами — это чистая поэзия. Недаром Андрей Вознесенский, считал, что среди всех художников мира самым крупным мастером поэтического слышания и видения был именно Марк Шагал.

Тема единения любящих, тема бракосочетания, была среди ведущих тем в творчестве Шагала, и это главное содержание его картины уже 1918 года «Венчание» из Третьяковской галереи. Художник и его невеста расположены на переднем плане. Он в черном, она в белом платье. Они обнимают друг друга на фоне домика с освещенными окнами, на фоне того мира, в котором им предстоит жить. Сверху их как бы благословляет ангел. У него красные крылья и полудетская рожица — для Шагала характерно чувство иронии. Справа на дереве мы еле различаем фигурку скрипача. Скрипач в воздухе, скрипач на доме, на крыше, на дереве — один из излюбленных образов Шагала. Он предоставляет нам думать все, что мы хотим по этому поводу, самим решать, почему он здесь оказался, хотя кажется понятным, что для венчания нужен музыкант, который играет мелодии любви.

Одна из самых знаменитых картин Шагала «Над городом» из Третьяковской галереи также создана в период пребывания художника в России между 1914 и 1918 годами. Излюбленный мотив полета — художник и его невеста летят в небе, прижавшись друг к другу. Он в яркой зеленой одежде, она в синем платье. Внизу, под ними, мы видим заборы, домики, даже можем хорошо разглядеть, как к чердачному окну одного из домов приставлена лестница. То есть перед нами детали жизни и вместе с тем вдохновенный полет двух любящих друг друга существ. Все это живет у Шагала очень органично, не вызывая какого-то противодействия или возражения у зрителя. Мы верим Шагалу, мы верим этому полету, мы понимаем, что это полет душ персонажей, влюбленных друг в друга, и вместе с тем они изображены с такой поразительной достоверностью, без какой бы то ни было приблизительности, вплоть до туфелек на ногах у невесты. Мы узнаем их — это Шагал и Белла. Все женские образы вплоть до смерти Беллы, да и после ее ухода, — это ее лицо.

Картина «Прогулка» из Русского музея поражает чувством радости, праздника, необыкновенно живой жизни, которая присутствует в этом полотне. Белла изображена в красном платье — это придает удивительную праздничность. А праздничность — одна из главных, характерных черт искусства Шагала. Даже домики написаны разноцветными, радостными, а ведь едва ли они были такими розовыми и зелеными. Наверное, они были закопченными, коричневыми, черными, серыми, едва ли такими нарядными. Но Шагал пишет их так, и мы верим в эту реальность, потому что она удивительно убедительно передана художником. Это тот мир, в который Шагал погрузил своих персонажей.

Шагал творил свой мир, в большой мере мир-миф, где сплелись фольклорные образы, реальные персонажи и элементы фантастики. Знакомясь с его творчеством более поздних периодов, можно увидеть, как он вводит и другие миры в свое творчество, и каждый раз нас поражает органичность, целостность, пантеистическо-космический подход к миру, философия, с которой он творит свое искусство!

Шагала можно причислить к редкому племени художников, которые будоражат наше сознание совмещением несовместимостей, тем, что невозможное у них становится возможным и каким-то магическим хаосом, который они извлекают из жизни и умеют упорядочить на своих картинах. Однажды Шагал высказал очень интересную мысль, которая во многом, мне кажется, объясняет его искусство: «Возможно, существует таинственное четвертое или пятое измерение и не только в глазу!» Что это значит? Мы всегда хотим увидеть несколько больше того, что лежит на поверхности, хотя мы извлекаем наше знание из того, что мы видим, и, я думаю, что Шагал имел в виду, что мир, окружающие нас вещи, предметы, природа, все, чем мы живем, и мы сами — есть не только то, что мы видим и понимаем, но в каждом явлении заключено и что-то большее, что надо еще угадать, разгадать и во что надо проникнуть. В этом смысле летающие люди Шагала — это, если хотите, своего рода предвидение, что человек может оказаться и в небе, и очень далеко от земли. Конечно, он был далек от каких-либо открытий, и тем не менее этот полет не ангелов, а реальных людей, его самого и его подруги, нас впечатляет.

Этим особенным зрением обладали такие художники, как Иероним Босх и Франсиско Гойя. Таким зрением и пониманием обладали писатели Николай Гоголь, Эрнест Гофман, Эдгар По, Михаил Булгаков, Андрей Платонов. Недаром Луи Арагон, замечательный сюрреалистический поэт Франции, сравнивал особое видение Шагала со «сном в летнюю ночь».

Шагал вынужден был в годы Второй мировой войны эмигрировать из Европы. Он жил в Америке, и здесь его в полной мере захватила фантастическая, а иногда и фантасмагорическая стихия. В картинах, которые были созданы в Америке и в первые годы после Америки, Шагал остается Шагалом, но линия фантастического видения обретает особую силу. Шагал очень тонко чувствовал, он был потрясен явлениями войны, и это нашло очень поэтическое, но очень своеобразное истолкование в его творчестве. Например, в картине «Невеста с синим лицом» из частного собрания в какую-то раковину, в какое-то вихревое облако заключена почти бестелесная женская фигура с синим лицом — это невеста, она прижимает к груди цветы, а рядом изображены улица и совершенно отдельно существующие музыканты: клоун с дудочкой, летящий в небе скрипач, бредущий виолончелист. Есть здесь и излюбленный образ Шагала — петух. К синему лицу невесты прижимается зеленое лицо жениха. Фантастическое соединение несоединимого, но удивительное внутреннее напряжение, накал переживаний, трагизм этих сочетаний для нас совершенно очевидны. Его переживает каждый зритель, который стоит перед картиной. Цвета энергичны, мощны, но этот цветовой аккорд звучит не празднично, хотя Шагал любит праздничный мир, он звучит напряженно, трагично и передает непростое душевное состояние художника.

Еще одна удивительно человечная, удивительно добрая и очень страшная картина называется «Час между волком и собакой», также из частной коллекции. Эта картина написана между 1938 и 1943 годами. Почти все эти поздние картины — ноктюрны, то есть ночные сцены. Мы видим витебскую улицу, белый снег и луну, видим какие-то несуразные вещи: шагающий фонарный столб, лошадь и сидящих в небе детей; справа —