Эрнст Генри - Леонид Михайлович Млечин Страница 33

Для миллионов людей Вторая мировая была невероятной трагедией. Но Эрнст Генри не мог не отметить для себя, что для некоторого количества британских джентльменов — несмотря на все опасности, которые им пришлось пережить, — это было незабываемое время горячащих кровь приключений. Он обратил внимание на человека, который со временем станет очень известным — это Йан Флеминг, который полагал, что ведет свой род от знаменитого герцога Ланкастерского, сына короля Эдуарда III. Он собирался стать военным, потом дипломатом. Ничего из этого не вышло. По причине отсутствия дисциплины ему пришлось расстаться с Итоном, школой для привилегированной молодежи. Тогда он поступил в военную академию в Сандхерсте. Его преподаватель говорил, что из Флеминга «выйдет хороший солдат, если женщины его не погубят». Так и случилось. После скандальной истории матери пришлось забрать его из академии. Она решила, что юноше стоит попробовать себя в журналистике.

В 1933 году, когда Флеминг трудился в информационном агентстве «Рейтер», его отправили в Советский Союз — писать о судебном процессе над шестью британскими инженерами, которых обвинили в шпионаже. Флеминг впервые увидел сталинскую Москву. С самоуверенностью юного человека, плохо понимающего, где он находится, Флеминг попросил организовать ему интервью со Сталиным. Интервью он не получил…

Эрнст Генри увидел его в 1939 году. Незадолго до начала войны Флеминг вновь оказался в Москве в роли специального корреспондента The Times — ему было поручено освещать визит британской торговой делегации. Когда молодой британский дипломат, работавший в посольстве, заехал за Флемингом, чтобы доставить его на званый обед, то обнаружил журналиста наедине с красивой русской женщиной. В те годы навестить иностранца в гостиничном номере могла лишь специально уполномоченная на то барышня… На языке спецслужб это именуется «медовой ловушкой».

За четыре месяца до начала Второй мировой Флеминга взяли в военно-морскую разведку. Для друзей его новая служба не была секретом. Флеминг с его литературным даром, инстинктом игрока, тягой к приключениям и способностью разбираться в людях оказался в разведке на своем месте. Характерная черта британского общества — тесная связь элиты со спецслужбами. Отпрыски родовитых семейств считали своим долгом служить в разведке.

Будущий автор романов о Джеймсе Бонде прослужил в военно-морской разведке шесть с половиной лет. Единственными военными действиями, которые Йан Флеминг видел своими глазами, стала неудачная попытка союзных войск прощупать крепость немецкой обороны. 19 августа 1942 года пять тысяч канадцев, тысяча британских коммандос и пятьдесят американских рейнджеров высадились на французском побережье, оккупированном вермахтом. Рядом располагался город Дьепп, ставший символом мрачного поражения союзников. Рассчитывали на темноту и эффект внезапности. Но союзники отклонились от плана на 20 минут, потому что столкнулись с немецким конвоем и в перестрелке потеряли драгоценное время. Высадились, когда уже рассвело, а немцы были предупреждены и ждали врага. Союзные войска попали под губительный огонь артиллерии противника. И вынуждены были отступить, бросая оружие и боевых товарищей. Тысяча убитых осталась лежать на морском побережье. Почти две тысячи канадцев оказались в плену. Для канадцев — это самое кровопролитное сражение за всю Вторую мировую войну.

Выяснилось, что высадка задумывалась еще и для того, чтобы захватить располагавшийся в Дьеппе штаб немецкой разведки. Миссию поручили группе спецназа, которую сформировал Йан Флеминг, в ту пору помощник начальника военно-морской разведки. Он наблюдал за ходом провалившейся операции с борта эсминца. После войны он начнет писать детективы и придумает Джеймса Бонда, который не знает, что такое поражение. К этому времени Эрнста Генри отзовут в Москву.

Часть вторая. Атака с неба

В осажденном городе

Советский посол в Лондоне Иван Михайлович Майский, прирожденный дипломат и будущий академик, обзавелся в Великобритании разнообразными связями, что позволяло ему хорошо понимать происходящее. Но всего даже он не знал, поэтому ценил Эрнста Генри.

Вообще говоря, каким образом Иван Михайлович Майский все еще оставался на высоком посту посла в Англии, оставалось загадкой. И прежде всего для резидента Наркомата госбезопасности СССР, который имел возможность познакомиться с анкетой посла. Резидент, в чьи обязанности среди прочего входило присматривать за дипломатами, должно быть, не раз задавался вопросом: отчего товарищ Сталин терпит этого Майского на столь ответственном посту?

В профессиональных качествах посла сомнений не возникало — прекрасно знает Англию, говорит на нескольких иностранных языках, широко образован, знаком со всеми, кто определяет британскую политику… Но анкета! Его политическое прошлое! Мало того, что Майский состоял некогда в партии меньшевиков, хотя и этого было достаточно, чтобы по печально знаменитой 58-й статье УК РСФСР (контрреволюционная деятельность, измена Родине, террор, призывы к свержению советской власти, антисоветская пропаганда) отправиться прямехонько на Колыму. Но и это не главное: в Гражданскую войну он просто был на стороне врагов советской власти.

Настоящая фамилия Майского — Ляховецкий. В 1902 году его исключили из Санкт-Петербургского университета за участие в социал-демократических кружках и выслали в Сибирь. Он присоединился к меньшевикам, участвовал в первой русской революции. В 1906 году его вновь арестовали и вновь выслали в Сибирь. В 1909-м он уехал за границу. Время на чужбине Иван Михайлович провел с пользой. В 1912 году окончил экономический факультет Мюнхенского университета. Потом перебрался в Лондон, где познакомился с Максимом Максимовичем Литвиновым, будущим наркомом иностранных дел.

В Лондоне Литвинов ведал финансовыми делами партии. Он стал ее кассиром, причем очень скупым. Потом он занялся куда более увлекательным, зато и более опасным делом — транспортировкой оружия в Россию. За это его ценил Сталин. А хорошие отношения с Литвиновым спасли Майскому жизнь.

После революции Иван Михайлович остался с меньшевиками и был избран в состав ЦК. Он принял участие в последней попытке сохранить на территории России демократическое устройство. Члены разогнанного большевиками Учредительного собрания — парламента, избранного всенародным голосованием в 1917 году, — собрались в Самаре. Они образовали Комитет членов Учредительного собрания, который вошел в историю как Самарский Комуч. Иван Михайлович стал в Самаре управляющим ведомством труда (фактически министром).

Комуч продержался недолго, Самару заняла Красная армия. Иван Михайлович в 1919 году отправился в Монголию во главе экономической экспедиции, потом выпустил книгу «Современная Монголия». 20 февраля 1920 года он осторожно написал в Москву наркому просвещения Анатолию Васильевичу Луначарскому: «Не грозят ли мне… „кары земные“ за мои политические грехи… Найду ли я хороший прием среди деятелей Советской Республики. Не станет ли мне поперек