Владимир Муравьев - Пестель Страница 33

Вольф казался человеком вполне подходящим для общества. Пестель дал ему прочесть «Зеленую книгу». Тот, прочитав ее, сказал, что вполне разделяет взгляды, изложенные в ней.

Теперь Пестель прямо предложил Вольфу вступить в члены союза, и, когда Вольф согласился, он предложил ему дать расписку, которая гласила:

«Я, нижеподписавшийся, находя цель и законы Союза благоденствия совершенно сходными с моими правилами, обязуюсь деятельно участвовать в управлении и занятиях его, — покоряться законам и установленным от него властям: и, сверх того, даю честное слово, что, даже по добровольном или принужденном оставлении союза, не буду порицать его, а тем менее противодействовать оному. В противном случае добровольно подвергаюсь презрению всех благомыслящих людей».

Так начала действовать Тульчинская управа Союза благоденствия.

Все трое чаще всего собирались на квартире у Пестеля. Разговоры обычно велись о делах союза, обсуждались политические новости. Пестель охотно давал друзьям читать выписываемые им иностранные газеты и журналы, снабжал книгами из своей библиотеки.

Беседы их скоро свелись к обсуждению сокровенной цели общества — освобождению крестьян и введению в России конституции. В этих обсуждениях Пестель занимал среднюю позицию между умеренным Комаровым и якобински настроенным Вольфом.

И с каждой беседой Пестель все яснее ощущал необходимость совершенно точно определить образ будущего правления в России. Без этой работы невозможно было расширять общество, надеяться на то, что оно от теоретических дискуссий перейдет к реальным действиям.

И Пестель теперь усиленно занимался «Запиской о государственном правлении».

Обширный труд Пестеля, над которым он работал с конца 1818 года до середины 1819 года, содержал план необходимых в России реформ. Пестель начал собирать материалы для его составления еще в Митаве, но по-настоящему работал над ним уже в Тульчине.

В программе Союза благоденствия предусматривалось, что каждый член союза должен изложить свое мнение об условии освобождения крестьян. Такие записки по обсуждении их Коренным советом должны были быть поданы царю. Считалось, что подобные записки должны влиять на правительство в либеральном духе.

Пестель не без основания полагал, что большинство членов союза неясно представляет образ будущего правления России. Поэтому он писал «Записку о государственном правлении», которая содержала бы не только и не столько критику существующих порядков, сколько определяла цель, к которой следует стремиться. Пусть эта записка была только программой-минимумом, но все-таки строй будущей России представлялся в ней вполне конкретно.

За основу в работе Пестеля бралась мысль о необходимости для России конституции. «Законы разделяются на два главных рода, — писал он, — первые выражает устройство и образование, вторые — порядок и круг действия. Законы первого рода составляют в гражданском обществе государственный устав или конституцию». Россия, по мнению Пестеля, должна быть конституционной монархией. Отмена крепостного права предполагалась им не сразу, а постепенно, в частности, путем сокращения сроков военной службы солдат. Пестель в своих антикрепостнических высказываниях избегает слишком радикальных мыслей, прекрасно понимая, что даже предлагаемое им будет воспринято царским правительством враждебно.

Правда, вопросы судопроизводства изложены им смелее и подробнее. Он ратует за суд присяжных и гласное судопроизводство, но без адвокатов. Выборность присяжных им отвергается; присяжными по очереди должны быть все граждане.

Много места Пестель уделяет государственной безопасности. Особое внимание при утверждении нового порядка в России он обращал на «устранение и предупреждение всякого безначалия, беспорядка и междоусобия».

Пестель был безусловным сторонником крепкой центральной власти, а существование такой власти предполагало организацию сильного охранного органа. Государственной безопасностью должен был заниматься приказ благочиния, организация которого требовала непроницаемой тайны. Приказ благочиния должен был иметь определенных агентов, которых Пестель называет «шпионами». Они, правда, «не должны быть многочисленны, ибо тогда слишком дорого будут стоить и более вреда, нежели пользы, принесут. Большое их число совершенно бесполезно для правительства справедливого и благодетельного и может только быть нужно хищникам престолов и правительствам жестоким и кровожадным».

Разобрав все невыгоды военных поселений, Пестель предлагает план реорганизации армии. Армия, по мнению Пестеля, должна формироваться на основе всеобщей воинской повинности: «…Берутся ратники из среды всего государства, в каковой повинности все сословия без изъятия должны участвовать, ибо все равномерно пользуются выгодами от внешней безопасности происходящими. Каждый гражданин, имея от роду 18 или 20 лет, должен подлежать набору».

Далее Пестель подробно говорит о расквартировании, питании и обмундировании войск. Одежда солдат, считает он, должна быть удобной и способствовать сохранению здоровья. «Что касается до красоты одежды, — пишет Пестель, — то русское платье может служить тому примером», а потому формой одежды должен быть кафтан, «длинные штаны», сапоги и «шапки, подобные казачьим, но с пером», зимой полушубки.

Для Пестеля освобождение русского народа от «зловластия» не мыслилось без укрепления национального самосознания, а следовательно, и борьбы против излишней «переимчивости» всего иностранного.

В своей работе Пестель заменил все иностранные термины. Он составил специальный словарь, где против каждого иностранного слова стояло русское, которым следовало заменить иностранное.

Так слово «каска» заменялось на слово «шлем», «солдат» — «ратник», «кадры» — «основа», «артиллерия» — «бронемет», «казармы» — «ратожилье», «инвалидные дома» — «старостные дома», «дивизия» — «войрод», «корпус» — «ополчение» и т, д.

Первая редакция «Записки» не удовлетворила Пестеля. Спустя год он пытался еще раз переработать ее, озаглавив на этот раз «Краткое умозрительное обозрение государственного правления», с расчетом на то, что «его императорскому величеству угодно будет когда-либо учредить славяно-росскую империю».

Но и на этот раз не отправил свою работу царю. И не только потому, что убедился в ее бесполезности — время работы над ней было временем быстрой эволюции его взглядов. 1819 год был годом окончательного перехода с монархических позиций на республиканские. Иначе стал решаться им и вопрос освобождения крестьян и вопрос государственного устройства.