Николай Новиков - У истоков великой музыки Страница 33

 Когда заканчивалась работа над этой главой, в черновике я уже написал фразу: "К сожалению, дальнейшую жизнь бабушки композитора проследить не удалось". Но, увы, такое заключение покоя не принесло. Ведь в метрической записи о рождении Модеста сказано, что Ирина Георгиевна была его крестной. Значит, в это время была еще жива. Но где она находилась? По документам архива ни в Полутине, ни в Кареве, ни в Юрьеве - не значилась. Снова пришлось надолго засесть в архив, перелистать тысячи страниц рукописных книг разных погостов. И наконец радостная встреча... Оказалось, что Ирине Георгиевне вместе с дочерью Надеждой (Олимпиада вышла замуж за вдовца с тремя детьми - майора Родзянко и получила в приданое сельцо Першино в Великолукском уезде) досталась при разделе половина деревни Юрьево и "в деньгах 16350 серебряных рублей". Вероятно, жизнь в родной деревеньке, в крестьянском доме их уже не устраивала, и они купили сельцо Семенцево, принадлежавшее ранее помещику Абакумову. А в той половине деревни Юрьево, которая досталась им по разделу, все еще жила вся крепостная родня: "Егор Иванов вдовый с двумя сыновьями Иваном первым и Иваном вторым, с женою первого Ивана Прасковьею Никифоровою и сыном Андреем..." Запомним это имя: Андрей является родным племянником Ирины Георгиевны, и речь о нем пойдет в дальнейшем.

 В сельце Семенцеве Ирина Георгиевна жила независимо от сына и невестки с незамужней Надеждой и холостым Авраамом, который все еще числился дворовым. Отсюда она и приезжала на крестьбины Филарета и Модеста и на другие семейные торжества и подолгу гостила в Кареве, нянчила внуков. В память о бабушке Модест Петрович оставил строки в знаменитой "Детской". В тексте, им сочиненном, няня учит молиться "на сон грядущий" и просить бога, чтобы послал он: "Доброе здоровьице бабушке добренькой, бабушке старенькой..."

 Сельцо Семенцево было приписано к погосту Допша, где находилась Успенская церковь. Здесь бабушка композитора справляла все христианские обряды, в этом храме ее отпели и проводили в последний путь.

 И снова новые сведения, обнаруженные И. Б. Голубевой. В "Деле об утверждении духовного завещания, составленного помещицей майоршей Ириньею Мусарскою..." 1849 года, 25 января, говорится о том, что в связи с болезнью она просит судебного заседателя приехать к ней, чтобы оформить завещание дочери "девице Надежде Мусарской".

 По "Исповедным росписям" я знал, что в это же время жил здесь ее сын Авраам, и непонятно, почему Ирина Егоровна не только не завещала ему ничего, но даже не освободила от крепостной зависимости, не дала вольную. А через десять лет Надежда Алексеевна Мусоргская оставила все по завещанию своим племянницам Александре и Любови Родзянко.

 Церковь неплохо сохранилась до наших дней и, как считают специалисты, представляет интерес как Редкий памятник архитектуры потому, что такие "маленькие, языческие, разнообразные, как бы игрушечные древние церкви убедительно говорят нам о талантливости нашего народа...". Теперь же значение этого храма повысилось, так как он связан с именем Мусоргского. По рассказам старожилов Модест и в детстве гостил у бабушки, и позже бывал здесь у тетушки Надежды Алексеевны, которая так и не вышла замуж, как остался холостым и ее крепостной брат Авраам.

 Пока в архиве прослеживалась год за годом жизнь бабушки композитора, невольно думалось о Юрьеве, о том, сохранилась ли эта деревенька и остались ли там родственники Мусоргского по крестьянской линии. После опроса старожилов стало известно, что Юрьево ныне не существует, а жители переселились в соседнюю деревню Логово.

 Весной вместе с моим постоянным попутчиком - художником Петром Дудко - поехали мы в эту деревню. В крайней к дороге избе узнали, что из юрьевских остались только старик со старухой по фамилии Баштыновы и живут они на противоположном конце деревни. Мы пошли мимо заколоченных домов. Встретили одну старушку, вторую, старика, и все они говорили: "Баштыны в коричневой изобке живут". Мы не надеялись увидеть наследников Ирины Георгиевны, так как Баштыновы ни с какого боку не подходили к ее девичьей фамилии - Иванова. Долго брели по мокрому снегу, и вот мы в "коричневой изобке". Постучали, вошли. За столом, опершись на руки, сидел худой старик, с печки выглядывала бабка. Когда познакомились, хозяин дома Иван Гаврилович Баштынов сказал:

 - Юрьево после коллективизации исчезло. Теперь там не пашут, не косят - все заросло лесом и бурьяном.

 Мы заговорили о жителях, и оказалось, что одни давно умерли, другие разъехались. Спросили старика о его фамилии.

 - Баштын было прозвище моего деда, а отец писался Андреев Гаврила Андреевич.

 Это сообщение обрадовало, и мы стали выпытывать у стариков другие имена.

 - У отца была старшая сестра Федора, младшая Анна, еще Федосий... А деда звали Андрей Иванович.

 Услышав эти имена, мы здесь же для верности заглянули в копии "Исповедных росписей" за 1863 год. В деревне Юрьево значилось: Андрей Иванов - сын Ивана-первого, родной племянник Ирины Егоровны. А рядом его дети: Федора, Федосий, Анна и Гаврила - отец нашего собеседника. Все сходилось, Иван Гаврилович был наследником юрьевских Ивановых и родственником композитора. В память о предках получил он самое распространенное на Руси имя Иван, как сказано в месяцеслове - "благодать божья".

 К сожалению, продолжателей рода в этой семье не было, но из беседы выяснилось, что недалеко отсюда живет внучка Федосия и у нее взрослые дети.

 Мы записали подробно все воспоминания о Юрьеве и роде Ивановых, с особым интересом посмотрели сохранившиеся фотографии: ведь зачастую внешнее сходство передается из поколения в поколение, и, может быть, удастся составить хоть какое-то представление о внешности крепостной "девки Ирины, присушившей барина", которая, по утверждению Модеста Петровича, "на благо россиянам" накрепко сроднила его с народом как в творчестве, так и во взглядах.

 Три года минуло после нашего похода с художником к жителям Юрьева. Материалы об этой исчезнувшей деревне, а также и о бабушке композитора Ирине Георгиевне были опубликованы в газете "Советская Россия", в журнале "Нева". Поездки на родину Мусоргского продолжались. Весной мне предложил место в автобусе Иван Семенович Сармин, ученый Великолукского сельскохозяйственного института, занимающийся реставрацией парка в музее Мусоргского. С ним ехала группа изыскателей-геодезистов.

 - Будем прокладывать пешеходную тропу к Юрьеву,- пояснил Иван Семенович.- Наверное, вы слышали: в этой деревне родилась бабушка композитора, и здесь намечается поставить крестьянский сруб, плетень, колодец с журавлем и открытую сцену для концертов.