Владимир Сядро - Монархи-долгожители Страница 33

Несмотря на то что смерть Вильгельма IV не была неожиданной или скоропостижной, коронация Виктории прошла несколько скомкано. Когда карета подъехала к Вестминстрскому аббатству, будущая королева была немного растеряна. Она не знала всех тонкостей предстоящей церемонии. Поэтому была вынуждена шепотом спрашивать у придворных: «Умоляю, скажите мне, что я должна делать?» Кольцо, которое архиепископ Кентерберийский должен был надеть на ее палец, оказалось слишком мало. По воспоминаниям присутствовавших, архиепископ чуть не вывихнул королеве палец. Разумеется, он поступил так не из жестокости. Чуткие к соблюдению традиций англичане непременно сочли бы дурным знаком, если бы не удалось выполнить эту часть церемонии. Одно знамение лондонцы уже успели заметить: в день коронации над городом пролетел черный лебедь. Это дало пищу для множества слухов. Подданные из самых разных слоев общества многозначительно качал и головами и предсказывали, что правление юной королевы окажется недолгим.

Восемнадцатилетняя королева удивительно быстро приспособилась к своему новому статусу. В день своей коронации она написала: «Раз Провидению угодно было поставить меня на это место, я все сделаю, чтобы исполнить свой долг в отношении моей страны; я очень молода и, может быть, во многих, но не во всех отношениях неопытна, но я уверена, что лишь немногие имеют больше действительной доброй воли и больше желания делать то, что полезно и справедливо, чем я». Ей удалось найти единственно верную линию поведения: она не пыталась указывать министрам, что им следует делать, но вникала во все тонкости принимаемых решений и умела отстоять свою позицию в важных вопросах.

В первые годы ее правления правительство возглавлял лорд Мельбурн. Ему пришлось столкнуться с множеством проблем – в колониях назревали восстания. В результате он был вынужден уйти в отставку, уступив место сэру Роберту Пилу, принадлежавшему к партии тори. Многие из королевских фрейлин были женами вигов, и новый глава правительства попытался заменить их женами членов своей партии. Королева отказалась пойти на этот шаг. Она твердо сказала, что не откажется ни от одной из своих фрейлин и оставит их всех. Когда же Пил попытался обосновать свое требование, ссылаясь на непопулярность вигов и расстановку сил в парламенте, Виктория ответила: «Меня не интересуют их политические взгляды. Я не беседую с ними о политике».

Начало царствования Виктории прошло в условиях политической нестабильности. Тори и виги непрерывно боролись за власть, сменяя друг друга чуть ли не каждый год. Королева приложила немало усилий, добиваясь создания коалиции, но лишь в 1852 году, когда правительство возглавил лорд Абердин, эта цель была достигнута.

В целом же отношения Виктории с правительством были удивительно разумны и рациональны. Она подписывала государственные решения, принятые кабинетом министров, не пытаясь вносить в них коррективы. Но неизменно требовала обоснования этих решений. Королевская санкция в ее понимании не была пустой формальностью, и она терпеливо выслушивала доклады и читала документы, разъясняющие тот или иной вопрос. Ее послания правительству были выдержаны в строгом стиле. А порой она даже напоминала министрам, что если они посягнут на ее право знать обо всех государственных решениях, то им быстро найдется замена.

Заинтересованность молодой королевы государственными обязанностями не осталась незамеченной. Один из ее современников оставил восхищенный отзыв: «Она ни на минуту не покидает своего поста – самая трудолюбивая и обязательная королева в мире».

Первая влюбленность королевы

Не прошло и двух лет с момента вступления на престол Александрины Виктории, как она доказала, что верность долгу перед своей страной для нее важнее любых других соображений. Правительство и родственники понимали, что королева Англии просто обязана выйти замуж и оставить после себя наследника.

Для любой женщины замужество – важный шаг, способный изменить жизнь в лучшую или худшую сторону. Для королевы он важен вдвойне. Поэтому кандидатуры подбирались тщательно. Наиболее перспективным казался герцог Альберт, которого прочили принцессе в мужья еще в детстве. Как оказалось впоследствии, это был исключительно удачный выбор. И все же первым, на кого обратила внимание Виктория, оказался совершенно другой мужчина…

В 1839 году Александрина Виктория готовилась отпраздновать свое двадцатилетие. При дворе готовились к пышным празднествам. Приглашения на торжество получили многие представители правящих домов Европы, в том числе – будущий император Российской империи, цесаревич Александр. Цесаревич Александр, впоследствии известный как Александр II, был всего на год старше английской королевы. Красивый, голубоглазый, высокий, он невольно обращал на себя внимание. Дамы восхищались его безукоризненными манерами, умением держаться. Затянутый в великолепный мундир русский наследник престола не оставил равнодушной и именинницу. Первый танец она танцевала именно с ним – и не только из политических соображений. Последний танец – также. Языкового барьера не существовало – цесаревич получил прекрасное образование, так что во время бала они смогли побеседовать. Виктория призналась жене премьер-министра, что Александр ей «чрезвычайно понравился» и что они стали друзьями.

4 мая состоялась личная аудиенция. Виктория и Александр смогли немного лучше узнать друг друга. О мыслях и чувствах цесаревича свидетельств не сохранилось, а юная королева посвятила ему несколько строк в своем дневнике: «У него красивые синие глаза, короткий нос и изящный рот с очаровательной улыбкой. Я нашла Великого Князя чрезвычайно привлекательным, с располагающим приятным характером, таким естественным, таким веселым».

Одной аудиенцией дело не ограничилось. За время, в течение которого цесаревич находился в столице, встреч было немало. Разумеется, ни о каких нескромных поступках и речи быть не могло, да и виделась молодая пара только урывками и в большом обществе. Но от двора не укрылось, что обычно пунктуальная королева стала откладывать некоторые встречи, если они мешали ей увидеться с Александром, или поручать их премьер-министру. На страницах ее дневника появилась еще одна запись, более откровенная, чем первая: «Мне страшно нравится Великий Князь, он такой естественный и веселый, и мне так легко с ним».

Александр тоже выглядел счастливым. Он охотно беседовал с английской королевой, делал ей небольшие подарки – все строго в рамках приличий, однако сопровождавшие наследника придворные всполошились. Они опасались, что цесаревич окончательно потеряет голову. А это грозило нешуточными потрясениями. Дело в том, что брак между Викторией и Александром мог состояться лишь в одном-единственном случае: если бы один из них отказался от престола во имя любви. Виктория уже стала королевой и на цесаревича возлагались большие надежды. Поэтому английские и российские придворные были на грани паники.