Чак Лашевски - Радикал рок-н-ролла: жизнь и таинственная смерть Дина Рида Страница 33

«Дин был очень серьезен. Он больше не играл в игры, — говорила Патриция. — Он много размышлял после Хельсинки. Мы были совершенно чудесной парой. Он сказал: "Мне нужно сообщить тебе что-то, Пэтти. Я думаю, что стану коммунистом". Я заплакала. Сказала: "Нет, ты не можешь быть коммунистом с партбилетом в кармане. Они же враги. Че делал это, потому что он родился в Южной Америке. Ты рожден в Америке, где у людей есть еда и хорошие школы. Будь социалистом, будь пацифистом, это нормально". Мы не разговаривали несколько дней. Затем он сказал: "Я пойду без тебя". Когда он превратился в революционера и социалиста, в нем зародилась горечь. После знакомства с Че он решил, что хочет быть революционером и социалистом».[127]

Чуть позже в том году Патриции пришлось пережить еще одно бедствие. Она снова испытывала муки преждевременных родов, и уже начинало казаться, что пара никогда не сможет иметь детей. Но на этот раз после обследования врач обнаружил, что выкидыши связаны не с абортом, сделанным в Мексике, как она опасалась, а с разделявшей матку надвое перегородкой. Патриция перенесла операцию по удалению маточной перегородки и соединению двух полостей в одну.[128]

То, что покинуть Аргентину придется, Дину и Патриции становилось все более и более очевидно. Помимо обстрела, под который они попали в собственном доме, они видели, что Ильиа не сможет удержать власть в своих руках. Некоторые члены правительства теперь в открытую обвиняли Рида в том, что он состоит в коммунистической партии и, следовательно, представляет собой угрозу для Аргентины, Рид отвергал эти обвинения. 25 марта 1966 года Рид принимал участие в Международных днях протеста в аргентинском городе Сан-Мартин. Событие было организовано в поддержку северных вьетнамцев, сражавшихся с вьетнамцами южными в содружестве с американскими войсками, за объединение страны под коммунистическими стягами. Рид пел и выступал против американского вмешательства в дела Южной Азии.[129]

Это публичное появление Рида на публике в Аргентине в том году было последним. 28 марта газета «La Razon» («Разум») вышла в свет с платным объявлением за подписью Рида, в котором он сообщал своим поклонникам о том, что для него и Патриции настало время покинуть страну. Рид написал, что они уезжают со слезами на глазах, из-за того счастья и доброты, которые они получали, пока жили здесь этот год. «Мы — часть вас, и я надеюсь, что все мои действия и высказывания были хорошо восприняты, поскольку единственной их целью было выражение моих стремлений к миру и процветанию всех народов планеты», написал Рид.[130]

Как оказалось, время было выбрано ими правильно. Три месяца спустя военные направили армию против Ильиа и его Гражданской радикальной партии. Президентом они посадили своего генерала, Хуана Карлоса Онганиа, и полиция Аргентины вновь принялась защищать состоятельный класс и арестовывать всех, кто наиболее рьяно предлагал разделить богатства. Патриция вспоминает, что они покинули Аргентину по настоянию их друзей, включая Варелу, которые предвидели надвигающийся государственный переворот.

Выстроившиеся вдоль ведущей в аэропорт дороги люди махали на прощанье руками и бросали им цветы. Тысячи людей собрались в аэропорту, чтобы проводить их. И старые «друзья» из аргентинской политической полиции внимательно наблюдали за каждым их действием. Как только самолет оторвался от земли, Дин и Патриция взялись за руки, и Патриция всхлипнула, уткнувшись в грудь мужа.[131]

Глава 9. Покорение Советского Союза

Даже революционеры нуждаются в отдыхе. Прилетев в Париж, Рид купил автомобиль «Пежо», и супруги отправились в путешествие. В следующие два месяца они побывают во Франции, Австрии и Германии, затем пересекут восточно-берлинский чекпойнт Чарли и посетят коммунистические Восточную Германию, Чехословакию и Венгрию. Их первой остановкой по возвращении на демократический Запад станет Италия, и затем Испания.

На Западе Европы было весело, и для девчонки из Южной Калифорнии путешествие означало романтический способ оставить в прошлом все невзгоды, пережитые ею в Аргентине за последнее время. Но настроение Патриции испортилось, как только супруги пересекли границу восточного блока. Всего двадцать лет назад здесь бушевала Вторая мировая война и зверствовали нацисты, Патриция видела множество отметин террора, развязанного Адольфом Гитлером в этих странах. А после лишения Германии ее господствующего положения свобода была отобрана коммунистическими режимами. В Венгрии на зданиях все еще можно было видеть следы от пуль там, где советскими войсками было подавлено восстание в 1956 году, когда венгерское правительство попыталось выбраться из-под влияния Советов и направить свою страну к капиталистическому и более свободному существованию. «Я думала, что все это ужасно, — сказала Патриция, вспоминая поездку по Восточной Европе. — Люди были напуганы, они не улыбались, они не разговаривали со мной, а я привыкла к общению. Мне там все время было страшно».

Рид не был напуган. Он принимал все, и ему доставляло удовольствие находиться в тех местах, которые большинство американцев уже не посещали. Он не понимал тревог и рыданий своей жены и принялся сердиться на нее за то, что она больше времени проводит в отеле, вместо того чтобы прогуливаться по тротуарам. В Праге напряжение достигло такого накала, что Рид пригрозил оставить жену раз и навсегда. Что-то происходило с ним. Когда Патриция обращала его внимание на страх в глазах местных жителей, Рид отмахивался и отвечал тем, что здесь никто не будет голодать так, как дети в бедных районах Аргентины, и что здесь никому не отказывают в медицинской помощи из-за бедности.[132]

Завершив свое автомобильное путешествие, Дин и Патриция выбрали не самое привлекательное место для жизни. Они арендовали дом в пригороде Мадрида, в Испании. Дом был замечательным во всех отношениях, включая бассейн и теннисные корты, но невозможно было найти правительство более неподходящее Риду, чем фашистское диктаторство Франсиско Франко, вступившего в третье десятилетие своего абсолютного всевластия. Тем не менее Рид планировал съемки двух фильмов, включая картину совместного производства киностудий Испании и Аргентины с аргентинским режиссером Энрике Каррерасом. [133]

Также в Испании проживало мощное сообщество экспатриантов из Аргентины, в которое входил бывший ее президент Хуан Перон.

Рид постигал странности жизни приверженца левых взглядов в стране, управляемой правыми. К некоторым пустяшным законам Франко Дин и Патриция относились с презрением. Они целовались на заднем сиденье автомобиля в нарушение закона, запрещавшего целоваться публично. И все же в этот период их жизни Патриция постоянно нервничала. Рид все игнорировал, посвящая свое внимание съемкам фильмов и выступлениям в клубах. К тому же он трудился над описанием европейского путешествия, печатая его на своей портативной пишущей машинке. Позже он отправит страницы Патону Прайсу, который продаст эти истории газетам и журналам в Соединенных Штатах и перешлет вырученные за них деньги юной паре. Рид описывал предыдущие поездки, а в это время уже принимала свои очертания следующая. Выступление на шумной конференции в Хельсинки прошлым летом и, что более важно, его антиамериканские высказывания, привлекли внимание одного из членов советской делегации. Официальная позиция советского руководства в отношении рок-н-ролла состояла в том, что эта музыка загнивающего капитализма недопустима в СССР. Однако Советский Комитет защиты мира, при поддержке в правительстве, сделал предложение, от которого Рид отказаться не мог. Он был приглашен на гастроли в Советский Союз с выступлениями в одиннадцати городах бескрайней империи. Рид пришел в восторг от такого предложения и принял его незамедлительно: Дин Рид откроет новые горизонты, даже более широкие, чем в Южной Америке, эта поездка предоставит ему возможности распространить свое послание о мире между народами планеты, и оно многократно отзовется в аудитории, потому что с этим призывом придет к ним американец, их враг.