Александра Богданович - Три последних самодержца Страница 33

27 апреля.

Других нет разговоров, как о заместителе Толстого. М-mе Шамшина сказала, что слышала, что больше всех шансов у Островского. М-mе Вышнеградская долго у нас сидела, говорила, что, по мнению ее мужа, две комбинации возможны: назначить Дурново или оставить временно управлять до августа Плеве, затем его назначить.

Слышала возмутительный рассказ от Коли, которому по секрету сказал Граббе, поехавший поздравить владыку с праздником. Он без доклада вошел в гостиную — людей никого не было — и без ужаса не может вспомнить позу дамы и его, в которой он их застал. Вся охота посещать владыку у него пропала. Он поспешил незаметно уйти, оставив у швейцара карточку. Как грустно это слышать!

28 апреля.

Сегодня получила записку от Скальковского, что министром внутренних дел назначен Дурново.

Процессия похоронная прошла мимо нашего дома. Сперва шли курьеры, телеграфисты и проч., несли впереди его герб, ордена на одной подушке. Катафалк был замечательно украшен цветами и венками. После этого хлынула толпа подчиненных, почитателей и друзей. Отпевали его в Почтамтской церкви и отвезли в его деревню, в Рязанскую губ. Государь и царица приезжали на вынос.

Про Дурново все говорят, что он добр, но положение меняет людей.

29 апреля.

Дурново назначен управляющим Министерства внутренних дел и остается в IV отделении.

Был Коломнин. Сказал, что государь велел прекратить производство дела по поводу крушения 17 октября, раз комиссия нашла, что Посьета не надо предавать суду.

Старый адмирал Гейден пришел с известием, что был у Чихачева, который вчера сюда вернулся, что в эту минуту у него собралось много докторов, что он очень плох.

30 апреля.

Рассказывали, что Дурново говорил государю, что не чувствует себя способным принять новое назначение. Государь упросил его взять на год и, если не привыкнет, вернуться на прежнее место. Вследствие этого Зубов назначен временно управляющим IV отделением, а Делянов председателем Опекунского совета.

В Карно стреляли холостым зарядом, и стреляли не в Париже, а в Версале, во время празднования столетия Французской революции.

Асланбеков рассказывал, что вел. кн. Владимир сильно изменился: страшно исхудал, грудь впала — производит впечатление, что в нем таится серьезная болезнь. Ему даром не обошлись все эти скандалы и рассказы.

По словам Кутайсова, которому рассказывал один приятель Дурново, Дурново ему сказал, что в министерстве он не сделает никаких перемен, кроме тех, которые ему были указаны государем, что и эти перемены ему тяжело делать.

Асланбеков повторил, что Посьет дело крушения свалил на злой умысел, что он это знает достоверно. Это-то и заставило царя от него отвернуться.

2 мая.

По случаю назначения Дурново министром выдуманы следующие остроты: одна — «не нашли хорошего, назначили дурного», вторая — что «Синельников (зять Дурново) ist Tol geworden» (Стал Толем (нем.).), a Толь был зять Толстого.(есть и другая возможность игры слов: toll geworden — стал сумасшедшим, бешенным — ldn-knigi)

Сегодня у Граббе Коля встретил сына Воронцова, который ему сказал, что Дурново страшно глуп, но очень добр, что его отец ничего не имел против этого назначения, что государю за него говорил Рихтер, что государь любит Дурново, и все за него ввиду вышеназванных двух эпитетов, а что другого кандидата не назначили, потому что один был слишком умен. О ком это он говорил — не понимаю. Неужели Дондукова считают слишком умным?

3 мая.

Была сегодня у Кривошеиных. Говорили про Дурново, с которым они большие приятели. Он говорит, что Дурново решительно не останется больше года министром, что он берет в товарищи, вместо Гагарина, иркутского генерал-губернатора гр. Алексея Игнатьева, которого думают готовить в министры. Говорил, что Дурново, с тех пор как назначен, потерял сон — тревожит его полицейская часть. Кривошеин говорит, что Дурново болеет со смерти дочери, кашляет, характер его переменился — он сделался серьезнее, мрачнее, никогда больше не шутит, как это нередко прежде бывало. IV отделение совсем по нем. Рассказали, что он прекратил приемы просителей по этому отделению на дому, ввиду того что однажды к нему пришла одна дама, привела пять человек детей, их оставила у него, а сама скрылась. Дурново их накормил, а затем в его ландо их отвезли к Грессеру.

Умер сегодня Танеев, который управлял Собственной его величества канцелярией.

4 мая.

Утром пришел Каульбарс. Сказал, что неправда, что вел. кн. Владимир переменился, он вполне здоров.

Саша Безродная говорила, что многие члены Гос. совета говорят, что от Плеве никогда не слышали его мнения, что он всегда уклоняется от ответа, что его многие считают за «красного», что он теперь старается это скрыть. Также и Кони, который остался «архикрасным». Переменись сегодня направление — сейчас бы оба и выказались. Это вполне возможно. Она не первая это говорит про Плеве.

6 мая.

Сегодня утром прочла об утверждении Дурново министром внутренних дел с увольнением из IV отделения.

Сегодня день совершеннолетия цесаревича. Он сделан флигель-адъютантом и членом Комитета министров и Гос. совета.

Приехал Moulin из Парижа. Рассказывал, что Драгомирову было оваций без конца. Он был всюду. Был с Moulin в маленьком кафе, где давалось представление — 40 женщин в русских военных мундирах всех полков, затем пели русский гимн и Марсельезу. Драгомиров плакал от восторга.

Затем рассказал, что он слышал, что доктор Люис приглашен в Петербург для императрицы, которая не чувствует себя лучше от пользования доктора Шарко и которая страдает расстройством нервов. Moulin говорит, что этот доктор, Люис, — настоящий шарлатан.

Коцебу во время incident Sagallo (Случай в Сагалло (франц.).) громко кричал, что русское правительство отказывается от Ашинова и его спутников. M-me Adam сделала сбор для жертв этого случая, но отсюда получила депешу от одного Филиппова, который работает в редакции Комарова, что русские не желают пожертвований от людей, которые пролили кровь их соотечественников. M-me Adam вообразила, что эта депеша от Тертия Филиппова, врага Победоносцева. Moulin говорит, что, получив депешу, она горько плакала.

На предстоящих выборах Буланже имеет, по его словам, много шансов — его поддерживают монархисты. Говорит, что займы разочаровали французов. Они охотно несли деньги на эти займы, надеясь, что Россия на эти деньги начнет строить необходимые дороги на случай войны и вооружаться, но этого не случилось. Сказал, что Вышнеградский сильно попался, завязав сношения с Ротшильдом. Через полчаса после Moulin пришел банкир Клима, который восхвалял Вышнеградского именно за мысль этих займов и за то, что он сумел привлечь Ротшильда к России, который говорил, что никогда не будет с нами иметь никакого дела.