Николай Кузьмин - Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии Страница 34

Конечно, мне надо было бы тоже поехать в медсанбат, баротравма барабанных перепонок и сотрясение мозга были явные. Но я сразу сгоряча отказался ехать, позже уже было это сделать как-то неудобно. Да и негоже было командиру покидать своих подчиненных в трудный час.

Надо сказать, что уже через много лет, в 2009 году, изучая «Книгу памяти советских военнослужащих, погибших в Афганистане», я нашел в ней своего преемника в 88 мсд (г. Кушка) – майора Александра Марина, погибшего в июле 1984 года на точно таком же подрыве в провинции Герат.

Александр, служивший при мне начальником разведки 479 мсп в Иолотани, после моего отъезда в Афганистан был назначен вместо меня начальником разведки 88 мсд, а через год заменен в 5 гв. мсд на такую же должность. Но прослужил там всего 1,5 месяца. При возвращении с операции в Адраскане, БРМ командира 650 орб подорвалась на мине. Механик-водитель рядовой Ю.Н. Петрович погиб на месте, комбат майор Воробьев ранен и контужен, майор Марин умер в вертолете при эвакуации. Видимо, такая у него судьба, и никуда от этого не денешься.

Гораздо позже, живя уже в Одессе, я понял, что, возможно, напрасно не воспользовался шансом получить справку о боевой контузии, которая бы в последующей жизни мне очень пригодилась. Хотя, надо сказать, что от фронтовиков еще в детстве слышал – не надо обманывать судьбу: жив остался – благодари Бога и не хитри!

По этому поводу хочу вспомнить случай, произошедший с заместителем начальника политотдела нашей дивизии подполковником М. (назовем его так), который произошел где-то месяца через 2–3 после моего подрыва.

Прихожу я в столовую на обед. Смотрю, М. сидит за столом, голова перевязана бинтом. Прямо чистый Василий Иванович Чапаев. Спрашиваю, что случилось? Отвечает, что был ранен при обстреле колонны. Ранение касательное, рассекло только кожу. Ну ладно, ранен так ранен, с кем не бывает?

Посочувствовал ему, да и пошел по своим делам. Однако в этот же день офицеры разведбата рассказали мне подлинную историю его ранения.

А в действительности случилось вот что. Наша колонна, в составе которой был взвод разведбата, была обстреляна «духами» за кишлаком Алиабад недалеко от Кундуза.

Колонна двигалась по узкой дороге: справа отвесная стена, слева обрыв. Внизу – река Пули-Хумри. Обстрел начался из кишлака, находившегося на другой стороне реки. Естественно, что машины увеличили скорость, пытаясь быстрее выйти из зоны обстрела. БМП охранения развернули башни влево и открыли огонь по кишлаку.

Водители же встречных афганских машин, как это всегда они делали в подобных случаях, побросали свои машины на дороге и укрылись в кюветах, пережидая обстрел.

Одна из БМП разведбата, обходя такую брошеную машину, зацепила за нее стволом пушки, башню развернуло по ходу движения. Двое солдат и прапорщик – старшина роты этим же стволом пушки были сброшены с брони на асфальт. Прапорщик при падении сломал руку, один солдат рассек кожу на голове и лице, другой отделался легким испугом. Машины остановились, подбежал санитар, начал оказывать первую помощь пострадавшим.

Подъехал на БТР М. Решил узнать, что произошло. Увидев окровавленного солдата, упал в обморок. При этом стукнулся головой о БМП и рассек кожу на голове. Его привели в чувство, перевязали рану на голове и колонна тронулась. Вот и все приключение.

Однако, прибыв в гарнизон, М. доложил своему начальнику, что он был ранен при обстреле колонны. Тот его отправил в медсанбат. Там осмотрели эту пустяковую рану, разбираться не стали и сходу дали справку о боевом ранении. Да и кто будет опровергать заместителя начальника политотдела дивизии! А начальник политотдела тут же написал представление на награждение М. орденом Красной Звезды за пролитую в бою кровь.

Вот так: смех-смехом, а получил человек орден и справку о ранении за глупую царапину, которую практически сделал себе сам. Представляю, какие небылицы о своих подвигах в Афганистане он рассказывал своим знакомым и сослуживцам. И люди, уважительно глядя на его два ордена Красной Звезды и нашивку за ранение, будут ему верить.

Продолжая тему боевых ранений, хочу сказать, что далеко не все наши военнослужащие были ранены душманами. Много ранений было и от собственной артиллерии, и авиации.

Так, например, замполит разведывательной десантной роты разведбата старший лейтенант Николай Стрельчук в боях был ранен 3 раза, причем из них два раза – своими. Этого никто не скрывал, и Стрельчук за пролитую кровь был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды. И никто здесь ничего против не имел. Ранен был в реальном бою, а уж кто его ранил – не его вина.

Возвращаясь к Ишкамышской операции нашей дивизии, хочу привести пример неудачных действий разведывательного дозора, который я наблюдал утром 3.02.1984 года у кишлака Фулоли-Пайн-Бала.

Разведывательный дозор – взвод 2 роты, в составе танка Т-62Д, одной БРМ и трех БМП вел разведку противника впереди нашей колонны. Утро было туманное, видимость 500–600 м, потому прикрытие с воздуха отсутствовало. По сложившейся практике техника никогда не подходила к окраине населенных пунктов, пока они не были проверены пехотой. Это было необходимой предосторожностью от огня противотанковых гранатометов.

А тут дозорная машина вдруг пошла прямо к окраине. И наказание пришло моментально. Выстрел из безоткатного орудия сразу же поджег машину. Граната попала в моторное отделение, экипаж и десант, сидевший на крыше десантного отделения, спрыгнули на землю и укрылись в промоине.

Командир дозора капитан Г. Фищук (командир 2 роты) вызвал артиллерийский огонь по окраине кишлака. После короткого артналета он отправил к горевшей как факел БМП танк. Все было спокойно, только рвались снаряды и патроны в боеукладке. Танк остановился невдалеке от горевшей БМП. Вдруг опять выстрел и танк вспыхнул, взорвался боекомплект, погиб экипаж.

Я знал лично командира танка сержанта Р.В. Гайнуллина, заряжающего рядового В.И. Крамчанинова, заместителя командира взвода сержанта Шумилова. Забегая вперед, хочу сказать, что, бывая 9 мая в музее Великой Отечественной войны, в павильоне, посвященном Афганистану, я всегда подхожу к стенду, где есть фото Крамчанинова, уроженца Одесской области, и вспоминаю этот бой.

Тогда же командир роты, наконец, догадался спешить часть разведчиков и отправить их в обход кишлака в тыл моджахедам. Однако те, сами увидев для себя опасность, стали уходить в ущелье. Удалось их только обстрелять, правда, 82-мм безоткатное орудие они бросили, а точнее, спрятали в одном из дворов кишлака в копне соломы.

Таким образом, мы потеряли троих человек (экипаж танка), сам танк и БМП. Вот к чему приводит самонадеянность и пренебрежение к противнику. Кроме того, в тот же день огнем нашей же артиллерии были серьезно ранены старшие лейтенанты Шапкарин и Стрельчук. Попал под пулеметный огонь душманов и был ранен двумя пулями техник 2 роты прапорщик Сергей Сонин.