Дыбенко - Иван Матвеевич Жигалов Страница 34
Дыбенко - Иван Матвеевич Жигалов читать онлайн бесплатно
…Поезд, на котором ехал Павел Дыбенко, подходил к Петрограду.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
РЕВОЛЮЦИЯ ТОРЖЕСТВУЕТ
Б столицу Павел Дыбенко приехал рано утром 28 октября. Эшелоны с моряками и пушками он обогнал в пути… Близ Финляндского вокзала ни людей, ни извозчиков, лишь флотские и красногвардейские патрули неторопливо ходили по площади, следили за революционным порядком. С трудом дозвонился до Адмиралтейства, в Военно-морской революционный комитет. Эту организацию вместо распущенного Центрофлота создал II съезд Советов из делегатов-моряков. Председателем ВМРК избран матрос-большевик с транспорта «Оланд» Иван Иванович Вахрамеев. Он и подошел к телефону. Очень обрадовался приезду Дыбенко, сказал, что машина сейчас выйдет, просил срочно ехать в Смольный к Подвойскому.
Дыбенко подошел к стоявшей поблизости рекламной тумбе, ему бросился в глаза наклеенный поверх старых театральных афиш большой сероватый лист с крупной надписью: «К гражданам России!» Дыбенко поставил небольшой саквояжик на землю, стал читать: «Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.
Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства, это дело обеспечено.
Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!»[13]
Свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция. Коммунистическая партия стала правящей партией. В борьбе за рождение нового, Советского государства балтийские моряки приняли самое активное участие…
Через час Дыбенко узнает от Антонова-Овсеенко, что воззвание «К гражданам России!» написал Владимир Ильич Ленин и расклеено оно было по всему Петрограду в 10 часов утра 25 октября 1917 года…
Подъехал черный «рено». На Литейном мосту обогнали группу рабочих с винтовками. Свернули на Шпалерную. И снова отряд красногвардейцев.
Близ Смольного броневики, много солдат, моряков, рабочих. Не сразу прошел в здание: часовой службу знает, настойчиво требовал пропуск… Наконец все улажено. В длинном коридоре, на лестнице — всюду вооруженные люди: одни приходят, другие уходят. Разыскал 85-ю комнату, вошел…
— Вы приехали, — воскликнул Подвойский, — вот и хорошо! С вами прибыли отряды матросов? А артиллерия? Сколько? Миноносцы и броненосцы пришли?
— Позвольте, товарищ Подвойский, броненосцы мы пока не посылали, их посылки от нас никто не требовал, — ответил Дыбенко. — Я считаю, что судов здесь, в Петрограде, имеется вполне достаточно. Три тысячи моряков уже прибыли и находятся в распоряжении Петроградского революционного комитета. В эшелонах еще следует до тысячи пятисот человек и две батареи. К вечеру они прибудут в Петроград.
— Но они нужны немедленно. Наши части оставили Гатчину. Керенский двигается с войсками с фронта на Царское и Петроград. Поезжайте сейчас же в Царское, узнайте, что там делается, и немедленно сообщите.
«По тону разговора с товарищем Подвойским было видно, что в Смольном нервничают; незнание, где и что творится, создавало ложное представление, — вспоминает Дыбенко. — Не было и не чувствовалось еще полной уверенности в благоприятном для нас исходе борьбы, особенно с подходом войск с фронта во главе с Керенским. Сколько именно прибыло с фронта войск и какие, никто не знал».
Попрощавшись, Павел вышел. На лестнице встретил очень усталого Антонова-Овсеенко.
Протянув руку, Антонов поздоровался и тут же сообщил, что необходимо организовать оборону подступов к столице и держаться до прибытия матросских подкреплений, рабочих и красногвардейских отрядов; он только ночью с фронта, оставил там вместо себя связного Военно-революционного комитета Д. А. Шадуро. Объяснил, что по решению ЦК ему поручено командовать левым, Пулковским, участком, а на правый — у Красного Села — назначен Дыбенко; на Подвойского возложена оборона столицы.
— Общее руководство осуществляет Владимир Ильич, — быстро рассказывал Антонов. — На фронт направлены партийные работники. Уже выехали товарищи Мануильский, Орджоникидзе, Восков… Железнодорожникам дано предписание не пропускать эшелоны с казаками к Петрограду… На матросов большая надежда.
— Они вот-вот прибудут, — сказал Дыбенко.
В полдень 28 октября Антонов-Овсеенко и Дыбенко прибыли на фронт. Здесь царила неразбериха. «На краю Пулкова в небольшой избе расположен «штаб». В то время этот «штаб» казался штабом, — расскажет позднее Дыбенко, — в действительности же этот «штаб» состоял из бывшего полковника Вальдена, растерянно и беспомощно разводившего руками, упорно смотревшего на карту и недоуменно бормотавшего:
— Разрешите доложить. У нас никого не осталось, — докладывал полковник. — Все разбегаются и на ночь уходят по домам. Гвардейские полки без сопротивления отступают от Царского. Есть сведения, что часть их сдалась и перешла на сторону Керенского. Задержать уходящих нет возможности».
В этот момент вошел военный, вооруженный револьвером и шашкой, очевидно бывший офицер, и доложил:
— Царское занято Керенским. Туда прибыло множество казаков с артиллерией и бронепоездом. Части разбегаются, и Пулково остается беззащитным. Необходимо задержать бегущих, привести их в порядок и установить хотя бы на ночь охранение и наблюдение за Царским, пока не подойдут регулярные части.
Выслушав доклад полковника Вальдена и его адъютанта, Антонов-Овсеенко и Дыбенко вышли на улицу.
С трудом удается им задержать всех стремящихся уйти, разбить по группам, назначить старших в группах и добиться, чтобы солдаты самовольно, без приказания штаба не оставляли позиций. Антонова и Дыбенко засыпают вопросами:
— Что же матросы? Скоро ли придут на помощь?
— Без моряков нам не одолеть казаков!
— Матросы движутся на фронт, с ними следует артиллерия, — громко говорит Дыбенко. — Они вот-вот подойдут.
Окрыленные надеждой скорого подхода матросов к фронту, солдаты постепенно по распоряжению полковника Вальдена стали занимать позиции на Пулковских высотах.
Антонов-Овсеенко остается еще в Пулкове, чтобы руководить организацией обороны, а Дыбенко возвращается в Петроград для доклада Подвойскому…
В Смольном, выслушав Дыбенко, Подвойский еще раз настоятельно потребовал тот же час отправить на фронт артиллерию и матросов.
«Выйдя из кабинета Подвойского, — вспоминает Дыбенко, — встречаю в соседней комнате Владимира Ильича. Он спокоен. На лице никогда не покидающая его ленинская улыбка.
Увидев меня, спрашивает:
— Ну что, как дела на фронте?
Сообщаю о положении и заявляю:
— Я еду в Морской революционный комитет и сейчас двину матросские отряды, которые должны сегодня же прибыть из Гельсингфорса; в противном случае Керенский может быть в Петрограде.
Владимир Ильич безмолвным кивком головы одобряет мое предложение…»
Председатель Военно-морского революционного комитета И. И. Вахрамеев выглядел совсем еще юным, хотя было ему за тридцать.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
