Кирилл Бенедиктов - Политическая биография Марин Ле Пен. Возвращение Жанны д‘Арк Страница 34

Тем не менее, именно на Альо возложена важнейшая для руководства партии задача — избавить Национальный Фронт от имиджа антисемитского движения. В декабре 2011 г. Альо совершил неожиданный секретный визит в Израиль: израильские СМИ сообщали, что он купил билет «за несколько минут до вылета» самолета авиакомпании El Al, и прилетел в Тель-Авив в сопровождении единственного телохранителя (это был «полицейский-сионист» Мишель Торис (Michel Thooris), советник по безопасности Марин Ле Пен, большой почитатель «Бейтара» и Лиги защиты евреев)[145]

С кем именно встречался вице-президент НФ в Израиле — не смогли разузнать даже пронырливые израильские журналисты; однако сообщалось, что «встречающая сторона также была представлена всего лишь одним человеком».[146]

За месяц до этого состоялась наделавшая много шума встреча Марин Ле Пен с представителями еврейской общины Нью-Йорка в штаб-квартире ООН. Некоторые еврейские общественные деятели проигнорировали приглашение лидера Национального Фронта, но, вопреки распространявшейся в еврейских СМИ информации, далеко не все. Израильской миссии при ООН пришлось даже выступить со специальным заявлением о том, что представитель Израиля в ООН Рон Просор пришел на завтрак с Марин Ле Пен «по ошибке» и ушел, «не притронувшись к еде». Однако по свидетельству самой Марин, они с Просором провели «теплую и дружественную» встречу, причем израильский дипломат прекрасно знал, с кем говорит.[147]

Разумеется, в улучшении отношений лидера НФ и влиятельной еврейской общины заслуга не только Луи Альо. Но именно он — внук алжирского еврея — играет в ближайшем окружении Марин Ле Пен роль человека, олицетворяющего новый, дружественный по отношению к еврейскому миру, облик Национального Фронта.

Флориан Филиппо: «человек, который знает все»

Второй вице-президент Национального Фронта (всего их пять) — Флориан Филиппо — совсем молод. Он родился в 1981 г. в Круа, на севере Франции, а детство его прошло в Бондю, коммуне, входящей в агломерацию Большого Лилля. По своему происхождению Филиппо, как и Альо, не совсем «стопроцентный» француз: его бабушка была полькой. Отец Флориана — директор школы, мать — учительница. Сам он получил отличное образование: закончил Высшую коммерческую школу в Париже (HEC), считающуюся лучшей бизнес-школой Европы, а также элитную Национальную школу администрации (ENA) — кузницу кадров для государственной машины Франции[148]. После окончания ENA работал на довольно высоком посту в генеральной инспекции при Министерстве внутренних дел. Политикой Флориан заинтересовался еще будучи подростком — во времена премьерства Эдуарда Балладюра он, по собственным словам, «пришел в ужас от приватизации», поскольку было очевидно, что «государство что-то теряет» (можно представить, какой была бы реакция Филиппо, окажись он свидетелем чубайсовско-гайдаровских реформ). А к государству в семье Филиппо привыкли относиться с почтением: и мать, и отец Флориана, госслужащие, были «скорее голлисты», «склонные уважать государство, которое им многое дало». Но тут интересен именно сам факт озабоченности юного Филиппо этой проблематикой — Балладюр занимал кресло премьера с 1993 по 1995 г., когда будущему вице-президенту НФ было 12–14 лет.

Политические взгляды молодого Флориана можно без всяких натяжек определить как голлистские. «Де Голль для меня абсолютный эталон», — заявлял он.[149]Поэтому на первых выборах, в которых он принимал участие (это были выборы в Европарламент в 1999), Флориан голосовал за коалицию, сформированную « Объединением за Францию и европейскую независимость» Шарля Паскуа и « Движением за Францию» Филиппа де Вилье, и выступавшую за сохранение национального суверенитета и антиглобализм с право-голлистских позиций.

В 2002 г., будучи студентом ENA, Филиппо возглавлял комитет Высших Школ[150]в поддержку Жан-Пьера Шевенмана[151], выдвинувшего свою кандидатуру на выборах президента республики от партии «Движение граждан» (переименованной впоследствии в « Республиканский полюс», а после ставшей « Республиканским и гражданским движением»). Любопытно, что в это же время, несмотря на свой голлизм, он категорически не поддерживал устраиваемые студентами ENA демонстрации против вышедшего во второй тур выборов Жан-Мари Ле Пена: по его мнению, атмосфера, царившая на этих демонстрациях, не была «ни особо демократической, ни республиканской».

В мае 2009 г. 28-летний Флориан познакомился с Марин Ле Пен. Произошло это знакомство по инициативе Поля-Мари Куто, писателя и политика, избранного депутатом Европарламента от коалиции Паскуа и Вилье, за которую Филиппо голосовал десятью годами раньше. В 2004 г. Куто основал собственное движение « Суверенистский союз», а в 2011 создал партию « Суверенитет, независимость и свободы» ( SIEL), близкую к Национальному Фронту[152]. Именно Куто пригласил Филиппо на «чашку чая» в здании Европарламента в Брюсселе. Позже Флориан признавался, что обратил внимание на дочь Жана-Мари Ле Пена еще во время европейского референдума о Конституции (2005), но тогда его симпатии были на стороне левых — а конкретно на стороне Жан-Люка Меланшона — в его борьбе против Лиссабонского договора.

У них сразу нашлось много общего: евроскептицизм, для Филиппо закономерно проистекавший из его голлистского уважения к государству («У меня всегда было ощущение, что я в большом долгу перед государством» — говорил он позднее), а также особое отношение к социальным вопросам. Как мы помним, Марин Ле Пен получила опыт социальной работы еще в региональном совете Нор Па-де-Кале; что же касается Филиппо, то его левые симпатии (Шевенман, Меланшон) делали его весьма чувствительным к социальной проблематике. «Все сразу же пошло как надо», — вспоминал он о своем знакомстве с Марин. Они стали встречаться каждую неделю, и довольно скоро Филиппо завоевал доверие своего будущего босса. Для Марин, которая понемногу собирала свою команду для штурма высшего поста в партии, блестяще образованный и высокоинтеллектуальный чиновник генеральной инспекции МВД был, безусловно, очень ценным союзником.

С самого начала Филиппо обозначил круг вопросов, которыми бы ему хотелось заниматься: прежде всего, социальная проблематика и возвращение к суверенному государству. Вопросы иммиграции его не интересовали вовсе, разве что в их экономическом аспекте. Например, как хозяева предприятий используют дешевый труд гастарбайтеров, чтобы снижать зарплаты сотрудникам. Филиппо всячески подчеркивал свою особую позицию внутри Национального Фронта. «Не надейтесь увидеть фашиста с вскинутой в приветствии рукой, — говорил журналистам его старый школьный товарищ. — Скорее, вы увидите пролетария с Севера Франции. И уж, во всяком случае, не негодяя».[153]