Ульф Тоомсваре - Стратеги третьего рейха Страница 34

В официальной истории именно такая причинно-следственная связь считается истинной. Однако если учесть, что этот визит состоялся 30 января 1934 года, то возникают некоторые сомнения. Дело в том, что через полгода настанет «ночь длинных ножей». Для ее проведения необходима была длительная организационная работа: кто-то должен был составить списки будущих жертв, подготовить отряды убийц, разработать схемы и графики их деятельности, чтобы они не дублировали друг друга и в то же время не упустили какого-нибудь важного врага партии. Не знаю, был ли тот приезд Гиммлера в Дахау случайным, но выбрал он Теодора Эйке для такой подготовительной работы совсем не случайно. Но тогда срочное присвоение звания бригаденфюрера было не заработанной наградой, а, скорее, авансом за будущие заслуги.

Так или иначе, но Эйке очень активно включился в предложенную работу: он разработал списки и жертв, и убийц, составил из своих людей «эскадроны смерти», вымуштровал их, подготовил и проинструктировал.

К 1 июля 1934 года он заслужил благодарственный взгляд руководства: Гиммлер поручил ему лично прикончить Эрнста Рема, что он с благоговейным удовольствием садиста и выполнил. Ненавистный Рем погибал в мучениях.

После «ночи длинных ножей» возвращение Эйке на прежнее место работы было бы понижением в должности. Его назначают главным инспектором концентрационных лагерей и командиром охранных подразделений СС в звании группенфюрера СС. По совету Гиммлера он расположил свою штаб-квартиру в Берлине, но вскоре почувствовал, что ему необходима подпитка повседневным созерцанием кровавого зрелища — экзекуций и убийств. Он обращается к врачам, но их усилия не приносят облегчения. Группенфюрер СС Эйке вместе со своим штабом переезжает в концлагерь Заксенхаузен, расположенный неподалеку от Берлина. Его подчиненные разрабатывают методические указания по эффективному применению в концлагерях разнообразных методов устрашения, пыток, печей для сжигания трупов, «отстойников», где у еще живых заключенных отбираются ценные вещи, одежда, обувь и т. д., и «разбор-ников», где специальные группы обрабатывают трупы, изымая золотые зубные коронки, обручальные кольца, серьги, волосы и протезы. Печи, например, должны были соответствовать тщательно продуманному стандарту, чтобы «в одну сжигательную печь можно было вложить одновременно 4 трупа с обрубленными конечностями; чтобы время, потребное для сжигания 4 трупов, составляло 15 минут, что при круглосуточной работе всех пяти реторт давало возможность сжечь 1920 трупов в сутки». Через пару лет нацистам потребуется увеличить мощность этого адского конвейера: появятся передвижные крематории, комплексные, мультиретортные и т. д. Но начало было положено за два года до войны.

Для управлений СС, размещенных по всему рейху, штабом Теодора Эйке разрабатывается система концлагерей спецназначения: одни — для политзаключенных, другие — для уголовников, третьи — для евреев и других лиц неарийского происхождения. Это тоже было организовано задолго до войны.

Еще в 1935 году Эйке берется за реорганизацию охранных подразделений. Из разрозненных взводов, приписанных к различным концлагерям, образуется единая воинская часть, названная им «Мертвая голова». Видимо, ее структура мыслилась Эйке как подобие 10-го полка СС, некогда организованного им в Рейнланде. Иначе невозможно объяснить его постоянные хождения по инстанциям, когда он выклянчивал у начальства фонды, ресурсы, оружие, горюче-смазочные материалы и прежде всего технику, технику и технику. В середине года его войска составляют 6 моторизованных батальонов. При этом он часто блефовал, заявлял о несуществующих воинских частях, чтобы лучше оснастить имеющиеся в наличии.

К началу второй мировой войны на территории каждого крупного концлагеря располагался отдельный полк охранников. График их работы был достаточно прост: неделю в месяц какой-нибудь взвод охранял заключенных, а остальное время отдавалось занятиям по строевой и физической подготовке, изучению оружия и, разумеется, политподготовке в духе верности идеям партии нацистов. Занятия были напряженными до предела; слабых, не выдерживающих нагрузки, из полков отчисляли в другие, «неэлитные» части СС.

Любопытно, что жесточайшая дисциплина и суровость подготовки сочеталась с заботливостью руководства лагерей по отношению к молодым эсэсовцам из охраны, находившимся вдали от семьи. За этим группенфюрер СС Теодор Эйке следил особенно требовательно. Видимо, именно такой он представлял себе по детским воспоминаниям отеческую любовь.

Вся работа по налаживанию деятельности концлагерей держалась в тайне. Разумеется, многие знали об их существовании, догадывались о жизни и смерти заключенных, но официальных данных не публиковалось. Казалось бы, с началом второй мировой войны значимость этих секретов должна была снизиться, и охранять их можно было с меньшей тщательностью. Ничего подобного!

В первых же числах сентября 1939 года в глубочайшей тайне три полка СС под руководством Теодора Эйке соединились с формированиями службы безопасности (СД), возглавляемой Рейнхардом Гейдрихом, и вошли в оккупированную Польшу. Так впервые приступили к активным действиям знаменитые айнзатцкоманды, детище Вальтера Шелленберга, главы IV-го «Е» отдела СД, занимавшегося контрразведкой. Главной задачей этих подразделений было подавление любого сопротивления вермахту со стороны гражданского населения. Побочными задачами, а цо сути основными, были уничтожение евреев, коммунистов, цыган, всех недовольных «новым режимом» и, разумеется, массовый грабеж. Грабеж был поставлен во главу военной концепции: в закрытых приказах офицерскому составу предписывалось возбуждать у солдат материальную заинтересованность в войне. Любопытно, что самого Теодора Эйке больше всего интересовала не прибыль от операций, а их организационная сторона. По разработкам генерального штаба в состав одной айнзатцкоманды должны были входить в обязательном порядке 350 эсэсовцев, 150 транспортников (шоферов и механиков), 100 сотрудников гестапо, 170 — криминальной полиции, 30 — СД, человек 80 от местной полиции и около сотни технических работников. Планировалось доводить общую численность одной команды до 1500 человек, среди которых обязательно должны были быть, как минимум, 20 женщин. Инструкциям, спущенным сверху, Эйке подчинялся беспрекословно.

Военными действиями операции айнзатцкоманд назвать было трудно. Они грабили и уничтожали польских политических лидеров, ксендзов, интеллигентов и евреев. В Люблине была проведена беспримерная по цинизму и глупости акция: эсэсовцы сожгли все синагоги, пытками от раввинов добились письменных признаний, что поджог они совершили с провокационными целями, после чего оштрафовали еврейскую общину за умышленный поджог. Поскольку все делалось демонстративно, то огромное количество свидетелей невольно становились ярыми противниками нацизма. Впрочем, разнузданная жестокость всегда бессмысленна. Свобода, предоставленная дикарю, не может принести ничего другого, кроме дикости.