Безумием мнимым безумие мира обличившие - Автор неизвестен -- Религиоведение Страница 35

из духовных книг, и как же сладко читала и толковала. И добрые советы подавала многим, как жить, как от греха себя оберегать. В монастыре, в былые года говаривала она здешним монахиням: «Не занимайтесь суетою, трудитесь больше, зависти и сплетен удаляйтесь. А не то, смотрите, Бог накажет, все пропадет, и Преподобная-то сама уйдет от вас к Лазарю». И много, много раз повторяла им такие слова. Ведь сбылась же угроза Марфы Яковлевы. Весь монастырь дотла выгорел; церковное добро все почти пропало, и у монастырских ничего не осталось; кто в чем выскочил, то и уберег. А как собор загорался, мощи благоверной княгини Евфросинии подняли монахини с гробом из раки и снесли в ближнюю приходскую церковь в честь праведного Лазаря. Слово-то блаженной сбылось: ушла Преподобная к Лазарю![14]

Да не только в монастырях, айв миру многие от блаженной пользу получали: местные ее знали и уважали, и за советом к ней приходили, и молитв ее просили, и младенцев к ней болящих приносили, а она, бывало, либо водицы богоявленской даст с молитвою, либо антидора частичку. И как рукой снимет недуг с ребенка. А вот не любила она, как уж очень примутся почитать ее и хвалить в глаза: сейчас начнет смеяться, вертеться, кидаться из угла в угол, словно дурочка какая; тут уж и слова хорошего от нее не услышишь. Рассердятся гости, бранить ее начнут, а ей то и нужно. Приезжали к ней из других городов, из Костромы, из Ярославля и купцы, и помещики, а больше барыни веру к ней имели. Много она им правды в глаза говорила и не льстила никогда. Привозили ей и присылали продукты и денег давали; она ничего себе не берегла, часть отдавала хозяйке своей, а прочее все бедным раздавала.

Приехала к ней раз княгиня Т., барыня пребогатая, и денег привезла рублей 200, а Марфа Яковлевна и взять не захотела. «Ты бы, мать моя, лучше свою бедноту пожалела: раздетые они у тебя, босые, голодные, хотя и рабы твои, а все же братья во Христе, Марфуше ничего не надо. Марфуша сыта и довольна по милости Божией». Так и не взяла ничего, совсем пристыдила княгиню.

Марфа Яковлевна в последнее время каждый день ходила в монастырь к ранней обедне; зимой в теплой церкви стояла в уголке, а летом в собор не входила становилась всегда пред северными вратами и молилась прямо на раку благоверной княгини. На этом самом месте и могила ее.

Вот и в последний раз, в Ильин день, пришла она, и стояла на всегдашнем своем месте. Выходят монахини из собора, видят, лежит Марфа Яковлевна ничком на земле. Подняли ее, чуть дышит, совсем без памяти. Отнесли к игумении в келлию; на другой день опамятовалась, только ногами обеими не владела до самой кончины. Стала просить: «Отнесите меня, Христа ради, к Авдотье Ивановне». Снесли ее на руках, там она и пролежала семь лет недвижимо, а инокини ей служить ходили поочередно.

Каждую субботу Святых Христовых Таин приобщалась: носил к ней Св. Дары духовник ее, от праведного Лазаря священник отец Иоанн. Было у него горе большое. Сын его поехал в Петербург учиться в академии и пропал без вести. Уж как сокрушался отец Иоанн; приход бедный, четыре поповны-подростки; вся надежда была на сына. Марфа Яковлевна утешала своего духовного отца: «Не горюй, батюшка, терпи и Богу молись: не пропал твой Алеша, еще увидишь его, воротится тебе на радость». Так и сбылось. Прошло несколько лет и попович вернулся.

А как настали последние дни, Марфа Яковлевна предчувствовала свой конец; со всеми знакомыми простилась и иконы, какие у нее были, раздала близким на благословение. В день кончины Св. Таин причастилась, пособоровалась и канон на исход души прослушала. А когда читали канон, она всякое слово повторяла; наизусть знала, видно, часто про себя читала. Сама свечку задула, перекрестилась три раза и так тихо преставилась блаженная, словно сладким сном заснула.

На шестой день схоронили, потому что все подъезжали на похороны из других городов. Ни тления не примечали, ни запаха, несмотря на то, что жара была сильная. Народу столько было, что монастырь весь был полон. Пока в доме лежало тело, панихиды ни днем, ни ночью не умолкали.

Долго еще приходили на могилку к подвижнице страждущие и по вере своей получали утешение.

ЮРОДИВАЯ ИУЛИТТА УФИМСКАЯ

Скончавшаяся в Уфимском Благовещенском монастыре и оставившая по себе светлую память Христа ради юродивой, Иулитта Борисовна Зуева родилась в 1807 г. Ее родители Борис и Мария были поселяне из с. Воздвиженского Оренбургской губернии, люди простые и благочестивые. Кроме Иулитты у них был еще сын Адриан.

До 15 лет Иулитта росла и жила в доме родителей, как и всякая сельская девушка, отличалась большой скромностью и трудолюбием. Когда ей было пятнадцать лет, родители задумали выдать ее замуж. Она же в тайне сердца своего имела думу посвятить себя жизни иноческой и с самых малых лет уже не ела мясной пищи. Глубоко опечаленная намерением родителей, она в горячей молитве искала помощи и утешения у Ангела Хранителя и Пресвятой Богородицы, и однажды во сне получила указание, что ей нужно, чтобы провести жизнь девственную, идти подвигом юродства. В ближайшее после этого времени воскресенье Иулитта уже начала этот тяжелый подвиг. Идя после службы домой, наряженная скромно и чисто, Иулитта села в грязную лужу и стала говорить несообразности. Скоро по деревне разнеслась молва, что «Улитка сдурила». На другой день Иулитта попросила мать, под предлогом нестерпимой головной боли, остричь ей волосы. Мать остригла ее; она же сняла всю одежду, кроме рубашки, и так стала ходить по деревне.

Началась тяжелая многоскорбная доля Иулитты, и этот крест ради Господа она добровольно несла всю свою долгую жизнь. Тяжело ей жилось в родной деревне: мальчики стали гоняться за нею, осыпая бранью и побоями; доставалось и от взрослых. Купив пучок больших иголок и ими защищаясь от неотвязчивых порою преследователей, Иулитта ночами тайно молилась, а днем ходила по избушкам и, чем могла, помогала женщинам: то в ткачестве, то в уходе за ребятишками. Питалась она только черным хлебом и водой, а от всякой хорошей пищи под разными предлогами уклонялась.

Вскоре умерли ее родители; брат Адриан нанялся в караульщики, Иулитта же стала совсем свободною. В это время она тайно была духовной дочерью священника Сперанского