Николай Непомнящий - СССР. Зловещие тайны великой эпохи Страница 35

В 1911 году отец Рихарда умер. Начало войны 1914 года восемнадцатилетний Рихард встретил в Швеции, где был на каникулах. Вернулся он в Германию на последнем пароходе мирного времени. Казалось, ему не о чем было беспокоиться. Но, едва прибыв в Берлин, он, не посоветовавшись с родными и не поставив в известность школьное начальство, отправился на призывной пункт и записался в армию. Безрассудный поступок? «Я подчинился непреодолимой тяге к переменам, — вспоминал он, — желанию сбежать со школьной скамьи и от существования, которое я считал для себя отныне лишенным смысла. Романтика войны ослепила меня, сыграв на энтузиазме моих восемнадцати лет».

После шестимесячных военных сборов под Берлином его отправили в Бельгию. Он прибыл на фронт как раз в тот момент, когда начались кровопролитные сражения. Позднее он определял этот период своей жизни двумя фразами: «Из лицея на поле брани» и «Со школьной скамьи — на бойню».

Вскоре он был ранен. В отпуске по ранению он записался на медицинский факультет в Берлине. После выздоровления его направили на Восточный фронт. Там он во второй раз был ранен. Рихард начал размышлять о причинах войны и ее бессмысленности. В тот год бесполезность продолжавшейся мясорубки, с ее миллионами убитых, раненых, инвалидов, вызвала по обе стороны фронта серьезные волнения. «В моей роте, — рассказывал Зорге, — царила атмосфера еще более мрачная, чем раньше, с той лишь разницей, что все больше солдат стали задумываться о политике и целях войны. Постепенно созревала мысль, что насильственное изменение политического режима является единственным средством выбраться из трясины. Мы много говорили об этом в окопах. Один солдат часто рассказывал о Розе Люксембург и о Карле Либкнехте. После этих бесед и собственных размышлений я пришел к выводу, что окончание войны не должно стать конечной целью. Главное — устранить настоящие причины самоуничтожения Европы в хронических войнах. Это стало для нас основным вопросом». В третий раз Зорге был ранен, уже серьезно, осколком снаряда. Последовали многие месяцы лечения в госпитале. За ним там ухаживала очень милая девушка — сестра милосердия, интеллигентная и образованная. Она познакомила его со своим отцом, врачом того же госпиталя. Отец и дочь были тесно связаны с социал-демократической партией. «С их помощью я детально разобрался в революционном движении и его различных течениях, фракциях и группах, существовавших в Германии, а также в его международных аспектах. Именно от них я впервые услышал о Ленине. Я тогда почувствовал в себе силы найти решение всех проблем, которые мучили нас на фронте. Ответить на эти вопросы с этого момента стало моей главной целью».

Каждый день болезненные процедуры, почти невыносимые. Непрекращающиеся страдания. От этого ранения Рихард Зорге страдал всю жизнь, на всю жизнь осталась легкая хромота. И все же! В его памяти пребывание в госпитале осталось счастливым периодом жизни, по-настоящему счастливым: «Я был счастлив впервые за многие годы». Долгие часы страстных бесед с сиделкой и ее отцом, изучение Канта и Шопенгауэра делали свое дело. Он возобновил свои занятия в университете, бросил медицину из-за политических наук.

1917 год: по обе стороны фронта этот год был наполнен ужасными событиями. Больше, чем когда бы то ни было, Рихард Зорге понимал абсурдность войны: «Миллионы людей были уже убиты. Скольким еще предстояло умереть? Идеальный экономический механизм Германии, которым немцы так гордились, разваливался на глазах. Меня, как и миллионы пролетариев, ждала жестокая участь: безработица и голод. Разлагающийся капитализм высвободил самые темные свои стороны: анархизм, индивидуализм и необузданную жажду наживы». Рихард Зорге начал искать. За что зацепиться? Где найти истину? «Только рабочее революционное движение несло новую идеологию, за которую массы готовы были сражаться. Целью этой идеологии было уничтожить экономические и политические корни не только войны, которую мы вели, но и всех войн через внутренние революции».

И вот она разразилась, эта революция! Но не в Германии — в России. Жадно, с волнением, почти с ликованием Рихард Зорге следил за ее перипетиями. В январе 1918 года, освобожденный от воинской обязанности по ранению, он записывается в Кильский университет. А потом война закончилась. Побежденная Германия барахталась на своих обломках. После отречения кайзера Германия была объявлена республикой. В ноябре 1918 года восстали моряки в Киле. Впервые Зорге открыто выбрал свою сторону на баррикадах. Он с головой ушел в борьбу, которая закончится многие годы спустя во дворе японской тюрьмы…

В Киле Зорге читал лекции о социализме в подпольных кружках для моряков, портовых рабочих и докеров. Он вступает в Независимую социал-демократическую партию. Позднее, после слияния этой партии со спартаковским движением и другими левыми группами, родится Коммунистическая партия Германии (КПГ). Зорге станет ее членом.

В начале 1919 года Зорге отправляется в Гамбург, чтобы подготовить диссертацию по политическим наукам. Он секретарь социалистической группы студентов, затем, к концу 1919 года, становится «ответственным за организацию партийной ячейки в Гамбурге». Весь 1920 год он — политический советник коммунистической газеты в Гамбурге. Защитив диссертацию, он становится преподавателем Высшей технической школы в Аахене.

Господин профессор Зорге. Новое лицо? Нет. В памяти друзей он остался все тем же дружелюбным, добросердечным и очаровательным человеком. В то же время несгибаемым товарищем по борьбе. Один из его бывших соратников скажет позднее, что иногда сомнения одолевали и самых стойких коммунистов, но Зорге не сомневался никогда. Перед тем как шагнуть на эшафот двадцать пять лет спустя, он заявит: «Ход мировой войны, идущей уже три года, особенно после нападения Германии на СССР, только усиливает убеждение, с которым я жил двадцать пять лет: я выбрал правильный путь». В Гамбурге он становится ассистентом доктора Карла Альберта Герлаха, профессора политической экономии и члена социал-демократической партии. Герлах был сыном миллионера, но пожертвовал благополучным будущим ради революции. Два этих человека сразу почувствовали друг к другу взаимную симпатию и проводили время в долгих дискуссиях. И однажды профессор Герлах сказал ему:

— Хорошо! Вы меня убедили, что я состою не в той партии, которая мне нужна.

Вскоре Герлах вступает в коммунистическую партию. Он уже не молод, страдает диабетом, но женится на своей студентке, Кристине, очень красивой девушке, дочери университетского профессора. В их доме Зорге и Кристина часто ведут долгие беседы. Кристина тоже не мыслит своей жизни без революции. Что не мешает ей испытать на себе странное влияние, которое всегда оказывал на женщин Рихард Зорге. Произошло то, что можно было предвидеть: Кристина бросает мужа и уходит жить к Зорге. Она была старше его на пять или шесть лет. Все, кто знал их семью в то время, повторяли: «Но красота ее была настолько свежей, что она казалась моложе его…»