Майя Кучерская - Константин Павлович Страница 35

Пока молодой царь вместе с «Негласным комитетом» вершил судьбы России — объявлял амнистию, открывал границы, разрешал свободный ввоз иностранных книг и товаров, реформировал органы государственной власти и народное просвещение, мысли Константина по-прежнему были сосредоточены на «игре в солдатики». Государь старался угодить вкусам брата, а потому привлекал его к занятиям ему близким.

24 июня (6 июля) 1801 года в Петербурге была учреждена воинская комиссия, главой ее Александр назначил Константина. Комиссия должна была заняться реорганизацией военных сил — определить число войск по разным родам, количество людей в полку и роте, решить вопросы продовольствия, обмундирования, содержания артиллерии и в итоге сократить расходы на армию. То была родная для цесаревича стихия: мелкие уточнения, поправки, подсчеты, таблицы, никаких потрясений и реформ — комиссия предложила приписать полки к постоянным квартирам, распределить войска по четырнадцати инспекциям, прибавить к пехоте мушкетерский и егерский полки… Попутно Константин учреждал при кавалерийских полках запасные эскадроны и полуэскадроны (приказ от 21 декабря 1803 года), усиливал состав лейб-казачьего полка (приказ от 17 февраля 1804 года), составил устав о лагерной службе. В марте 1804 года император учредил совет о военных корпусах, председателем которого тоже стал цесаревич, — совет занялся созданием губернских военных училищ и преобразованием кадетских корпусов. Но еще до того, зимой 1803 года, у великого князя завелась новая военная игрушка.

В зимний Петербург приехал красавец и молодец граф Пальфи, австрийский уланский офицер, прикомандированный к австрийской миссии в столице. Самым заметным достоинством графа была военная форма. «Уланский мундир в обтяжку сидел на нем бесподобно, и все дамы и мужчины заглядывались на прекрасного улана. Уланский австрийский мундир был усовершенствованный старинный польский уланский наряд, с той разницей, что куртка с тыла была сшита колетом и не имела на боках отворотов, что она и панталоны были узкие, в обтяжку, и шапка была красивой формы, как нынешние уланские шапки, а при шапке был султан»{208}.

Константин Павлович был очарован изяществом чудесного мундира с первого взгляда. Являясь генерал-инспектором кавалерии, он испросил у императора позволения сформировать особый конный полк, по образцу австрийского, и назвать его уланским. В это время как раз формировались Белорусский и Одесский гусарские полки, причем средства, отпущенные на обмундирование последнего, еще не были израсходованы. И вместо гусарского Одесского в свет явился Уланский Его Императорского Высочества Цесаревича и Великого князя Константина Павловича полк. Цесаревич стал шефом полка, а командиром назначил одного из лучших кавалерийских офицеров, генерал-майора и барона Меллера-Закомельского. Штаб был устроен в Киевской губернии, в местечке Махновка, там же за неимением казарм в домах обывателей расположились и уланы. В Махновку приехали петербургские и австрийские ремесленники и портные, чтобы помочь новому войску правильно обмундироваться. Уланских шапок с галунами и белыми султанами из перьев, эполет и этишкетов в русских лавках не было — шапки делали галицийские мастера, остальное изготовлялось на фабрике. Из Петербурга в Махновку то и дело приезжали курьеры его высочества, везя в полк деньги и офицерские вещи. Сам Константин тоже посещал местечко несколько раз.

«Великий князь цесаревич Константин Павлович (по рассказу покойного артиста [Сосницкого]) однажды был так доволен его игрою в роли гусарского офицера (причем Сосницкий танцевал мазурку), что по окончании пьесы пришел на сцену, расцеловал артиста и со свойственной своей живостью сказал:

— Сосницкий! Если б только моя воля. Да я бы, братец, тебя за твою игру да за мазурку… в штаб-ротмистры произвел! Хочешь ко мне в уланы?»[19]

К весне 1804-го полк был окончательно сформирован, одет, обут и усажен на крепких донских скакунов, которых подарил его высочеству атаман Войска Донского граф Матвей Иванович Платов. Вскоре, правда, оказалось, что донским красавцам тяжело уланское седло с вьюком и пистолетами, лошадь приседала и отказывалась идти галопом. Это были издержки. Когда платовских лошадей поубивали в сражении, уланы пересели на других, более подходящих.

Пять офицеров и пять унтер-офицеров из новенького полка, сплошь молодцов, цесаревич взял с собой в столицу для обучения тонкостям кавалерийского дела. На улице вокруг уланов собирались толпы, дивящиеся на необычную форму, синие шапки с петушиными султанами, красные воротники; на вахтпарадах от уланов невозможно было оторвать глаз, цесаревич возил своих нарядных подопечных и в частные дома. Вскоре уланский мундир вошел в моду. Многие гвардейцы стали проситься к цесаревичу в полк, но великий князь всем отказывал, не желая, чтобы «старшие», то есть тертые гвардейцы, сели «на голову» младшим — уланам.

В Махновке тем временем начались эскадронные учения. Однако мирным военным упражнениям суждено было продолжаться недолго. Все разговоры и в обществе, и в казарме велись только о политике — одни хотели с французами мира, другие говорили о союзе с Англией, мечтали о деле и надеялись, что война с Наполеоном вот-вот будет объявлена. В ночь с 20 на 21 марта по приговору французского военного суда был казнен принц Бурбонского дома, герцог Энгиенский — якобы за организацию заговора на жизнь Наполеона. В Европе поднялась антибонапартовская буря, особенно мощная в России, молодые люди вступали в новообразуемые полки и ежедневно ждали приказа выступить за границу.

ЖРЕБИЙ БРОШЕН

2 декабря 1804 года состоялась пышная коронация Наполеона, первый консул Бонапарт превратился в наследственного императора французов. В Париже несколько дней продолжались празднества, сияли иллюминации, играла музыка, гремел салют — но и в дни триумфа Наполеон знал, что формирование антифранцузской коалиции идет полным ходом. К осени 1805 года в нее входили Швеция, Англия, Австрия и Россия.

Лето 1805 года прошло в приготовлениях к войне. Русские войска сосредоточивались на границе и в августе выступили за ее пределы, торопясь на помощь австрийцам. 3 августа уланы двинулись из Махновки в Брест-Литовск, а оттуда через Радом и Краков — на Троппау к Ольмюцу. В середине августа из Петербурга вышла и гвардия под командованием Константина Павловича. В сентябре вслед за братом отправился император Александр. Наполеон тоже не терял времени. Узнав, что австрийцы вступили в Баварию, он немедленно пошел им навстречу и вскоре вынудил капитулировать 28-тысячную армию генерала Макка. Оставшиеся части австрийского войска были разбиты, уничтожены или взяты в плен. Наполеон двинулся к Вене.