Майкл Льюис - Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире Страница 36

Найти закрывающих питчеров было делом нехитрым. На место недостающего в составе команды питчера Билли забрал у «Торонто Блю Джейс» Билли Коха, игрока с мощным ударом, а взамен отдал защитника третьей базы из низшей лиги Эрика Хинске. Билли знал, что отдает очень хорошего игрока (и на самом деле, Хинске был назван Американской бейсбольной лигой «сильнейшим новым игроком низшей лиги 2002 года»), но у «Окленд» уже был защитник третьей базы – Эрик Чавес, который был даже лучше Хинске. Кроме того, Билли знал, что, если только не случится что-нибудь ужасное, цена на Коха со временем вырастет. Кох заработает положенные ему «отыгрыши» и приобретет в глазах других команд ценность намного большую, чем она будет на самом деле. И вот тогда «Эйс» обменяют Коха на более дешевого и молодого бейсболиста, который, возможно, будет даже лучше, чем Кох.

Потеря Джонни Деймона, центрального защитника внешнего поля «Эйс», создавала трудности совсем другого толка. Когда Деймон подписал контракт с «Бостоном», «Эйс» забрали у «Ред Сокс» место в очереди в первом туре набора (использовали его на то, чтобы забрать Ника Свишера) и получили право выбрать одного игрока в качестве компенсации. Но после ухода Деймона оказались под ударом две незащищенные позиции: одна – центрального защитника внешнего поля, другая – ведущего нападающего. Как закрыть брешь на позиции ведущего нападающего, было понятнее всего. В глазах болельщиков Деймон был ведущим нападающим, без которого команде не победить. Для главного же офиса Деймон был нападающим, который не совсем понимает, как зарабатываются очки.

Билли Бин нанял Пола Деподесту перед игровым сезоном 1999 года. Задолго до прихода в «Окленд» Пол пытался выяснить, почему команды выигрывают. Вскоре после того, как он окончил Гарвард, в середине девяностых, Пол обработал статистические показатели всех бейсбольных команд, какие только играли в XX веке, на предмет того, какие из статистических показателей имели тесную взаимосвязь с процентом побед. Он выявил, что только два – оба относящихся к показателям нападения – были неразрывно связаны с успехом в игре: процент попадания на базы и процент сильных ударов. Все остальное имело меньшее значение.

Вскоре после прихода в «Окленд» Пол задался вопросом: насколько влияют на победу процент попадания на базы и процент сильных ударов? Поиск ответа начался с рассуждения: если принять процент попадания на базы равным 1000 («тысяча» означает, что каждый отбивающий попадает на базу с первого выхода на биту), то сколько очков удастся заработать команде?[77] Количество очков в этом случае было бы равно бесконечности, так как команде соперника не удалось бы вывести ни одного из отбивающих в аут. Если бы процент сильных ударов равнялся 1000, что означает, что на каждого из отбивающих приходилась бы одна занятая база, сколько очков удалось бы заработать команде? Точный ответ зависел бы от того, как отбивающие занимали бы эти базы, но в любом случае количество очков было бы значительно меньше бесконечно большого числа, как в случае с процентом попадания на базы, равным 1000. К примеру, команда выводит на поле четырех отбивающих. Первый зарабатывает пробежку домой, пробежав все четыре базы, а следующих трех выводят из игры в аут. На четырех отбивающих, которые вышли на площадку, приходится четыре пройденные базы, а процент сильных ударов все равно остается равным 1000. Но, несмотря на такой замечательный показатель сильных ударов, в первом иннинге команда заработает всего одно очко.

Бейсбольные болельщики и комментаторы еще только начинали всерьез интересоваться процентами попаданий на базу и сильных ударов – показателями, на которых был помешан Джеймс. Внимание медленно начинало фокусироваться на новом показателе ОПС[78] (процент попаданий на базу плюс процент сильных ударов). ОПС вычислялся путем простого суммирования процента попаданий на базу и процента сильных ударов. Несмотря на очень грубое сопоставление достаточно разных показателей, ОПС был намного лучшим показателем, чем любой другой статистический показатель нападения, указывающий на то, сколько баз сможет пробежать команда. Тем не менее простое сложение двух показателей подразумевало их равную значимость и вес. Если увеличение показателя ОПС было конечной целью, то увеличение показателя процента попадания на базу повышало ОПС ровно настолько же, насколько и увеличение показателя сильных ударов.

Изначально, еще до таких рассуждений, Полу не нравилось грубое допущение, которое лежало в основе ОПС, причем теперь он видел, что допущение это было в корне неверным. Было очевидно, что каждый дополнительный процент попаданий на базу имел для команды бо́льшую ценность, чем дополнительный процент показателя сильных ударов, но насколько бо́льшую – вот в чем был вопрос. Пол продолжал возиться со своей версией формулы «Пройденные базы», которую впервые предложил Джеймс. Когда Пол закончил работу над формулой, у него на руках была модель, прогнозирующая количество баз, которые сможет занять команда, и модель эта не имела по своей точности аналогов. В ней значимость дополнительного процента попадания на базу в три раза перевешивала дополнительный процент сильных ударов.

Даже с точки зрения саберметрики аргументы Пола были кардинально новыми. Билл Джеймс и его соратники подчеркивали важность попаданий на базу, но даже они не думали, что показатель попаданий на базу в три раза важнее показателя сильных ударов. Большинство моделей нападения в бейсболе предполагали, что один процент попаданий на базу был более весомым, чем процент сильных ударов, максимум в полтора раза. А в Главной лиге бейсбола, где показателю попаданий на базу не придавали даже близко такого значения, как в кругах приверженцев саберметрики, доводы Пола были равносильны ереси.

Пол пошел прямиком в кабинет Билли Бина и изложил ему все свои доводы, которые показались Билли чуть ли не самыми разумными из всего, что он когда-либо слышал. Ересь могла принести пользу: ересь означала новые возможности. Способность игрока занять базу, в особенности если занимал он ее не очень зрелищным способом, как правило, серьезно недооценивалась в сравнении с другими способностями, например играть в защите внешнего поля и скорости бега, которыми «Окленду» приходилось пренебрегать. Умение попасть на базу и при этом избежать удаления с поля из-за пропущенных мячей – именно этот навык отбивающих был серьезно недооценен, в то время как способность питчеров к мощным подачам переоценена. Умение попасть на базу и стало тем крайне необходимым навыком, который «Окленду» был по карману. Умение попасть на базу, которое никогда не было предметом большого интереса в бейсбольном мире, теперь стало для руководства «Окленд» предметом помешательства.

Для бейсбольного мира нападающий Джонни Деймон был исключительно ценным отбивающим, который выходил отбивать первым из всех и умел как никто другой украсть базу. Для Билли Бина и Пола Деподесты Деймон был прекрасным человеком, с которым приятно общаться, но как нападающему ему можно было легко найти замену. Его процент попаданий на базу в 2001 году составлял.324, что примерно на 10 пунктов ниже среднего показателя по лиге. Бесспорно, он умел украсть пару-тройку баз, но кража базы подразумевала риск, который главный офис «Окленд» брать на себя не хотел, даже если это было связано с таким игроком, как Джонни Деймон. Математика результата могла быть разной в зависимости от ситуации, но если не вдаваться в подробности, то для того, чтобы кража базы принесла дополнительные очки, в 70 процентах попыток она должна была быть успешной.

Результаты Деймона в нападении в 2001 году «Окленд» мог легко возместить, но вот его мастерства в защите – нет. Нужно было понять, как оценить потери «Окленд», если на позиции Деймона в центральной защите внешнего поля станет играть Терренс Лонг. Как измерить эти потери, в «Окленд» не знали, по крайней мере не знали, как измерить эти потери точно. Но подобраться к решению этой задачи ближе, чем кто-либо другой, они могли или по крайней мере рассчитывали. Дело в том, что с тех пор, как Билл Джеймс когда-то впервые посетовал на бессмысленность показателей статистики в защите, произошли перемены. И перемены эти были связаны с новой информацией и новым подходом к решению старой задачи. Примечательным было то, что толчком для этого стали перемены на Уолл-стрит.

В начале 1980-х годов финансовые рынки США переживали время разительных перемен. Сочетание возможностей компьютерных технологий и интеллекта привело к появлению совершенно новых финансовых инструментов – фьючерсов и опционов. Опционы и фьючерсы представляли какую-то часть информации об акциях и облигациях, но эта производная информация вскоре стала настолько мудреной и сложной для понимания, что на Уолл-стрит родилось слово, которое обозначало все эти финансовые инструменты: «деривативы». У нового вида финансовых активов было одно серьезное отличие от традиционных акций и облигаций: определенная, четко измеримая стоимость. Никто не мог сказать, какова реальная стоимость обычной ценной бумаги или облигации. Стоимость ценных бумаг зависела от мнения, существовавшего на финансовом рынке, – ценные бумаги имели такую цену, которую диктовал рынок. Производные инструменты, которые представляли фрагменты информации об акциях и облигациях, если их «склеить» вместе в одно целое, должны были дать точно такую же стоимость, как стоимость соответствующих им акций и облигаций. Если их стоимость отличалась от стоимости базового актива, рынок можно было назвать «неэффективным», и торговец производными активами мог получить огромную прибыль, правильно торгуя такими производными активами.