Кутузов. Победитель Наполеона и нашествия всей Европы - Валерий Евгеньевич Шамбаров Страница 36

Кутузов не позволил ему сделать ни того, ни другого. Он отправил обратно на правый берег корпус боевого генерала Маркова, 7 с половиной тысяч пехоты и конницы, 38 пушек. Они покинули наш лагерь опять очень скрытно, посреди ночи. Не стали снимать свои палатки, будто находятся на месте. Отошли подальше по берегу, и Дунайская флотилия быстро перекинула их через реку. На рассвете 2 октября турки в старом лагере у Рущука увидели казаков. Сперва не придали этому значения. По приказу Кутузова небольшие группы казаков и раньше переплывали через Дунай, маячили поблизости от неприятеля.

Но казаки вдруг сомкнулись, их оказался целый полк под командованием Василия Иловайского. В то время в русской армии генералов и офицеров с одной фамилией было принято называть по номерам, по очереди поступления на службу. Этого Иловайского называли 12-м. Он славился своей удалью, и великий князь Константин шутил: он по-номеру 12-й, но недюжинный! Полк опустил пики, помчался вперёд. Ворвался в турецкий лагерь. А за ним уже спешили другие полки конницы, пехотные каре. Ударили русские барабаны, орудия. Это стало настолько неожиданным, что враги в ужасе побежали кто куда. Отряд Маркова захватил весь лагерь с обозами, складами, артиллерией – потеряв всего 9 убитых и 40 раненых. Подоспела и Дунайская флотилия. Разогнала турецкие суда и лодки.

Ловушка Кутузова захлопнулась. Группировка турок на левом берегу попалась в неё. Солдаты и казаки Маркова выставили на берегу свои и турецкие пушки. И канонерки флотилии выстроились на реке. Лупили по окружённому лагерю. И с холмов открыли огонь батареи Кутузова. Громили со всех сторон. Только сейчас, когда план блестяще исполнился, Михаил Илларионович доложил о нём царю: армию великого визиря поймал, и она уже не выберется. Только сейчас стало понятно, зачем Рущук бросили, отступили. Александр I наконец-то оценил Кутузова. Наградил его титулом графа.

А Ахмед-паша дёргался в окружении. Его воины погибали от обстрелов, стали голодать, ели лошадей. Измаил-бей снова пробовал пробиться на выручку, да куда там! Кутузов все дороги перекрыл так, что мышь не проскочит. Измаила побили и прогнали. Великий визирь решил сбежать. Но кто мог сравниться с Кутузовым в искусстве разведки? Он сам расспрашивал перебежчиков, спасающихся из вражеского лагеря. Узнал – его «друг» готовится удрать. Настрого предупредил все посты, казаков – не мешать! Делать вид, будто не заметили. Чтобы ни одна пуля Ахмед-пашу не задела!

Почему? Потому что главная цель Кутузова была – закончить войну. Но он прекрасно знал турецкие обычаи и законы. Великий визирь в плену или в окружении не имеет власти. Погибнет – назначат другого. А вести переговоры было лучше всего как раз с Ахмед-пашой. Разгромленным, опозорившимся. Вдобавок, хорошим знакомым. Великий визирь переоделся в простую одежду. Ночью на лодочке, без свиты, переплыл Дунай – считал, что тайно. Прибыл в Рущук. А наутро к нему явился… улыбающийся адъютант Кутузова с букетом цветов. Передал ошеломлённому Ахмед-паше поздравления со спасением. И предложение – начать переговоры о мире.

Тот согласился. Кутузов сразу приказал орудиям прекратить огонь. Опять не спроста. Если перебьют вражескую армию – ну и что? А если уцелеет, это будет козырь у Михаила Илларионовича. Ахмед-паша будет стараться спасти остатки войска, вот и можно поторговаться. Окружённые турки совсем бедствовали и 5 декабря сдались. От 40 тысяч осталось всего 12 тысяч. Кутузов их принял очень хорошо. Только оружие сдали, а обращались с ними не как с пленными, а будто с гостями. Хорошо кормили. Но для того, чтобы обратно их получить, Ахмед-паше надо было мир заключить.

Да, после уничтожения целой армии и великий визирь, и султан стали гораздо сговорчивее. Хотя даже сейчас переговоры стали очень трудными. Ведь турок подзуживали французы: не миритесь ни в коем случае. Ещё чуть-чуть, и на Россию двинется Наполеон! Получая такие обещания, султанские министры юлили, тянули время. Кутузов подтолкнул их. Зимой 1812 года приказал войскам по льду перейти Дунай, и они двинулись вглубь Турции. А оборонять её было почти некому. Армия-то погибла. Турки струхнули, дали согласие на мир.

Но насчёт условий торговались, русских требований не принимали. Однако Кутузов был и великолепным дипломатом. В марте 1812 года Наполеон решил обмануть русских, чтобы расслабились. Отправил к царю своего приближённого, графа Нарбонна. Уверял Александра в лучших чувствах, будто хочет только укрепления дружбы. Хотя на самом деле Нарбонн должен был разузнать, насколько готова Россия к войне, какие у неё силы, планы. Но сведения об этом шпионском посольстве дошли до Кутузова, и он мастерски сыграл.

Объявил Ахмед-паше: дурит вас Наполеон. Его посол к царю приехал, мир и дружба. А вас французы подставляют. Присочинил, что они за мир с царём расплатятся за счёт турок. Разрешат русским забрать Валахию, Молдавию, ещё кое-что. Дескать, сейчас граф Нарбонн как раз об этом договаривается. От таких известий султанское правительство схватилось за головы. 28 мая 1812 года в Бухаресте подписало мир. Отдало России Бессарабию – земли от Днестра до низовий Дуная и реки Прут. Отдало и часть Грузии. А главное, наши войска высвобождались против французов. Мир был заключён очень и очень вовремя.

Царь уже нервничал. Был недоволен Кутузовым, что переговоры затянулись. И был уверен: мир заключить он всё равно не сумеет. Придётся сражаться одновременно и с Наполеоном, и с турками. Поэтому Александр уже назначил на юг другого командующего, адмирала Чичагова. Он должен был одновременно возглавить Черноморский флот и армию в предстоящих сражениях с турками. А для Кутузова Чичагов вёз два пакета с царскими указами.

Один – если с миром ничего не получилось. Кутузов должен был сдать командование Чичагову и ехать в Петербург на должность члена Государственного совета. Вроде бы высокую. Но без всякой реальной власти. Членов Государственного совета было много, они готовили для царя предложения по тем или иным вопросам. Второй указ был на всякий случай – если Кутузов всё-таки заключит мир. Царь считал это невероятным, но вдруг. По второму указу Михаилу Илларионовичу следовало приехать в Петербург для награждения.

Чичагов приехал через три дня после подписания мира. Вручил Кутузову второй пакет. Хотя Михаила Илларионовича провести было трудно. Он же сразу обратил внимание на дату указа. Царь подписал его, когда никакого мира ещё не было. Кутузов понял, что был и второй