Федор Раззаков - Врачебные тайны. Пороки и недуги великих Страница 36

Вскрытие производили в областной больнице, в судмедэкспертизе. Причем в присутствии студентов. Диагноз — сердечная недостаточность. Из Волгограда цинковый гроб на военном самолете должны были доставить в Москву. Но вылететь сразу не удалось — сотни волгоградцев запрудили взлетную полосу, и траурная процессия шла мимо самолета в течение нескольких часов. Наконец разрешили взлет. Гроб, который был упакован в громадный деревянный ящик с четырьмя ручками, сопровождали Сергей Бондарчук, Георгий Бурков, Николай Губенко, Вячеслав Тихонов, оператор Вадим Юсов, другие участники съемочного коллектива. Тело Шукшина привезли в морг Института Склифосовского. Однако там отказались делать повторное вскрытие.

Алексей Глазырин (48 лет) — актер театра, кино: «Живые и мертвые» (1964; Алексей Денисович Малинин), «Знойный июль» (1965; главная роль — Столетов), «Щит и меч» (1968; Аксель Штейнглиц), «Обвиняются в убийстве» (1970; прокурор), «Белорусский вокзал» (1971; главная роль — ветеран войны Виктор Сергеевич Харламов) и др.

Самой значительной ролью Глазырина в кино стала роль Харламова в драме Андрея Смирнова «Белорусский вокзал». Фильм вышел в прокат 27 марта 1971 года. А спустя две недели (12 апреля) Глазырин скончался. Произошло это неожиданно. Актер потянулся дома к телефону и… схватился за сердце. Приехавшие по вызову врачи констатировали смерть от инфаркта.

Александр Кайдановский (48 лет) — актер театра, кино: т/ф «Следствие ведут Знатоки» — Дело № 6 «Шантаж» (1973; фарцовщик Борис Миркин), «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974; главная роль — ротмистр Лемке), «Пропавшая экспедиция» (1975; бывший царский офицер Кирилл Петрович Зимин), «Бриллианты для диктатуры пролетариата» (1976; граф Дмитрий Юрьевич Воронцов), «Золотая речка» (1976; Кирилл Петрович Зимин), «Сталкер» (1980; главная роль — Сталкер), «Десять негритят» (1988; Филипп Ломбард) и др.

Последние 13 лет своей жизни Кайдановский жил в коммунальной квартире на улице Воровского с котом Носферату и дворнягой Зиной. Где-то с середины 1995 года в его жизни стали происходить перемены к лучшему. Ему наконец выдали ордер на новую квартиру в Сивцевом Вражке. Он получил собственный курс на сценарном факультете ВГИКа, готовился к съемкам во французском фильме «Восхождение к Эрхарту». Наконец в октябре Кайдановский женился на женщине, которая была вдвое его моложе — на 23-летней Инне Пиварс, с которой был знаком около двух лет. Однако судьба сыграла с ним злую шутку. Перенеся целых два инфаркта, Кайдановский третьего так и не пережил — утром 3 декабря 1995 года он скончался у себя дома.

Сергей Эйзенштейн (50 лет) — кинорежиссер: «Стачка», «Броненосец «Потемкин» (оба — 1925), «Октябрь» (1927), «Бежин луг» (1937), «Александр Невский» (1938), «Иван Грозный» (1945) и др.

Великий кинорежиссер имел слабое сердце. Детей с таким сердцем называют «синюшными». Однако Эйзенштейн прожил с таким сердцем пятьдесят лет. Будь в те годы медицина такой же продвинутой, как сейчас, режиссеру сделали бы операцию за полчаса. Но в конце 40-х таких условий еще не было.

За последние несколько лет у Эйзенштейна уже было несколько инфарктов. Предпоследний случился на званом вечере, когда он танцевал с Верой Марецкой. Оправившись после него, режиссер вынужден был принять определенные меры, чтобы подстраховаться на случай его повторения. Режиссер обзавелся… гаечным ключом, которым он или его домработница тетя Паша могли постучать по батарее отопления и дать сигнал «SOS» соседям с нижнего этажа. Те должны были немедленно вызвать «Скорую».

В тот роковой день 10 февраля 1948 года Эйзенштейн весь вечер работал над очередной рукописью. Внезапно ему стало плохо. Кое-как доковыляв до батареи, режиссер схватился за ключ и ударил им несколько раз по металлу. Соседи услышали стук и бросились наверх. Но когда они вошли в квартиру, режиссер был уже мертв.

Исаак Дунаевский (55 лет) — композитор, музыка к фильмам: «Цирк» (1936), «Волга-Волга» (1938), «Весна» (1947), «Кубанские казаки» (1950) и др.

В последние годы жизни Дунаевский часто болел. Болезни были разные. Так, с 1951 года у него внезапно стали сильно болеть ноги. 9 июня 1953 года случилась настоящая катастрофа — утром Дунаевский не смог встать с постели: правая нога не двигалась. Врачи поставили диагноз: эндартериит спазматического характера — разрушение внутренних стенок артерий. Дунаевского предупредили о самом худшем — о возможной гангрене. Композитору пришлось немедленно бросить курить, хотя до этого он «смолил» без малого… 42 года. Наверняка, если бы сделал это раньше, прожил бы дольше.

Кроме этого, в последний год своей жизни Дунаевский буквально метался между двумя женщинами: своей официальной женой и молодой любовницей. В одном из писем он писал своей знакомой: «Выдержу ли собственные терзания? Хватит ли сил?.. Безволен я и слаб». В конце концов ему удалось выхлопотать для себя и любовницы квартиру в композиторском кооперативе на улице Огарева, купить ей дачу в Снегирях. Вскоре должно было состояться новоселье, однако Дунаевский внезапно скончался. Не зря врачи говорят, что молодая любовница — это удар по сердцу (вспомним судьбу А. Кайдановского, да и многих других людей из этой книги). Вот что вспоминает сын композитора Максим Дунаевский:

«После возвращения с гастролей из Риги, с триумфальными проводами (отец в купе поезда признался: «Это мое последнее выступление, чувствую»), 25 июля 1955 года его унес сердечный приступ. У него всегда была сердечная недостаточность, развился тромбоз. К тому же за неделю до смерти он перенес ангину, у него были сильные боли в ногах и левом плече. И вот в тот момент, когда мы с матерью были на даче, шофер отца нашел его мертвым в квартире на улице теперь его имени (между Кутузовским проспектом и Резервным проездом)».

Последние несколько часов жизни Дунаевского известны чуть ли не по минутам. В то утро он проснулся рано и сел писать письмо своей давней корреспондентке Л. Вытчиковой. Приведу лишь отрывок из этого письма: «Здоровье мое стало здорово пошаливать. Сердце перестало быть паинькой, болят ноги, болит левая рука. Настроение в связи с этим сильно падает, так как надо лечиться, а лечиться не люблю, ибо не верю всем медицинским наставлениям. Может быть, не столько не верю, сколько из-за эгоизма и любви к жизни не хочу подчиняться врачам. Заканчиваю новую оперетту «Белая акация», которая уже репетируется полным ходом. Это моя единственная работа, и ничем, кроме нее, не занимаюсь.

Выезжал только на авторские концерты в Ленинград и Ригу. Это так, для встряски. Именно в Ленинграде я и простудился, в результате чего у меня стало воспаление левой плечевой сумки…»