Силуэты пушкинской эпохи - Николай Дмитриевич Александров Страница 36

После смерти отца, — что было настоящим ударом для Анны Алексеевны, — двадцатидвухлетняя графиня осталась одна наследницею всех богатств графа. Ее ежегодный доход достигал миллиона рублей, не считая стоимости недвижимого имущества. Естественно, что у нее было много женихов, в их числе и граф Николай Михайлович Каменский. Судя по всему, к нему единственному Анна Алексеевна испытывала глубокое чувство.

Однако браку этому не суждено было состояться. Графиня Орлова посвящает себя духовной жизни, избрав своим духовником архимандрита Фотия. «Он возбудил мое внимание, — признавалась она, — тою смелостью, тою неустрашимостью, с какою он, будучи законоучителем кадетского корпуса, молодым монахом, стал обличать господствовавшие суждения о вере. Все было против него, начиная со двора; он не побоялся этого; я пожелала узнать его и вступила с ним в переписку; письма его казались мне какими-то апостольскими посланиями, в них был особый язык, особый тон, особый дух. Узнав его ближе, я убедилась, что он лично для себя ничего не искал; он распоряжался для других моим состоянием, но себе отказывал во всем; я хотела обеспечить бедных его родных, он мне и этого не позволил».

Фотий скоропостижно скончался на руках графини Орловой в 1838 году, Анна Алексеевна пережила своего духовного наставника на 10 лет.

Н. Ф. Павлов (1803–1864)

В 1797 году граф Валериан Зубов возвратился с Кавказа после русско-персидской войны. Из похода он привез с собой молодую грузинку. Пленница попала в дом к помещику Грушецкому. 7 сентября 1803 года у нее родился сын. Мальчику при крещении дали имя Николай, а отчество и фамилию он получил от дворового человека Грушецкого Филиппа Павлова, за которого выдали замуж мать Николая.

Николай Павлов получил хорошее домашнее образование, несмотря на то, что был крепостным: обучался геометрии, иностранным языкам — французскому, немецкому, латинскому. В 1811 году, по смерти Грушецкого, был отпущен на волю и зачислен воспитанником Московского театрального училища. Его способности обратили на себя внимание, директор императорских театров Ф. Ф. Кокошкин оказывал ему покровительство, хотя, когда в доме Кокошкина собирались гости, в числе которых были Шаховской, Верстовский, Аксаков, Павлову нередко приходилось стоять за стулом кого-либо из гостей с салфеткой в руках. Но именно в доме Кокошкина Павлов проходил школу светского общения.

По окончании училища Павлов некоторое время был актером. Но театральная карьера не привлекала его. По ходатайству все того же Кокошкина он получил увольнение от театральной службы и вскоре поступил на юридический факультет Московского университета.

Он входит в литературную среду, знакомится с Одоевским, Мельгуновым, Шевыревым, сам занимается литературной деятельностью — печатает стихотворения и переводы, в частности, он перевел с французского драму Шиллера «Мария Стюарт». Когда после университета Павлов поступает на службу в Московский надворный суд, он уже имеет довольно хорошую литературную репутацию. В 1829 году Павлова избирают действительным членом Общества любителей российской словесности, он сотрудничает в журналах «Телескоп», «Московский телеграф» и «Московский вестник», однако истинная известность приходит к нему после выхода в свет авторского сборника «Три повести», который составили повести «Именины», «Аукцион» и «Ятаган».

Повести, по свидетельству Панаева, произвели фурор при своем появлении, причем привлекали они внимание и тематикой, и сюжетом, и стилем. «Это первые замечательные русские повести, ради которых можно забыть об обеде и сне», — писал А. С. Пушкин. «Недавно я с истинным наслаждением прочел „Три повести“ Павлова, — сообщал Ф. И. Тютчев в одном из писем. — Кроме художественного таланта я был особенно поражен возмужалостью, совершеннолетием русской мысли». О социальной значимости повестей писали Чаадаев, Надеждин, Гоголь. Этот необыкновенный шум привел к тому, что даже Николай I прочитал внимательно, «с карандашом в руках» произведения Павлова, впрочем, нашел в них многое, заслуживавшее осуждения и запретил перепечатывать. Действительно, злободневность произведений бросалась в глаза. В первой из повестей — «Именины», которая особенно понравилась Чаадаеву, — главный герой — крепостной крестьянин, чье социальное происхождение оказывается причиной любовной трагедии. А в третьей повести — «Ятаган», Тютчевым оцененной выше всех остальных, — в центре сюжета молодой прапорщик, разжалованный в солдаты и умерший от наказания шпицрутенами. Для полноты картины следует сказать, что А. С. Пушкин выделял вторую повесть — «Аукцион», — наименее социальную.

Видимо, и сам Павлов стоял перед выбором — развивать ли свое художественное дарование или пробовать способности и силы в деле социального служения. Он избирает компромиссный путь, но все-таки чиновник в нем побеждает литератора. В 40-е годы он становится чиновником особых поручений при московском генерал-губернаторе князе Голицыне. В ту пору он был уже женат на Каролине Карловне Яниш, известной поэтессе и, кроме того, обладательнице подмосковной деревни с 1000 душ крепостных, солидного капитала и особняка в Москве.

Павлов познакомился с Каролиной Яниш еще в 20-е годы, когда она считалась невестой Мицкевича. После женитьбы (в 1837 году) зажил на широкую ногу богатым московским барином. «Этот брак, — писал в своих воспоминаниях Б. Н. Чичерин, — был заключен не по любви, а по расчету. Сам Павлов говорил мне впоследствии, что он в жизни сделал одну гадость: женился на деньгах».

К. К. Павлова (1807–1893)

Каролине Карловне Яниш еще не исполнилось 20 лет, когда в салоне З. А. Волконской она познакомилась с Адамом Мицкевичем.

Дочь обрусевшего немца, Каролина воспитывалась дома, в совершенстве знала несколько языков, была начитана, умело рисовала, писала стихи. Ее дарования в сочетании с молодостью и природным умом пленили польского поэта. Мицкевич сделал предложение и получил согласие, однако отец Каролины воспротивился свадьбе. В 1823 году Мицкевич уехал из Москвы, оставив Каролине стихотворение на разлуку, и сам оставшись для нее не утихавшей всю жизнь болью.

Каролине Карловне было 30 лет, когда она вышла замуж за Николая Филипповича Павлова. К тому времени она имела уже прочную литературную репутацию и солидное состояние, оставленное ей в наследство дядей. По четвергам у Павловых собиралось все многочисленное литературное общество столицы. «Здесь, — вспоминает Б. Н. Чичерин, — до глубокой ночи происходили оживленные споры: Редкин с Шевыревым, Кавелин с Аксаковым, Герцен и Крюков с Хомяковым. Здесь появлялись Киреевские и молодой еще тогда Юрий Самарин. Постоянным гостем был Чаадаев, с его голой, как рука, головой, с его неукоризненными светскими манерами, с