Андре Агасси - ОТКРОВЕННО. Автобиография Страница 36

Я назвал его «мистером Гамильтоном», но он попросил называть его просто Йеном и улыбнулся - так, что я сразу проникся к нему доверием. Фили, однако, был настороже.

- Ребята, - произнес Йен. - Я думаю, у Андре - прекрасное будущее.

- Спасибо.

- Мы хотели бы, чтобы компания Nike внесла свой вклад в это будущее и стала вашим партнером.

- Спасибо.

- Я собираюсь предложить вам двухгодичный контракт.

- Спасибо.

- По этому контракту мы будем снабжать вас всей необходимой экипировкой и сверх того выплачивать двадцать тысяч долларов.

- За два года?

- Нет, двадцать тысяч в год.

- Да? - Фили сразу берет быка за рога. - А что Андре должен будет делать для вас за эти деньги?

- Ну, - говорит Йен, явно озадаченный. - Андре должен будет делать то же, что делает сейчас. Оставаться Андре. И пользоваться продукцией Nike.

Мы с Фили смотрим друг на друга - два пацана из Вегаса, все еще уверенные в своем непревзойденном умении блефовать. Однако от нашей невозмутимости давно не осталось и следа. Мы оставили ее за столиком Sizzler. Не можем поверить свалившемуся на нас счастью и не в состоянии скрыть это. Фили лишь хватает присутствия духа заявить Йену: если он не возражает, мы хотели бы на несколько минут отлучиться, чтобы обсудить его предложение.

Мы спешим к телефону-автомату в укромном углу ресторана и набираем номер отца.

- Пап, - шепчу я. - Мы с Фили тут сидим с парнем из Nike, и он предлагает нам двадцать тысяч! Что скажешь?

- Просите больше!

- Что?

- Больше! Просите больше!

Он кладет трубку. Мы с Фили репетируем нашу ответную речь: он говорит за меня, я - за Йена. Люди, идущие мимо нас в уборную, полагают, что мы кого-то пародируем. В конце концов мы безмятежно возвращаемся за стол. Фили озвучивает наше встречное предложение. Больше денег. Он мрачен. Он, замечаю я вдруг, очень похож на отца.

- Хорошо, - говорит Йен. - Думаю, это можно уладить. За второй год я могу предложить вам двадцать пять тысяч. Идет?

Мы пожимаем друт другу руки и покидаем «Ржавый пеликан». Фили и я едва можем дождаться, пока Йен отъедет от ресторана, после чего начинаем прыгать, как сумасшедшие, распевая во все горло приснопамятную «We're in the money».

- Ты в это веришь?

- Честно? - отвечает Фили. - Если честно - нет, не верю!

- Можно, на обратном пути я сяду за руль?

- Нет. У тебя руки трясутся. Ты врежешься в отбойник, а этого сейчас никак нельзя допустить. Ты ведь теперь стоишь двадцать штук, брат!

- А в следующем году буду стоить двадцать пять.

По дороге к дому мы обсуждаем, какую машину - классную, но недорогую - мы с ним купим. Главное - чтобы у нее из выхлопной трубы не валили клубы черного дыма. Отправиться в Sizzler на машине, которая не дымит, как паровоз, - вот отныне наш идеал роскошной жизни.

ПЕРВЫЙ ТУРНИР, в котором я участвую уже в качестве профессионала, проходит в Скенектади, штат Нью-Йорк. Я дохожу до финала, за победу в котором платят сто тысяч долларов, где проигрываю Рамешу Кришнану, 6-2, 6-3. Однако я ни капли не расстроен. Кришнан - один из великих, он даже превосходит свою сорок седьмую позицию в мировой классификации, а я - никому не известный подросток, который сумел выйти в финал крупного турнира. Это исключительно редкий случай - поражение без боли. Я горжусь собой. И еще - во мне рождается новая надежда, ведь я знаю, что мог играть еще лучше, и знаю, что Кришнан заметил это.

Следующий пункт назначения - Страттон-Маунтин, штат Вермонт, где я одерживаю победу над Тимом Майоттом, двенадцатой ракеткой мира. В четвертьфинале играю с Джоном Макинроем - для меня это все равно что для музыканта сыграть с Джоном Ленноном. Он - легенда. Я вырос на игре Макинроя, восхищался ею, хотя мне часто приходилось болеть против него: ведь моим кумиром был его заклятый соперник Борг. Я был бы счастлив выиграть у самого Мака, но ведь это - его первый турнир после небольшого перерыва, так что он хорошо отдохнул и рвется в бой. К тому же недавно он стал первой ракеткой мира. Перед тем как мы вышли на корт, я пытался понять: зачем столь блестящему и искусному игроку, как Макинрой, нужен отдых между турнирами? Затем он продемонстрировал мне всю ценность отдыха, разгромил меня наголову: 6-3, 6-3. Тем не ме-нее мне удалось выиграть один мяч, отбив подачу соперника ударом справа, который тот не сумел парировать. Во время послематчевой пресс-конференции Макинрой заявил журналистам: «Я играл с Беккером, Коннорсом и Лендлом, однако никто из них ни разу не сумел так сильно отбить мою подачу. Я не успел даже заметить, как мяч пролетел мимо».

Эта цитата Макинроя, в которой столь высоко оценивалась моя игра, принесла мне общенациональную известность. Об Агасси пишут газеты. Фили заваливают просьбами организовать интервью со мной. Получая очередной журналистский запрос, брат всякий раз ухмыляется.

- Хорошо быть знаменитым! - говорит он.

Тем временем мое положение в мировой квалификации растет вместе с популярностью.

В КОНЦЕ ЛЕТА 1986 ГОДА я отправляюсь на свой первый Открытый чемпионат США. Я полон решимости вступить в борьбу, однако, когда вижу из окна самолета расстилающуюся внизу панораму Нью-Йорка, моя решимость тает. Этот потрясающий пейзаж способен вселить страх в человека, выросшего в пустыне. Очень много людей. Очень много желаний. Очень много мнений.

При ближайшем рассмотрении, с уровня земной поверхности, Нью-Йорк не столько путает, сколько раздражает. Отвратительные запахи, пронзительные звуки и постоянное вымогательство чаевых. Я вырос в доме, благосостояние которого зависело от чаевых, поэтому отношусь к ним с большим уважением. Однако в Нью-Йорке получение мелкой мзды, кажется, превратилось в настоящий бизнес. По дороге из аэропорта до номера мне пришлось раздать не менее ста долларов. После того как мне пришлось дать на лапу таксисту, швейцару, коридорному и консьержу, я остался без цента в кармане.

Я повсюду опаздываю, поскольку не могу правильно определить время, необходимое для поездки из пункта А в пункт Б в пределах Нью-Йорка. В один из дней перед началом турнира отправляюсь на тренировку, которая должна начаться в два часа. Выхожу из отеля с запасом времени, который полагаю более чем достаточным для того, чтобы добраться до стадиона «Флашинг Мидоус». Сажусь на автобус, курсирующий между отелем и стадионом. Увы, когда мы, преодолев пробки в центре города, добираемся до места, я уже безнадежно опоздал. Служительница сообщает, что мой корт занят. Я умоляю ее выделить другое время для тренировки.

- Вы кто? - спрашивает она.

Я показываю документы, изображаю слабую улыбку.

Позади - стенд с именами спортсменов, который она изучает со скептическим видом. Она отчаянно напоминает мне миссис Г. Служительница водит пальцем вверх и вниз по левой колонке.