Сергий Тишкун - Люди Греческой Церкви. Истории. Судьбы. Традиции Страница 36

Все это необходимо, потому что только так мы будем Церковью. Я считаю, что священник и вообще Церковь должны смотреть на мир широко раскрытыми глазами, чтобы понять, как можно помочь ближнему, оказать ему поддержку и содействие. Человек может оказаться в больнице или собирается жениться и нуждается в помощи священника, или надо разделить с ним его горе, а может, даже просто дать какую-нибудь книгу. Мы как-то ездили по глухим болгарским деревням, где не было ни священников, ни даже крохотных церквушек – вообще ничего, и раздавали книги по катехизации, переведенные на болгарский язык. В Молдавии раздавали иконы, богослужебную утварь, облачения для священнослужителей. Девяностые были сложными годами… Не забывайте также благотворения и общительности, говорил апостол Павел (Евр. 13: 16). Так наше сознание отходит от националистического восприятия народа. Мы святая нация, избранный народ – разве не так говорит Церковь? Что такое святая нация? Нация – жизнь во Христе, жизнь Церкви. Неважно, грек я, болгарин, румын. Нет, я принадлежу к святой нации, я принадлежу к Церкви. Что мы говорим на Божественной литургии? «Соединение веры и причастие Святаго Духа испросивше…» – мы не говорим «причастие сербам», или «грекам», или «русским», мы просим причастия Святого Духа.

– Как вы считаете, мирянин имеет право голоса в Церкви или же он всегда только «опекаемый»?

– В Грецию приезжают русские священники, мы встречаемся. И рядом с ними я вижу мирян, иногда это благотворители, но я замечаю, в какую зависимость от священника впадает мирянин. Священник для него – этакое высокопоставленное лицо… Но ведь это не так! Священник – это служитель, это тот, кто указывает дорогу. Он не начальник. Церковь не феодальная организация, Церковь – это место, где все мы служим, и миряне могут свободно выражать свое мнение.

Когда я еще был молодым священником, мне понадобилось узнать, сколько учителей у нас в районе и сколько детей в школах, но я не смог. Тогда я решил сделать такую вещь. Напечатал небольшие листочки с картинкой и текстом для детей и пошел по школам. Учителям я говорил: «Я принес интересную закладку, на которой с одной стороны картинка, а с другой текст. Вы мне позволите раздать это детям? Или если вы не хотите, чтобы я заходил в класс, я вам оставлю столько, сколько у вас детей». Одни позволяли войти в класс, другие говорили: «Нет, оставьте нам». Таким образом я раздал две с половиной тысячи экземпляров и узнал, сколько в наших школах детей.

Потом мне стало интересно, смогу ли я найти контакт с преподавателями. Я позвал группу школьных преподавателей в церковь, на чашку кофе. Семь человек. Я сказал им: «Мы, Церковь, предоставим еду и помещение, а вы, учителя, выберете тему и докладчиков, и мы организуем встречу, на которую пригласим преподавателей нашего района». Я предложил какую-то тему, но они сказали, что хотят другую. Я согласился. Они выбрали тему новых технологий, информатики, Интернета.

Я получил разрешение от управления образования и раздал преподавателям приглашения на собрание в храм. Зал при храме вмещал двести человек, пригласительных раздали двести пятьдесят, на встречу пришло примерно девяносто человек – и это было много. Конференция должна была начаться после литургии. Кто-то пришел на службу, кто-то позже. После литургии приготовили кофе, и начались выступления лекторов. Их было трое – из Университета Салоник, из Университета Афин и из Университета Ксанфи. Потом было обсуждение и большой шведский стол. И каков же был результат? Теперь я мог пойти в любую школу и сказать: «Доброе утро, господин директор, я могу сказать кое-что детям?» – и он мне отвечал: «Говори, что считаешь нужным, в микрофон». То есть мне предоставляли трибуну для выступлений. Я в свою очередь мог пригласить директора в церковь, и он становился моим другом, и потом говорил мне: «Приходи в школу и говори, что считаешь важным. Я тебе доверяю, знаю, что ты не будешь лгать, не обманешь нас». Вообще, школа, где священник выступает с микрофоном и может говорить детям что ему угодно, – это не так уж и просто, не каждый директор с легкостью соглашается на такое, он должен тебе доверять.

А ты должен найти способ заслужить доверие. Это я и сделал в своем районе. А кто-то у себя может сделать что-то другое. Каждый должен поступать по-своему. Поэтому я и сказал раньше, что в каждом регионе свой подход к решению проблем.

Все это я рассказал в подтверждение своей мысли о том, что священник – это не какой-то абсолютный авторитет. Священнику необходимо обсуждать все с людьми, с мирянами, которые говорят очень серьезные вещи… Ты служитель, ты приносишь стулья, а люди будут тебе говорить что-то важное. Таков мой способ общения с людьми: я предлагаю помощь, пусть небольшую. Но все вместе мы делаем много. Понемногу от каждого из нас, а в сумме – много. И я чувствую, что именно это жизнь Церкви, что это и есть Церковь.

Таинство Брака

– Вы говорили, что сменили уже несколько приходов. Как к этому относилась ваша паства, ведь уход священника из прихода часто ломает нормальное течение жизни, люди от этого страдают? И как это воспринимали вы сами?

– Когда рукополагают священника, его трижды обводят вокруг престола. Это называется «Исаия, ликуй!» И в чине венчания есть такой же обряд. Так водят по храму жениха и невесту. Это указывает, что связь священника с приходом – брачная связь, то есть связь навсегда. Священник «женится» на приходе, в котором начинает служить.

Когда я первый и второй раз менял храмы, ничего особенно не менялось, так как храмы эти находились в одном районе, недалеко друг от друга, и я продолжал служить тем же людям, хотя, конечно, по-другому. Но потом мне пришлось перейти оттуда в церковь поближе к дому. Были личные причины: по состоянию здоровья я не мог каждый день водить машину. Я ехал в храм утром и возвращался в полдень, после обеда ехал опять и возвращался вечером – это меня чрезвычайно утомляло физически, и семье было сложно, а тут как раз священник, который служил рядом с моим домом, вышел на пенсию.

Но все же я считаю, что священник не должен менять приход. Иначе он ничего не сможет толком сделать, не сможет организовывать, сплотить людей. Поэтому связь священника с приходом – брачная. Ведь и меня не хотели отпускать из того прихода… Люди собирали подписи, чтобы я не уходил. И то, что я все же ушел в другой приход, не является правилом. Просто иногда, ради интересов Церкви и митрополии, приходится ехать в другие места.

Главная трудность, которая возникает при переходе в другой приход, – это необходимость искать новые способы общения с людьми. Нужно настраиваться на другой лад, изучать обстановку. А ведь именно по тому, как священник общается с народом Божиим, можно судить о его духовном состоянии.