Иван Черный - Данные достоверны Страница 36

— А я и так... — сказал Жихарь. — Я, Колька, и так догадался, а теперь вижу: ты партизан... И автомат, и все прочее...

— Что — прочее?

— Ну все!.. Газеты нашенские, разговор... Все советское! Как только вы не боитесь в Кривошин ходить?

— Пусть фрицы боятся! Вокруг-то наши!

— Значит, вы — рядом?

— А ты думал?

Жихарь волновался. Ломал в руках спичку.

[123]

— Слушай, — сказал он. — Вы слышали про убитого полицая?

— Ну?

— Вот тебе и ну...

Жихарь еще раз оглядел партизана и решился:

— Того полицая я прикончил, суку!

Он ждал ответа, готовый вскочить и сцепиться с разведчиками, если ошибся.

Но Жихаря никто и не думал хватать.

— Врешь, поди! — лениво сказал Голумбиевский и прихлопнул сидевшего на колене комара. — Как ты мог полицая убить?

Жихарь в подробностях описал сцену, разыгравшуюся в кривошинском лесочке.

Голумбиевский не спешил, однако, признать Ивана за своего.

— Рассказать что хочешь можно... — протянул он.

— Не верите?! Эх, вы... Да я же сколько мечтал в партизаны уйти!

— «В партизаны»... Почем мы знаем, кто ты есть? Первого попавшего в отряд не берут. А ты вон на фрицев работаешь!

— Что ж с того?! Жрать-то надо было! А вы возьмите меня и увидите, как я гадам «служить» буду!

— На словах-то все горазды...

— Не веришь?!

Лицо Жихаря пошло красными пятнами. Глаза стали злыми, обиженными.

Голумбиевский примирительно похлопал парня по плечу:

— Ну, ну, не кипи. «Возьмите»!.. Это так просто не делается. Не мы решаем — командир...

— Скажите командиру!

— Да командир про тебя слышал... Он, между прочим, велел тебе и задание дать, если ты человек.

— А кто я, по-твоему?

— Похоже — человек...

— Какое задание? Не тяни душу.

Для начала мы не имели права поручать малоопытному товарищу что-либо сложное. Поэтому Голумбиевский, выполняя приказ, попросил Жихаря принести на следующую встречу немецкую электробатарею якобы для питания партизанской рации.

Жихаря разочаровала скромность поручения, но бата-

[124]

рею он выкрал и уже в понедельник доставил в Кривошин.

В следующий раз Голумбиевский попросил привезти кое-какой инструмент. Жихарь привез и инструмент. Потом выполнил еще несколько поручений.

Обыденность получаемых заданий, их относительная безопасность удручали парня.

Но убеждаясь, что его кражи на аэродроме и встречи с партизанами проходят незамеченными, безнаказанными, Иван Жихарь смелел.

А мы тем временем выясняли у Бринского, нет ли в отряде кого-либо из бывших летчиков или техников, работавших на обслуживании аэродромов.

Оказалось — есть. В одном из соседних партизанских отрядов был такой партизан, в прошлом летчик.

Старший лейтенант Дмитрий Карпович Удовиков до войны летал на бомбардировщиках. Войну начал на границе, участвовал в нескольких воздушных боях, был сбит, ранен и, кое-как посадив машину на территории, уже занятой фашистами, уцелел чудом. Его спасли и выходили крестьяне.

Бойцы Караваева плохо разбирались в авиации и в аэродромном деле. Но встречаясь с Дмитрием Удовиковым, то подшучивая над его неудачей в воздушном бою, то расспрашивая о службе в мирное время, исподволь, незаметно составили по рассказам летчика более или менее ясную картину жизни аэродрома, интенсивности боевых вылетов, расположения и состава аэродромных служб.

Дмитрий Удовиков высказал предположение, сколько боевых машин могут держать гитлеровцы на аэродроме Барановичей, определил приблизительный радиус их действия, сказал, сколько, по его мнению, должно находиться на аэродроме обслуживающего персонала.

Все эти сведения были необходимы для контроля над данными, которые мы намеревались получать от Ивана Жихаря, а также для того, чтобы мы могли правильно ориентировать своего разведчика на изучение аэродромной обстановки.

Беспокоило желание Жихаря уйти в лес. Мы опасались, что он предпримет на свой страх и риск какую-нибудь диверсионную акцию и будет потерян как разведчик.

Против проведения диверсионных акций мы не возражали. Но надо было научить Ивана Жихаря действовать

[125]

так, чтобы комар носа не подточил. На все это требовалось время.

Выбрав подходящий случай, я заговорил с Удовиковым о том, как, по его мнению, подрывники могли бы с наибольшим эффектом уничтожать немецкие самолеты.

— Можно взрывчаткой на стоянке.

— А не лучше ли на взлете?

— Лучше бы, конечно.

— Почему?

— Видите ли, самолет в это время еще не набрал высоты, он лишен возможности маневра и, в случае аварии, если даже не рассыплется в воздухе, грохнется на землю так, что ничего не останется. Все взорвется или сгорит к чертовой матери... Однако вряд ли это выйдет.

— Отчего же?

— Ну! Тут мины замедленного действия нужны, да рассчитать точно надо, на какой час мину поставить... Нет, сложно!

— Ясно... А если уничтожать самолеты на взлете вот такими средствами?..

Я объяснил Удовикову, какими именно средствами, без мин, можно уничтожать самолеты. Он загорелся и посоветовал, как эти средства применить, как сделать, чтобы никто не заметил работы подрывника.

На очередное свидание с Иваном Жихарем наши разведчики отправились, вооруженные новыми знаниями.

Принесли они и «средства».

Иван Жихарь искренне обрадовался поручению «гробануть» фашистские самолеты, но к переданным ему материалам и инструктажу отнесся недоверчиво:

— Вот этим-то гробить?

— Именно этим. Только сделай, как сказано.

— Да сделаю!.. А в лес возьмете?

Но тут Голумбиевский уже повысил голос:

— Выполняй приказ!

Через день один из немецких бомбардировщиков типа «Юнкерс-88», поднявшись с Барановичского аэродрома, вдруг клюнул носом, еще раз клюнул и вошел в штопор. Фашистский ас не мог выровнять машину. Она врезалась в землю на глазах всего аэродромного начальства, и бомбовый запас, от которого летчик тоже не успел освободиться, разнес самолет в клочья.

Иван Жихарь явился на очередную встречу возбужденный.

[126]

— Во шарахнулись! — ликовал он. — Сволочь туда на автомобилях помчалась, охранение выставили вокруг места взрыва, до вечера ползали, ошметки пытались собрать, да ни хрена не собрали!.. Теперь головы ломают, отчего это «юнкерс» в штопор вошел. Не понимают!.. Начальству донесли, на завод жалуются!

Голумбиевский поздравил Жихаря с удачей и посоветовал в следующий раз применить другое средство.

Оно сработало тоже. Грохнувшись на взлете, сгорел еще один «юнкерс».