Александр Сабуров - Силы неисчислимые Страница 37

Стало все ясно. Спрашиваю полицейского Морозова, сможет ли он провести нас в город.

Ответ последовал незамедлительно:

- Выполню любое ваше задание.

Что ж, взялся за ум парень. И это спасло ему жизнь. А в скором времени он стал неплохим партизаном.

В два часа ночи наши партизаны с нескольких направлений вошли в Ямполь. Противник оказал сопротивление только в центре города. Схватка была отчаянная, но скоротечная. Немецкий комендант полковник выбежал без кителя и фуражки, не дождавшись машины, вскочил на мотоцикл и скрылся.

Брошенные своим начальством эсэсовцы и полицаи тоже поспешили убраться из города.

Когда я в три часа ночи проезжал по освобожденному Ямполю, мне повстречалась довольно живописная пара: наша разведчица Мария Кенина под дулом своего пистолета конвоировала здоровенного немца.

Во время наступления Мария шла с первой ротой. На ее глазах ранило бойца Володю Бушева. Командир роты Кочетков приказал Марии перевязать и доставить раненого в санчасть. Выполнив это, Кенина бросилась догонять роту. Запыхавшаяся, вспотевшая, она заглянула в первый попавшийся дом, чтобы глотнуть воды. Толстуха-хозяйка, увидев решительную девушку, начала умолять ее:

- Только не трогайте его... Это же мой родной брат...

- Где он? - Кенина распахнула дверь комнаты. Там стоял дородный, хорошо одетый мужчина. Партизанка выхватила браунинг:

- Руки вверх!

Так и привела его в опергруппу. Задержанный оказался крупной птицей помощником коменданта города.

Срочно организуем оборону города. Партизаны рыщут по улицам и дворам, ищут склад с химическими снарядами, ради которых мы, собственно, и пришли в Ямполь. Нашел его командир артиллерии Новиков. Выволок на улицу ящик, раскрыл его. Мы увидели снаряды с яркой зеленой продольной полосой. Торжествующий Новиков сотрясает в воздухе целой кипой каких-то документов и, перебирая их, называет номера заводов, литеры газа. Снаряды разных калибров, к каждому калибру своя документация.

Но что делать с этим жутким складом? Взорвать? Население погибнет. Придется его вывезти. А пока к складу ставится усиленная охрана.

Забот всем хватает. Освобождены узники гестапо. Многие из них собираются уйти с нами, и опергруппа вместе с жителями уточняет сведения о каждом. Иначе нельзя: гестаповцы не упускают случая подсовывать в камеры своих агентов.

В городе оказались большие откормочные и заготовительные базы, молочно-товарная и овцеводческая фермы. Больше тысячи голов свиней мы обнаружили только в откормочном пункте. Федор Коротченко и его люди сбились с ног в поисках подвод для этого добра.

Медики напали на склад с медикаментами. Их тоже предстояло погрузить и вывезти.

Богатырь хозяйничает в здании типографии, организует вывозку шрифтов, красок и бумаги, которые так нужны для нашего партизанского типографского хозяйства.

Красняк хозяйничает на радиоузле. Ему вскоре удалось настроиться на московскую волну. Весь город слушает голос столицы нашей Родины.

Неутомимая Мария Кенина обнаружила большие склады с продуктами. По своей инициативе поднимает жителей на поиски подвод. Целый обоз загружают салом, колбасами, маслом и рисом.

Все, кто не заняты на обороне города, таскают ящики, мешки, бочки. Наши тылы разрастаются до неимоверных размеров. Обоз достигает уже пятисот подвод, значит, растянется по меньшей мере на три километра. А громоздкий обоз всегда помеха в бою.

Обратный путь мне видится куда более тяжелым и опасным, чем путь сюда. Противник обязательно будет нас ожидать во всеоружии. Взбешенный прежними неудачами, он постарается за все расквитаться.

Закончился короткий митинг. Жители с грустью прощаются с нами. Наша бесконечная колонна медленно вытягивается из города. Объезжаю ее из конца в конец. Тороплю, подгоняю, требую неусыпной бдительности.

Рассвет скоро, а до спасительного леса еще добрый десяток километров.

Приближаемся к небольшому хутору. Мы уже знаем, что там нас ждет засада. Небольшой отряд полицаев засел в избах. Как только мы покажемся, они откроют огонь, давая знак войскам, поджидающим партизан в соседних селах. Командир роты Смирнов заранее получил задание - со взводом своих партизан тайком проникнуть на хутор и покончить с засадой без единого выстрела.

Скачу в голову колонны.

-- Проезжал Смирнов?

Нет, никто его не видел. Возмущенный, останавливаю движение, ищу запропавшего старшего лейтенанта. Найти его в непомерно растянувшейся колонне оказалось не так просто. И вдруг вижу его в повозке. Спит парень! Рядом дремлет женщина. Конечно, понимаю, что устали люди, на отдых времени не было. Но нервы взвинчены, я готов был не знаю что сделать с этим человеком, забывшим свои обязанности.

Бесцеремонно поднимаю обоих. Смирнов испуганно трет глаза.

- Ты что, струсил? - набрасываюсь на пего. - Говори правду!

- Никак нет! - вскакивает он. Сна как и не бывало. Взлетает на коня, собирает взвод и скрывается с ним в предрассветных сумерках.

Колонна по-прежнему стоит. Под светлеющим небом все более заметна ее серовато-черная бесконечная лента.

Я уже жалею о том, что отпустил Смирнова. Надо было другого послать... Но вот он неожиданно вынырнул из-за кустов. Тяжело дышит.

- Путь свободен!

Не знаю, кто тогда больше радовался этой удаче: я или Смирнов? Думаю, что ныне здравствующие супруги Татьяна и Иван Смирновы на всю жизнь запомнили тот час. Ваню Смирнова я всегда уважал, с радостью следил за его командирским ростом. И вдруг такое легкомыслие в опаснейший момент, когда решалась судьба сотен людей! Дорого оно могло ему стоить... К счастью, этот случай был первым и последним. За войну мы прошли рядом большой партизанский путь. Было на этом пути много испытаний. Супруги Смирновы выдержали их с честью. После войны нам тоже довелось работать вместе. Чудесные люди! Мои боевые друзья Таня и Ваня Смирновы, как и замечательный партизанский разведчик Саша Ларионов, сейчас живут и работают в Дрогобыче.

...Смирнов и его бойцы отлично справились с делом. Мы благополучно миновали хутор, но рассвет все же застал нас в открытом поле. Впереди справа виднелась Голубовка, слева - Большая Березка. В каждом из этих сел - это нам точно известно - сейчас дислоцируется полк СС. Два фашистских полка поджидают нас. Расстояние между ними всего каких-нибудь полтора километра. Обойти мы их не можем. Что предпринять? Бросать обоз и прорываться с боями? Вряд ли это спасет нас. Мы в открытом поле как на ладони. Скосят всех. И тогда мы решаемся на отчаянный шаг. С пленными полицейскими посылаем комендантам обоих гарнизонов наш ультиматум. В этих письмах предупреждаем: нами захвачены снаряды, начиненные газом на таком-то заводе в Германии. В случае если они откроют огонь по нашей колонне, мы обстреляем Голубовку и Большую Березку этими снарядами.

Новиков демонстративно выкатил две пушки по обе стороны от дороги. Артиллеристы подтащили к ним снаряды в немецких ящиках. Зарядили орудия. Натянули шнуры...

Полицейские ушли. Проходит полчаса, час. Ответа нет.

Видим: на крышах домов в обоих селах кучками стоят эсэсовцы в своих черных мундирах и смотрят на нас в бинокли.

Не отвечают фашисты на наш ультиматум. Но и не стреляют...

Для пробы посылаю вперед первые десять повозок, запряженные волами. Неторопливые животные медленно тянут телеги. Сотни взволнованных глаз следят за ними. Пропустят их немцы или откроют огонь?..

Повозки пересекли дорогу, соединяющую оба села, и двинулись дальше к лесу. Стрельбы нет. Гитлеровцы по-прежнему сидят на крышах. Посылаем еще десятка три повозок. Они тоже благополучно миновали опасный перекресток.

Тогда мы двинули вперед всю колонну. Больше часа двигался наш обоз на виду эсэсовских войск. Никто не помешал нашему переходу. Сняв свои орудия, догнал нас Новиков. И только тогда из обоих гарнизонов грянул ураганный огонь из всех видов оружия: минометов, пулеметов, автоматов. Но мы уже были далеко. Видимо, эсэсовские командиры отстрелялись лишь для отчета. Не очень-то им хотелось подышать газом, изготовленным на их же химических заводах!..

Наш опасный рейд за смертоносными снарядами полностью себя оправдал. Враг не смог воспользоваться этим страшным оружием. Командование оккупационных войск и гестапо много раз пытались засылать к нам диверсантов с единственной целью - взорвать склад с химическими снарядами. Мы надежно его прятали, содержали под неусыпной охраной.

Когда освобождение нашей земли подходило к концу, мы наконец смогли избавиться от этого неприятного груза, утопив снаряды в Пинских болотах. После войны они были найдены и обезврежены.

Глава седьмая. В МОСКВЕ

Рассвет. На берегу тихой Десны догорают партизанские костры. Я сижу на высокой насыпи железной дороги Хутор Михайловский - Унеча, бездействующей уже около года, смотрю на еле заметную струйку дыма, поднимающегося из россыпи темно-красных углей. Вокруг груды тлеющих головешек, на густой сочной траве, тесно прижавшись друг к другу, крепким сном спят партизаны. На прибрежных кустах развешаны портянки. Упругие ветки склонились к земле под тяжестью размокших сапог и ботинок.