Александр Бенкендорф - Записки Страница 38

Первый кандидат — генерал-адъютант Князь Петр Михайлович Волконский, возглавлявший Свиту Его Императорского Величества по квартирмейстерской части. Клаузевиц пишет о нем так: "Князь Волконский. Он был первым генерал-адъютантом императора и возглавлял в административном отношении генеральный штаб. Поэтому он мог бы смотреть на себя как на фактического начальника генерального штаба на все время войны с момента принятия на себя императором верховного командования. Однако последнее не имело места…"[45] Вот в "последнем", в неучастии Волконского знаменитый Клаузевиц, сильно ошибается.

Князь Петр Михайлович Волконский (1776–1852) имел великолепную, даже для того времени уникальную боевую биографию. В частности, при Аустерлице повел в штыки Фанагорийский гренадерский и Ряжский пехотные полки с знаменем в руках, взял у французов две пушки — заслужил орден Св. Георгия 4-й степени. После Тильзитского мира 1807 года Волконский, бывший в должности начальника военно-походной канцелярии Императора, надолго разлучается с Александром, отправляется во Францию для изучения организации армии и генерального штаба. По возвращении через два года Волконский представил Александру I рапорт, содержание которого стало основой для реорганизации штабной работы. По инициативе Князя П. М. Волконского были созданы Свита Его Императорского Величества по квартирмейстерской части, Топографическое бюро (Бюро карт), были произведены работы по уточнению "екатерининской" топосъемки всей европейской части России. В 1810–1812 гг., он — главный квартирмейстер русской армии. Но и практическая штабная работа ему удавалась. Когда он прибыл к Кутузову в Тарутино, начальник штаба Ермолов был отправлен "в поле", Коновницын стал дежурным генералом, а Волконский тихо, "нечувствительно", но по сути возглавил главный штаб. Официально он стал начальником штаба лишь в 1813 году.

Волконский был причастен к разработке всех крупнейших операций войны 1812–1814 гг. от окружения Великой армии на Березине до победоносно завершившего в 1814 году войну марша на Париж. Он, неоспоримо, был одаренным стратегом. Его можно считать основателем Российского Генерального штаба.

Князь П. М. Волконский был едва ли ни самым близким лицом к Александру I. С 1797 г. он был его флигель-адъютантом. В ночь на 11 марта 1801 года и в первые дни и часы царствования Волконский находился неотлучно при Александре и оказался единственным человеком, на кого он мог опереться, будучи потрясенным убийством отца и предательством заговорщиков. В день коронации он был произведен в генерал-адъютанты и в последующие годы сопровождал Императора во многих его путешествиях, включая последнее в 1825 году в Таганрог. Николай I сделал Кн. П. М. Волконского министром двора. Почему-то эта важная, может быть, даже ключевая фигура александровского царствования выпала из поля зрения историков, которые произвели в царевы друзья Аракчеева (противовесом которому он, кн. Волконский, был), хотя по своей биографии князь Петр Михайлович Волконский более этому именованию соответствует.

Его участие в разработке и в исполнении начального стратегического плана представляется бесспорным.

Но главная фигура — сам Александр I. Его стратегический талант и "глазомер" видны из помещенных выше писем к Багратиону. Сотрудничество его с Волконским требует пристального внимания. Бенкендорф делает изящный намек на главного автора стратегического плана: "Император, слишком скромно еще оценивавший собственные военные способности, поверил в этом отношении голосу своей армии и, к счастью, покинул Дрисский лагерь, предав его общей критике". Следовательно, Александр, покинув Дрисский лагерь, мог уже не столь "скромно" оценивать свои "военные способности". Он мог даже позволить себе в Полоцке покинуть армию: необходимо было "поднимать Москву", быть у государственного кормила в Санкт-Петербурге. Армии еще не соединились, но в том, что Багратион прорвется, Император не сомневался, как нет сомнений и в искренности его письма от 5-го июля к командующему Второй армией.

В какой-то мере участником разработки этого плана мог быть дядя Императора, брат вдовствующей Императрицы Марии Федоровны, генерал от кавалерии принц Александр Вюртембергский.

Не случаен и выбор главных исполнителей. Барклай и Багратион на свои должности подходили идеально и своими действиями полностью подтвердили выбор Императора, соединив свои армии в Смоленске.

Никакого письменного документа по "плану Александра I — Волконского" (название, естественно, условное) не было и быть не могло ввиду высокой "степени секретности". Но те источники, что мы имеем, включая "Записки Бенкендорфа", свидетельствуют в пользу мнения о наличии у высшего русского командования совершенно определенного и в дальнейшем успешно реализованного стратегического плана на начальный этап кампании, дают представление о содержании и об авторстве этого плана[46].

"Летучий корпус" генерала Винценгероде

Отряд Винценгероде, временное соединение нескольких конных и казачьих полков Первой Западной армии с необыкновенной даже для 1812 года боевой биографией, до сих пор не имеет собственной истории, несмотря на изобилие источникового материала — документы, эпистолярий, мемуары. Все, что написано об отряде Бенкендорфом в его "Записках", весьма важно, ибо позволяет хорошо сориентироваться в той массе источников, что и по сей день толком не изучены. Первым проблему изучения истории отряда Винценгероде в числе других важнейших проблем представил известный историк 1812 года полковник Н. П. Поликарпов[47]. Ему же принадлежит и неверное "типологическое" определение этого отряда, повторенная затем известным современным историком той же эпохи Н. А. Троицким[48]. Оба называют отряд "партизанским" (Троицкий добавляет "армейский"), оба указывают на приоритет Барклая де Толли и Винценгероде в создании партизанского отряда перед Багратионом, Кутузовым и Денисом Давыдовым. Но назначение отряда Винценгероде с самого начала было иное, чем у "армейских" отрядов, именуемых партизанскими (самые знаменитые — отряды Сеславина, Фигнера, Дениса Давыдова). Первое небольшое, но весьма существенное различие между партизанскими отрядами и "летучими корпусами", к которым, кроме "корпуса" Винценгероде, следует отнести отряды генерал-майора Дорохова, освободившие Верею, и флигель-адъютанта полковника графа А. И. Чернышева. Все командиры партизанских армейских отрядов — волонтеры, добровольцы. Все командиры "летучих корпусов" назначены высшим командованием, и сами корпусы сформированы по инициативе этого командования. "Летучие корпусы" имели иное главное назначение: они не просто участвовали в крупных операциях, проводимых всей русской армией, им отводилась в этих операциях особая ответственная роль. Задания этим отрядам определялотольковысшеекомандование, иот их выполнения "летучие корпусы" редко отвлекались. Взятие Вереи отрядом Дорохова имело большое значение для положения французской армии во время движения на Калугу, ибо прерывало ее связь с коммуникационной линией Смоленск — Москва на участке Можайск Колоцкий монастырь. "Мобильный" отряд А. И. Чернышева служил для связи и координации действий Третьей и Дунайской армий с корпусом Витгенштейна.