Федор Раззаков - Кумиры. Тайны гибели Страница 38

Практически в первые же дни после гибели «Пахтакора» Спорткомитет СССР взялся за формирование новой команды. Поскольку игроков уровня погибших в самом Узбекистане найти было невозможно, был брошен клич ко всем футболистам высшей лиги с просьбой согласиться доиграть сезон в «Пахтакоре». Сочли за честь откликнуться на этот призыв многие, из которых выбрали лучших. Это были: Глушаков («Спартак», Москва), Бондарев (ЦСКА), Церетели («Торпедо», Кутаиси), Нечаев («Черноморец», Одесса), Яновский и др.

Свой первый матч обновленный «Пахтакор» сыграл через 12 дней после трагедии – 23 августа в Ереване против «Арарата». 75-тысячный стадион «Раздан» был заполнен до отказа – все пришли посмотреть на игру нового «Пахтакора». К сожалению, она не удалась, поскольку времени для того, чтобы сыграться, у вновь приглашенных игроков было немного и они вынуждены были играть практически с чистого листа. В итоге хозяева победили со счетом 3:1.

Рашидов воздал должное памяти погибших пахтакоровцев, установив на Боткинском кладбище мемориал в их честь. Однако за свою покладистость в деле замалчивания этой трагедии он не получил то, чего хотел. В 1980 году ему лишь вручили Ленинскую премию, однако членом Политбюро так и не сделали, хотя в 1981 году исполнялось ровно 20 лет его кандидатству в нем. Подобным образом не поступали ни с одним высшим руководителем Советского Союза.

Между тем после гибели «Пахтакора» недруги Рашидова были уверены, что любимой команде Шарафа Рашидовича уже никогда не подняться. И хотя ташкентцам была сделана уступка – в течение трех лет «Пахтакор» был автоматически застрахован от вылета в низшую лигу (какое бы место он ни занял) – однако оптимистов, которые бы верили, что команда заиграет, как прежде, практически не осталось. И первое время так оно и было. Если в роковом 79-м «Пахтакор» занял 9-е место, то в следующем году очутился уже на 16-м, а в 81-м и вовсе на последнем, 18-м месте. Как вдруг в 1982 году случилось невероятное: «Пахтакор», нанеся поражения таким грандам советского футбола, как столичный «Спартак», ЦСКА, тбилисское «Динамо», повторил свое лучшее достижение, датированное далеким 62-м годом, – занял 6-е место. Но длился этот триумф недолго. И вновь невольным могильщиком «Пахтакора» стал Шараф Рашидов.

В 1982 году перед Рашидовым всерьез замаячила реальная возможность стать наконец членом Политбюро. Несмотря на происки врагов, которые боялись этого как огня и даже устроили покушение на Брежнева в марте 82-го на вотчине Рашидова в Ташкенте (тогда на генсека, якобы случайно, обрушилась строительная конструкция, когда он посещал авиационный завод), Брежнев не изменил своего решения ввести хозяина Узбекистана в высший партийный ареопаг. Тогда шеф КГБ Андропов ударил по другому слабому месту Рашидова – отправил в Узбекистан следственную группу с целью разоблачения высокопоставленных взяточников республики, близких к Рашидову. Так на свет родилось знаменитое «узбекское дело», прославившее имена следователей Гдляна и Иванова. В сущности, коррупция в высших эшелонах власти в те годы существовала во всех без исключения советских республиках. Но для показательной порки выбрали Узбекистан, чтобы дискредитировать Рашидова. Операция КГБ удалась: в Узбекистане были вскрыты массовые случаи коррупции от «низа» до самого «верха», что привело не только к компрометации Рашидова, но и его гибели – в октябре 1983 года он покончил с собой. С его уходом закатилась и звезда ташкентского «Пахтакора», которого сразу после гибели Рашидова – в сезоне 1984 года – преднамеренно выкинули в первую лигу (в сговоре участвовали руководители трех именитых клубов), из которой в высший дивизион советского футбола он в том десятилетии уже не вернулся.

Роковой километр Валерий Харламов

В 70-е годы при трагических обстоятельствах ушли из жизни несколько известных советских хоккеистов. Первым открыл этот скорбный список прославленный нападающий ЦСКА Евгений Бабич , который был одним из тех, кто поднял советскую сборную на пьедестал чемпионов мира и Европы в 1954 году (впервые в истории отечественного спорта). Он покончил с собой в 1971 году. Причем сделал это в свой день рождения. В тот день ему исполнилось 50 лет, и в его доме собрались родные, близкие, друзья. Когда все расселись, Бабич поднялся со своего места и сказал: «Спасибо, что пришли. Я вас всех люблю. И прошу никого не винить. Это решение я принял сам».

Вслед за этим Бабич вышел на балкон и, прежде чем кто-либо сумел что-то сообразить, прыгнул вниз с 9-го этажа. Его смерть была мгновенной.

Что конкретно послужило причиной для рокового шага, так и осталось до конца неизвестным. То ли семейные проблемы, то ли проблемы здоровья (известно, что у Бабича был туберкулез).

В самом конце 1978 года при загадочных обстоятельствах погиб 23-летний нападающий московского «Спартака» Владислав Найденов – его нашли мертвым в подъезде собственного дома. Как гласило заключение экспертизы, хоккеиста задушили при помощи удавки. Кто это сделал и за что, так и осталось тайной.

При не менее загадочных обстоятельствах через год после гибели Найденова погиб игрок ленинградского СКА и сборной СССР (он участвовал в серии игр с канадскими профессионалами в 1972 и 1975–1976 годах) 29-летний Вячеслав Солодухин . Его нашли в собственном гараже задохнувшимся от выхлопных газов автомобиля. Судя по всему, это было самоубийство. Однако что именно толкнуло хоккеиста на этот шаг, до сих пор точно не известно.

И все же самой невосполнимой потерей для всего советского спорта стала трагическая гибель настоящего хоккейного гения, нападающего ЦСКА и сборной Советского Союза Валерия Харламова . Об этой судьбе стоит рассказать отдельно.

В. Харламов родился в ночь с 13 на 14 января 1948 года в Москве в рабочей семье. Его отец – Борис Сергеевич – работал слесарем-испытателем на заводе «Коммунар», мать – Арибе Орбат Хермане, или Бегонита, испанка по национальности, приехавшая в 12-летнем возрасте в СССР в конце 30-х годов, трудилась на том же заводе. Кроме Валеры в семье Харламовых был еще один ребенок: дочка Татьяна.

По иронии судьбы В. Харламов родился в машине: молодую маму везли в роддом, и схватки начались прямо в кабине автомобиля. Борис Харламов оставил жену в роддоме, а сам с узелком в руках, где была ее одежда, отправился пешком в общежитие, где они с молодой супругой тогда проживали (метро к тому времени уже не работало). На одной из улиц одинокого путника с подозрительным узелком заметил милицейский патруль. Его попросили пройти в отделение, с чем он с радостью согласился: мороз был жуткий и топать до дома было уже невмоготу. В отделении Борис Сергеевич отогрелся и угостил милиционеров махоркой.