Алексей Шишов - Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона Страница 38

— Вы твердо решили пробираться на Дон? К генералу Алексееву, к корниловцам?

— Твердо, господин полковник. Мы свою дорогу чести уже избрали.

— Оружие есть?

— Только личное. Сабли, наганы не у всех, комитетчики в бригаде разоружили почти всех офицеров. Боятся их сегодня больше, чем австрийцев на той стороне.

— Картина знакомая. Позвольте, господа, приступить к делу.

Офицеры-артиллеристы, переглянувшись, сделав шаг-другой, сгрудились вокруг Дроздовского и капитана Нилова. По лицу полковника, еще с минуту назад такого беспристрастного, чувствовалось, что речь пойдет о чем-то очень важном для всех. Действительно, дивизионный начальник продолжил разговор открыто, без полунамеков:

— Я думаю начать в самые ближайшие дни в Яссах формирование воинского отряда для борьбы с большевиками. Отряд для начала будет по составу офицерским, чисто добровольческим.

Выдержав минутную паузу, вглядываясь в напряженные лица присутствующих, Дроздовский спросил:

— Согласны ли вы присоединиться ко мне?

Ответ на такое предложение оказался, как и ожидалось, единодушным:

— Так точно.

— Кто из вас старший?

— Я, господин полковник. Капитан Нилов.

— Хорошо. Завтра вам прибыть в штаб фронта к полковнику Давыдову и получить ордер на помещение для офицерского отряда Отряд называется 1 — й бригадой русских добровольцев. Вы будете комендантом офицерского общежития.

— Есть, господин полковник.

— Ладно вам, Нилов. Для вас я с сегодняшнего дня и в бою Михаил Гордеевич. Мы же с вами русские офицеры, фронтовики…

…Встреча вечером 15 декабря 1917 года в небольшом гостиничном номере на окраине города Яссы, где размещался штаб Румынского, к слову сказать, самого пока не распропагандированного фронта, положила начало будущего белого отряда Дроздовского. И девять офицеров-артиллеристов стали его первыми бойцами, думавшими «прежде о Родине, а потом — о себе».

Уже в самом скором времени они будут именоваться среди красных — дроздовцами, среди белых — «дроздами». И в самом начале Гражданской войны на российском Юге станут ударной, элитной частью Добровольческой армии, которой уже не командовал один из «зачинателей» Белого дела генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов, погибший под Екатеринодаром.

К слову говоря, старший из тех офицеров 61-й артиллерийской бригады — капитан Сергей Родионович Нилов — станет одним из героев Гражданской войны со стороны белых. Он не командовал батареями и батальонами, а почти всю войну прошел в должности командира прославленного своими лихими атаками, особенно на Кубани, пулеметного бронеавтомобиля «Верный». Его команда состояла из офицеров-артиллеристов, лишь водитель Г. Хорат был рядовым солдатом-латышом.

Уже в конце тех событий он станет полковником и командиром 1-го броневого отряда, а затем командиром артиллерийской батареи в Крыму. Свою жизнь он завершит безвестным белоэмигрантом во Франции, где закончит высшие военно-научные курсы (6-й выпуск).

…Опираясь на содействие (оно становилось все более осторожным) генерала Щербачева и своих единомышленников в его окружении, Дроздовский смог развернуть под боком у местных Советов и солдатских комитетов сеть вербовочных бюро в прифронтовых городах. Они создавались там, где имелись крупные гарнизоны.

Когда же полковник-генштабист, не таившийся от посторонних, предпринял инспекторскую поездку в Одессу, то его появление в этом городе едва не закончилось трагически. Одесса к тому времени перешла под контроль большевиков и местных красногвардейских отрядов. Дроздовский был арестован на улице и только благодаря находчивости своего адъютанта подпоручика Н. Ф. Кулаковского, сослуживца по Замостскому полку, смог обрести свободу.

Дело обстояло так. Матросский патруль с канонерской лодки «Донец», щелкая семечки, с лихо задранными на затылок бескозырками, все с винтовками, «обозревал» вокзальную площадь Одессы. Людей на ней толпилось много, бойко велась торговля: от вареных солоноватых кукурузных початков и самогонки до разномастных «стволов» с пачками патронов к ним.

Патрульные мало обращали внимание на большое число людей в военной форме, многие из которых уже ходили со споротыми погонами. Но появление двух офицеров с орденскими наградами на груди, подтянутых и в погонах сразу привлекло внимание стражей революционного порядка в городе Одессе.

— Золотопогонники, братцы. Надо задержать. Если контра — сразу к стенке именем мировой революции…

Задержание Дроздовского и Кулаковского состоялось тут же, на привокзальной площади. Вокруг сразу собралась толпа.

— Документ, господа хорошие, есть? Что делаете в Одессе?

— Есть. Личные и предписания.

— Покаж. Посмотрим, кто ты есть такой, господин полковник.

— Смотри, служивый.

— Я не служивый, а как есть матрос революционного Черноморского флота..

В той ситуации человеку в погонах армейского полковника угрожал расстрел. Но находчивый подпоручик Кулаковский сумел убедить командиров одесских красногвардейцев в том, что его фронтовой командир для большевиков совершенно благонадежен.

— Это мой командир Замостского полка, гражданин матрос.

— Знаем мы таких полковников, заели солдат в окопах. Нет больше власти ихней над нами.

— А у него есть власть в полку.

— Это как понимать? Говори.

— Вот его командирский мандат, выданный полковым комитетом. Полковник Дроздовский есть выборный солдатский начальник.

— Тогда другое дело. А мы уже его за контру приняли…

После такого оборота дела патруль задержанных офицеров отпустил. Но после этого Дроздовский со своим адъютантом не поспешил уехать обратно в Яссы: дело было неотложное.

Теперь ему пришлось провести несколько дней в Одессе инкогнито. Все же цели поездки он добился: в этом большом портовом городе открылось бюро записи в добровольческие части Румынского фронта. Но действовать ему сразу же пришлось полулегально, на доверительной основе среди «своих».

Такие же бюро почти одновременно открылись в Кишиневе и Тирасполе, самых больших городах Бессарабии. Здесь работу вели офицеры 60-го пехотного Замостского полка подпоручик Кулаковский, штабс-капитан В. Н. Ляхницкий, прапорщик Т. Чупрынов, капитан Кавтарадзе. Все они пользовались полным доверием своего полкового начальника.

Последний действовал в Тирасполе весьма активно. Штабс-капитан, командир ударного батальона одной из сибирских стрелковых дивизий Антон Васильевич Туркул, автор мемуаров «Дроздовцы в огне», вспоминал о том, как он оказался в рядах 1-й Скинтейской бригады: