Иван Черный - Данные достоверны Страница 38

Это тоже смущало товарищей.

Мы сумели по достоинству оценить мудрый совет Патрахальцева и Линькова всячески поощрять разведчиков и убедились, что сам Линьков и Патрахальцев не забывают своих установок: в получаемых нами радиограммах, как правило, содержалась и благодарность разведчикам.

Мы, конечно, не обольщались первыми удачами. Знали — возможности в Барановичах далеко не исчерпаны, намечали целый ряд новых дел.

Несколько удачных нападений на отдельные отряды гитлеровцев, захват документов у убитых солдат и офицеров противника также показывали, что можно действовать гораздо успешнее, чем до сих пор.

* * *

В конце октября Линьков сообщил, что ему разрешен вылет в Москву, и приказал мне вернуться на Булево болото, чтобы договориться о командовании отрядом в его отсутствие, а также о проведении некоторых операций в Микашевичах и Житковичах.

[130]

Я чувствовал, что уходить с озера Выгоновского рано, и послал соответствующие радиограммы и Григорию Матвеевичу, и в Центр.

Линьков вновь потребовал моего возвращения на Червонное озеро, но Центр разрешил задержаться у Бринского, и я провел под Кривошином и Барановичами еще около двадцати дней.

Только в середине ноября, передав руководство барановичской пятеркой Ивану Ивановичу Караваеву, побеседовав в последний раз с людьми, предупредив, чтобы не свертывали работу, но новых людей привлекали только с моего разрешения, я собрался в дорогу.

Попрощался с Бринским, Николаем Велько, с остальными товарищами, потрепал мохнатый загривок Лялюса, надел на плечи вещевой мешок.

Зима медлила в тот год. Болота долго не промерзали, а снег выпадал пушистый, нестойкий.

Путь был тяжелым. Куда тяжелей, чем в сентябре. 

12

В месте со мной из лагеря Бринского в деревню Хорустов, лежавшую километров за тридцать от центральной базы Григория Матвеевича Линькова, пришли двадцать пять человек.

Небольшая деревушка утопала в глубоких, мягких снегах. Мирно вились синие дымы над кирпичными трубами.

Наблюдение и разведка показали, что немцев и полицаев в деревне нет.

Мы вышли на неширокую, накатанную санями улочку.

Поставили на входе и выходе из деревни охрану, облюбовали одну из изб, расположились в ней.

Хозяин, бородатый и неразговорчивый, слушал нас, опустив глаза.

Я попросил накормить бойцов, истопить, если можно, баню.

— Сполним...

Хозяин кликнул жену:

— Одевайся, сходи к людям, скажи: партизаны, мол, прибыли... Кормить требуют...

Накинув полушалок, женщина ушла.

Мы разделись, улеглись кто где, отдыхая.

[131]

Прошло с полчаса.

Стукнула дверь на улицу, кто-то заколотил веником по валенкам.

— Здесь, что ли, командир? — спросил недовольный голос.

Я встал в дверях:

— В чем дело?

Пришелец, такой же бородатый, как хозяин, испытующе оглядел мое снаряжение, задержался взглядом на петлицах гимнастерки, стянул шапку:

— Вы кем будете?

— Капитан Черный. А вы кто?

— А я здешний комендант...

— Ах, комендант?.. Ну так поворачивайтесь поживее, господин комендант, делайте, что приказано.

Я с презрением глядел на фашистского ставленника.

Однако комендант не спешил уходить.

— Так не годится, товарищ капитан, — по-прежнему недовольным тоном заявил он. — Чего это? Пришли, понимаешь, распоряжаетесь... У нас другие порядки!

— Это что еще за другие? С кем разговариваешь?! Встать, как положено!

Комендант вытянулся, как умел, у порога, замигал.

— Когда здесь партизаны — и порядки будут партизанские, советские, — резко сказал я. — Ясно?

— Да ведь... Товарищ капитан! Я и сам советский! Настала моя очередь недоумевать.

А пришелец объяснял:

— Я советский комендант, товарищ капитан! Партизанами поставлен. А вас что-то не знаю. Впервые вижу.

— Советский?.. Кто же тебя поставил?

— Партизаны.

— Какие партизаны?

— Известно, какие... Вы не сомневайтесь. Кого хотите спросите — подтвердят.

Я повернулся к хозяину избы:

— Правда это?

— Правда, — буркнул тот.

— Ну, что ж. Тогда входите, товарищ комендант. Надеюсь, вам передали мою просьбу накормить бойцов.

Комендант вошел в избу, сел на лавку:

— Передать-то передали... Да только кто так делает? Ввалились в первую попавшую избу, требуете... Ко мне должны были явиться, если вы партизаны.

[132]

— Ну извините, товарищ. Не знали о вашем существовании. Могу повторить нашу просьбу...

— Ишь понимаешь... А куда вы идете-то?

— К Бате идем. С озера Выгоновского.

— Так, так, так... И документы у вас есть?

Наши бойцы улыбались, слушая этот допрос.

— Поверь уж на слово, отец, — сказал я. — Документов я тебе предъявлять никаких не стану. На слово поверь. И корми людей. Измучились и наголодались.

— Накормить — накормлю... Только — непорядок!

Пока хозяин избы по распоряжению коменданта бегал вместе с нашими бойцами, собирал по деревне продукты на обед, я разговорился с советским комендантом Хорустова.

Меня интересовало, давно ли он исполняет свою должность, кто его на эту должность назначил, имеются ли партизанские коменданты в других деревнях, не тревожат ли жителей немцы.

Про себя комендант рассказывал охотно, но кто его назначил на должность — умолчал и фамилий комендантов других деревень не назвал:

— Если вы партизаны — сами должны знать.

Судя по всему, этот человек не лгал. Видимо, поблизости держался какой-то крупный партизанский отряд, мне пока неизвестный, и комендант не намерен был говорить первому встречному о своих товарищах.

— Значит, немцы вас не тревожат?

— Боятся сюда ходить. Сунулись было, получили свое — и не лезут.

— Очень хорошо. Значит, спокойно отдохнем.

— Отдыхайте, отдыхайте, — почему-то сочувственно сказал комендант.

Цену его сочувствию я узнал очень скоро. Не успели мы сесть за наскоро сваренный обед, как вбежал один из часовых:

— Товарищ капитан! Приехал командир партизанского соединения Комар!

Это имя мне ровным счетом ничего не говорило.

Взяв оружие, вышел на крыльцо. По улочке бежали к избе легкие санки. Возница осадил лошадей рядом со мною.

Один из приехавших, грузный, укутанный в полушубок человек, первым вылез из санок и засмеялся:

— Ба, ба, ба! Так вот какие это бандиты!

[133]

— Василий Захарович! — воскликнул я, узнав Коржа. — Вы?

— Я, брат, я... А это ты, стало быть? Откуда здесь? Примчались наши, говорят: в деревне бандиты, партизан не знают, а требуют припасов...