Иван Жигалов - Свет маяка Страница 38

В моей водолазной практике всякое, конечно, случалось, ведь в общей сложности провел под водой свыше двадцати тысяч часов! 835 дней! Приходилось попадать и в довольно сложную обстановку.

Когда первый раз спустишься для обследования затонувшего корабля, залезешь в какой-нибудь трюм, глядишь, шланг запутался… По телефону отвечаешь, что все в порядке, чтобы не беспокоить товарищей и не заставлять еще одного человека лезть в воду. Не хочется лишний раз наверх и самому подниматься, терять время, стараешься сделать как можно больше, лучше изучить объект. Иногда так увлечешься, что забудешь счет времени. Для молодого, начинающего водолаза это опасно, и он обязан строго соблюдать все правила, инструкции и наставления старших.

Любопытный случай произошел с нашим инструктором главным старшиной Геннадием Селякиным и его помощником старшиной 2-й статьи Павлом Струлиным. Они поднимали подбитый нашими летчиками немецкий самолет. Лежал он близ железнодорожного моста, который фашисты бомбили довольно активно. Место, где работали водолазы, хорошо просматривалось с воздуха, да и до линии фронта — рукой подать. Работа продвигалась довольно успешно. Вдруг находившийся под водой Селякин почувствовал, что плохо стал действовать химпоглотитель. «Ничего, успею», — решил он. Осталось сделать немногое: закрепить трос, дать знать на трактор — и самолет вытянут на берег. Водолаз сделал все, что полагалось, но, когда стал возвращаться, конец, на котором он был привязан, запутался в хвостовом оперении. Селякин напряг все силы и высвободил трос, но в это время почувствовал, что его очень быстро потянуло наверх. Вскоре он потерял сознание и пришел в себя от страшного грохота. Вражеские самолеты бомбили железнодорожный мост. Струлина поблизости не было. Как позже выяснилось, он успел поднять Селякина на берег, укрылся сам и укрыл товарища в ближайших кустах. Летчики не заметили ни закамуфлированный под цвет снега трактор, ни водолазов…

Геннадий Селякин — непревзойденный мастер легководолазного дела. Во время войны он успешно проводил подъемные работы под носом у немцев, совершал большие переходы под водой в тыл врага для выполнения диверсионных заданий. Уже в послевоенное время он со своим небольшим отрядом исследовал озера Карелии, помог поднять десятки буксирных пароходов, рыбацких катеров и лодок…

Рассказ мой слишком затянулся, а память воскрешает все новые и новые случаи из нашей водолазной жизни. Вы уж, товарищ редактор, сами решайте, что надо оставить и что вычеркнуть. Я не обижусь…

Во время войны пришлось мне побывать и за границей. В Скапа-Флоу на кораблях, которых мы перегоняли на север, после шторма разошлись заклепки. По договору клепку должны были производить английские водолазы. Я не хочу охаивать их, дело они знают, но работают уж так медленно, что смотреть тошно. Через каждые десять минут у них перерыв: кофе попивают, покуривают, балагурят. Наш командир смотрел, смотрел, да и говорит:

— С такими темпами мы и через месяц не выйдем из этой дыры. Некогда нам тут прохлаждаться — воевать надо.

Мы только этого и ждали. Быстро надели костюмы, захватили инструмент — и под воду. Ровно через сорок минут я доложил: клепка произведена, корабль может следовать в океан. Англичане не поверили, полезли смотреть. А чего смотреть — сделано добротно.

— Это не водолазы, а машины, при таких темпах недолго проживете, — сказал Большой Джон, с которым я познакомился за несколько дней до этого. Фамилия у него была очень сложная, и я назвал Джона Большим, потому что он был выше меня на полголовы, хотя и у меня рост сто восемьдесят. Большой Джон — славный парень. Он рассказал о себе, о родителях-фермерах, которые живут где-то в Средней Англии. Водолазом Джон стал потому, что за подводные работы довольно прилично платят.

— Как только кончится война, получу много денег и вернусь домой, — говорил он. — А ваши ребята здорово работают. Я у вас, мистер Юлов, многому научился. — Потом он вдруг спросил: — Ваши водолазы большевики?

Я ответил, что лично я — член Коммунистической партии, но у нас есть и беспартийные.

Работу советских водолазов во время войны видели и американцы. Тогда мы довольно часто приходили им на помощь. Как-то американский тральщик подорвался на мине и затонул. Мне пришлось участвовать в его спасении. Я руководил группой электросварщиков и легких водолазов. Сроки были очень ограниченные. Для того чтобы ускорить подъемные работы, мы решили применить колокол Константинова. Легкие водолазы размещаются в специальном колоколе, в котором все время поддерживается нужное давление. Колокол на талях опускал нас в район затопленного корабля, и мы там работали. К удивлению американцев, тральщик мы подняли довольно быстро.

Своим ученикам я всегда говорю: уж если избрали специальность водолаза, так изучайте ее досконально, любите ее — и тогда все, за что вы возьметесь, сделаете успешно.

Я очень люблю свою профессию. А под водой себя чувствую так же свободно, как на берегу.

Недавно я демобилизовался, получил приличную пенсию. Сейчас в ДОСААФе руковожу кружком водолазов. Ребята у меня подобрались любознательные, настойчивые. В скором времени уезжаю на Север. Капитан атомохода «Ленин» уважил мою просьбу, берет меня водолазом. Так что снова возвращаюсь в родное Заполярье.

Восхитительно!

Атомоход «Ленин» стоял на Неве. Много разных людей побывало на нем.

Группа ребят из кружка «умелые руки» Дворца пионеров имени Жданова не переставала восхищаться:

— Такая громадина, а горючего требуется меньше спичечного коробка!

— Он может совершить несколько кругосветных путешествий, не пополняя запасы топлива!

Девочка с косичками воскликнула:

— Вот если бы жил капитан Немо…

Ее перебил мальчик лет двенадцати:

— Твоего Немо придумал Жюль Верн. А вот атомоход строил мой папа. Он электросварщик…

И взрослые тоже не могут воздержаться от восторгов.

Писатель Леонид Соболев, в прошлом сам моряк, осмотрев атомный ледоход «Ленин», сказал:

— Да. Теперь я всем могу говорить: я побывал в коммунизме. Чудо нашего века! Восхитительно!

Генеральный секретарь Коммунистической партии Франции Морис Торез записал в книге почетных посетителей:

«Я счастлив приветствовать от имени трудящихся Франции замечательное творение советских ученых, техников и рабочих атомного ледокола, носящего бессмертное имя „Ленин“. Я особенно счастлив находиться на его борту в этот исторический день, а мое сердце наполнено радостью и волнением при виде первого движения ледокола „Ленин“ в момент ухода в дальнюю экспедицию в мирных целях. Желаю экипажу, товарищу Пономареву полных успехов в выполнении его задач на службе великой социалистической Родине, на службе делу мира».