Николай Костомаров - Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей Страница 38

24 июня 1472 года нареченная невеста под именем царевны Софьи выехала из Рима в сопровождении папского легата Антония. С ней отправилась толпа греков: среди них был Дмитрий – посол от братьев Софьи. Она плыла морем, высадилась в Ревеле и 13 октября прибыла во Псков, а оттуда в Новгород. В обоих городах встречали ее с большим почетом; во Пскове пробыла Софья пять дней, благодарила псковичей за гостеприимство и обещала ходатайствовать перед великим князем об их правах.

За пятнадцать верст от Москвы выехал навстречу невесте боярин великого князя Федор Давидович: тут Ивана Фрязина заковали и отправили в Коломну; его дом и имущество разграбили, а жену и детей взяли в неволю.

12 ноября прибыла невеста в Москву; там все уже было готово к бракосочетанию. Митрополит встретил ее в церкви; он благословил крестом как царевну, так и православных людей, сопровождавших ее. Из церкви она отправилась к матери великого князя; туда прибыл Иван Васильевич. Там происходило обручение. Летописец говорит, что и венчание совершилось в тот же день.

Посольство пробыло в Москве одиннадцать недель. Великий князь угощал его, честил и щедро дарил, но легат увидел, что не было надежды на подчинение русской церкви папе.

Иван Васильевич отправил в Венецию Антона Фрязина за объяснением по поводу Тревизано: «Что это делают со мной, – укорял он венецианское правительство, – с меня честь снимают: через мою землю посылают посла, а мне о том не объявляют!» Венецианский дож отправил Антона назад с извинениями и с убедительной просьбой отпустить задержанного Тревизано. Иван Васильевич по этой просьбе освободил венецианского посла и не только отпустил его исполнить свое поручение в Орде, но еще придал ему и своего собственного посла: вступив в брак с греческой царевной, Иван Васильевич, так сказать, взял с нею в приданое неприязнь к Турции и потому со своей стороны желал побуждать Ахмата к войне против Турции. Посольство это не имело успеха.

А. М. Васнецов. Гонцы. Ранним утром в Кремле.

Пелена Елены Волошанки с изображением великокняжеской семьи. Зоя-Софья Палеолог в центре, в красном плаще со скрещенными руками.

Посольство это еще замечательно и тем, что Иван Васильевич поручил Толбузину найти в Италии мастера, который бы мог строить церкви. Много было тогда в Италии архитекторов, но не хотели они ехать в далекую неведомую землю; сыскался один только Фиораванти, названный Аристотелем за свое искусство, родом из Болоньи. За десять рублей жалованья в месяц отправился он в Москву с Толбузиным и взял с собой сына Андрея и ученика по имени Петр. Этот Аристотель был первый, открывший дорогу многим другим иноземным художникам. Ему поручили строить Успенский собор. Церковь окончена была в 1479 году и освящена с большим празднеством. Аристотель стал полезным человеком в Москве не только по строительному делу: он умел лить пушки, колокола и чеканить монету.

Брак Ивана с Софьей заключен был при особых условиях. Во-первых, невеста его прибыла не из Греции, а из Италии, и ее брак открыл путь сношениям Московской Руси с Западом. Во-вторых – Византийского государства уже не существовало; обычаи, государственные понятия, приемы и обрядность придворной жизни, лишенные прежней почвы, искали себе новой и нашли ее в единоверной Руси. Брак Софьи с русским великим князем имел значение передачи наследственных прав потомства Палеологов русскому великокняжескому дому. Правда, у Софьи были братья, которые иначе распорядились своими наследственными правами: один из ее братьев, Мануил, покорился турецкому султану; другой, Андрей, два раза посещал Москву, оба раза не ужился там, уехал в Италию и продавал свое наследственное право то французскому королю Карлу VIII, то испанскому – Фердинанду Католику. Первым видимым знаком той преемственности, какая образовалась в отношении Московской Руси к Греции, было принятие двуглавого орла, герба Восточной Римской империи, ставшего с того времен русским гербом. С этих пор многое на Руси изменяется и принимает подобие византийского. Первым самодержцем стал Иван Васильевич, особенно после брака с Софьей. Вся его деятельность с этих пор была последовательнее и неуклоннее посвящена укреплению единовластия и самодержавия.

Иван III отправляет помощь Пскову. Миниатюра из Лицевого свода.

Строительство в Москве. Миниатюра из Лицевого свода.

Одним из важнейших событий после брака с Софьей была окончательная расправа с Новгородом. Иван воспользовался давним правом княжеского суда, чтобы лишить Новгород некоторых лиц, в которых видел противников своих самодержавных стремлений. В 1475 году он отправился в Новгород и был принят там с большим почетом. В Новгороде, как всегда бывало, происходили несогласия; в нем не было недостатка в лицах, готовых своими жалобами возбуждать великого князя к производству суда над новгородскими людьми. Великокняжеский суд, произведенный на Городище, естественно, понравился тем, которые были оправданы этим судом; это побуждало некоторых новгородцев явиться в Москву и также искать великокняжеского суда на свою братию. Издавна одним из важнейших прав новгородской вольности было то, что великому князю нельзя было вызывать новгородца из его земли и судить не в новгородской земле. Это право теперь нарушалось. Великий князь выслушивал новгородских истцов в Москве и отправлял в Новгород своих московских, а не новгородских приставов за ответчиками. В числе таких челобитчиков и ответчиков были двое чиновников новгородского веча: подвойский (чиновник по поручениям) по имени Назар и дьяк веча (секретарь) Захар Овинов. В Москве их разумели как послов от веча. Вместо того чтобы по старине назвать великого князя и его сына (имя которого уже ставилось в грамотах как имя соправителя) господами, они назвали их государями. Великий князь ухватился за это и 24 апреля 1477 года отправил своих послов спросить: какого государства хочет Великий Новгород, так как об этом государстве говорили в Москве приехавшие от всего Великого Новгорода послы.

Новгородцы на вече отвечали, что не называли великого князя государем и не посылали к нему послов говорить о каком-то новом государстве; весь Новгород, напротив, хочет, чтобы все оставалось без перемены – по старине.

Еще послы великого князя не успели уехать из Новгорода, как там поднялось волнение: 31 мая вече казнило троих лиц – Василия Никифорова, Захара Овинова и его брата Козьму. Услыхав об этом, великий князь испросил благословения у митрополита Геронтия, заступившего на место умершего Филиппа, и в начале октября 1477 года двинулся с войском наказывать Новгород огнем и мечом. И Тверь, и Псков должны были посылать свои рати на Новгород. К ополчению московского великого князя присоединились люди из новгородских волостей – бежечане, новоторжцы, волочане (жители Волока-Ламского), так как в этих пограничных волостях имелись в чересполосности владения неновгородские. Неприятельские отряды распущены были по всей Новгородской земле от Заволочья до Наровы и должны были жечь людские поселения и истреблять жителей. Для защиты своей свободы у новгородцев не было ни материальных средств, ни нравственной силы. Они отправили владыку с послами просить у великого князя мира и пощады.