Александр Мамалуй - Военный дневник (2014—2015) Страница 39

Великий день.

18 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Раненько утром я, Леша Мороз и Валера забрали в Очеретино, на КП, шесть машин звуковой разведки. Передали их нашим разведчикам, они повели их дальше, по точкам.

Звуковики такие смешные, командиры их «строят» за досланный без приказа патрон. Ничего, привыкнут. Мы уже третий месяц вообще не разряжаемся, даже гранаты из подствольников не вынимаем.

19 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

На рассвете мы с Морячком выехали в Черкасское, за оружием. Километра через четыре пробили колесо. До Димитрова почти 30 километров ехали на ободе — там только выпросили запаску.

В Черкасском получили новенькие АГС, ПКМС[28], РПК-74, подствольные гранатометы, пистолеты. Еще выбили очень интересный экземпляр: пулемет ПКТ, но с мушкой, целиком, без электроспуска, а спусковая рама — с рукоятками. Тоже новенький, сделан, судя по надписям, в одной из стран Варшавского договора.

Отличная вещь! Наш-то ПКТ, что на УАЗике стоит, мы с Ротным когда-то с разбитой «бэхи» сняли. Прицельных приспособлений у него нет, и на гашетку жать очень неудобно.

В тот же день мы вернулись в базовый лагерь.

Я себе «отвернул» РПК: автомат хорошо, а пулемет лучше. Впрочем, автомат тоже не сдавал. Наоборот, надел на него подствольник, а то раньше приходилось у Медведя просить. В палатке стало тесновато: автомат, винтовка, пулемет, АПС, боекомплект… Ну, в тесноте, да не в обиде.

24 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Сегодня из ППД пришла черная весть.

Опознан мой командир взвода, гвардии старший лейтенант Андрей Ольховский. Погиб от разрыва снаряда или мины.

Вечная память…

Нельзя с ними договариваться. Нельзя уводить артиллерию и танки.

Сепары ударят в ближайшие дни, это же ясно, ясно!

И чем мы их встретим? Птуры, агээсы, пушки «бэх», минометы 82 мм, ЗУшки и стрелкотня!

У них до хрена отрядов, которые не подчинены или полуподчинены той шобле, что приезжала в Минск. Эти уже трубят, что они ни с кем ни о чем не договаривались. Железная отмазка!

И, главное, смысл в отводе тяжелой арты — какой?! Если бы сепары хотели соблюдать перемирие — так они бы и не стреляли крайние две недели! Но они стреляют! А значит, перемирия не хотели и не хотят! Так они и сейчас не замирятся (с чего бы?!) — и ничего не отведут!

…А вообще, похер. Наше дело солдатское. Винтовка вычищена, в дополнение к автомату получен ручной пулемет, магазины забиты…

Приходите, суки! Ждем.

У нас живут трое выведенных из аэропорта спецназеров 3-го полка. Ждут приказов на отпуск и ротацию.

Прикольные ребята. Вышли из ДАП на груженом «Урале», охраняют его круглосуточно. Витя перед войной был в миротворческой миссии в Конго, вернулся в мае и сразу попал в аэропорт. Юлик, позывной «Цезарь», — 18-летний снайпер, только пришел на контракт в 3-й полк — и тут война. Присягу принимал в Донецком аэропорту…

25 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Прикрывали передачу пленного. Комбриг ездил лично на стрелку с противником. С ним Ротный, Ваня Лесик, Кос и я. Сначала в Марьинку заехали, потом на трассе пересеклись с сепарами.

Два осетина вывели из машины нашего хлопца и маму, которая, не поверив в смерть сына, искала его у сепаров три недели.

Пацан, 26-летний контрач, спецназер из 8-го полка, еле шел.

И с трудом говорил.

Почти месяц плена…

Позже, у медиков, начали выяснять, во что обошелся ему плен. Сломанные ребра, отбитые почки, недержание… Это при том, что, по его словам, крайний раз били недели три назад.

В плен попал раненым. На плече мыша летучая набита, как у большинства разведосов. За мышу его, понятное дело, «торбили» особенно сильно. Чтобы показать, что он не спецназовец, а говно…

Слушая это все, заметил: рука моя почти непроизвольно ощупывает карман разгрузки, где лежит та самая, на крайний случай, «снайперская» эфка…

На месте ли?

Не расстегнулась ли липучка?

Не выкрутился ли запал?

Правое плечо-то — тоже не пустое…

Мама худенькая такая. Курит одну за одной.

И плачет.

Плачет.

Плачет…

27 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Сегодня Ротный, Ваня Лесик, я и Паша Калина прикрывали встречу комбрига с сепарами «батальона» «Восток», по поводу обмена пленными.

Винтовок не брали — встречу назначили в последний момент, и выдвинуться скрытно к месту ее проведения не было возможности. Автоматы и пулемет.

Встреча проходила за нашими позициями в поселке Красный Партизан, на трассе Горловка — Донецк, у самой границы Ясиноватского района.

От сепаров приехали заместитель командира «батальона» — позывной «Майор» и еще какой-то хрен в кубанке с голубым верхом и с навороченной снайперкой за спиной. Охрана 5 человек, рожи прячут под балаклавами. Мы — нет, нам бояться нечего.

Сепарское сопровождение стало метрах в 40 от нас — на дистанции кинжального огня. Пока командиры разговаривали, я все думал: успели они выдвинуть снайперов, или нет?

По всему выходило — успели. Впереди, метрах в восьмистах, заправка, там удобно. Слева от нас лужок и метрах в двухстах — посадка: там вообще отлично…

Беседовал комбриг около часа. Потом разошлись.

На позиции у Красного Партизана

На Красном Партизане, на здоровенной трубе два флага закреплены: наш и сепарский. Хотел сепарский отстрелить — не позволили. Хрень какая-то творится. «Перемирие», мать его…

Когда вернулись в базовый лагерь, посмотрел в Интернете, что это за хреноплеты с нами встречались. Всех найти можно, если умеешь искать… «Майор» — это Андрей Лихацкий, бывший руководитель военно-патриотического клуба в Моспино. А муфлон в кубанке — Юрий Проценко, позывной «Душман», бывший прапор-«афганец» из Дружковки.

29 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Днем работали в Авдеевке. Штатно. Результативно.

В пять утра проснулся от грохота. Высунулся из палатки — в ста метрах зарево и взрывы.

Базовый лагерь накрыт. Рвутся складированные боеприпасы.

Пошел досыпать в дом Новосельцева. Остаток ночи провел в кресле, с ногами на стуле.

30 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Утром мы с Витей-спецназером прошлись по лагерю, осмотрели повреждения. Несколько домиков частично разрушены. Три машины с боеприпасами, пришедшие вчера из Черкасского, сгорели полностью. В расположение к разведке залетел осколок с руку величиной, но никого, к счастью, не задел.