Лора Шрофф - Невидимая нить. Встреча, которая изменила все Страница 39

Приближалось мое первое Рождество, которое я встречала с Майклом в Вайт-Плейнз. За несколько недель до праздника я сказала жениху, что хочу пригласить и Мориса.

– Мне кажется, что это не самая лучшая идея, – ответил он.

Меня ошарашила его реакция, и несколько мгновений я не была в состоянии произнести ни слова.

– Но Морис – мой друг. Почему бы нам его не пригласить?

– Потому что я о нем ничего не знаю, – ответил Майкл. – И я ничего не знаю о его семье.

– Морис – замечательный парень. И я за него готова ручаться.

– Лора, дело не в том, что я не доверяю Морису. Все дело в его семье. У него есть родственники, о которых мы ничего не знаем, и я не хочу соприкасаться с этой частью его жизни.

Мы с Майком спорили несколько часов.

Я отказывалась верить тому, что слышали мои уши. Мое состояние было близким к истерике. Я даже представить себе не могла, что Майкл не захочет принять Мориса и сделать его частью нашей общей жизни, впустить его в свой дом. Мы никогда серьезно не обсуждали мои отношения с Морисом и его самого, но Майкл прекрасно знал, какое огромное значение я придаю дружбе с этим мальчиком. Я по определению считала, что Морис станет частью нашей семьи. То, что мужчина, которого я любила, был совершенно иного мнения, разбивало мое сердце. Однако все оказалось даже хуже, чем я могла ожидать. Майкл не просто не одобрял, а наотрез отказывался его приглашать. И не собирался менять своего мнения по этому вопросу.

– Да как же можно быть таким черствым?

– А из-за чего весь этот сыр-бор?

– У меня есть перед ним обязательства. Ты же знаешь, как я к нему отношусь.

– Я никогда не говорил, что ты не можешь с ним видеться.

– Но домой я его не могу пригласить?

– Это будет очень некомфортная ситуация.

Я представила, где сейчас находится Морис – дома, без матери, в кровати с грязными простынями.

Мы спорили почти до хрипоты. Я легла в кровать и накрылась одеялом с головой. Пыталась заснуть, но не могла и в два часа ночи встала, оделась, поехала на Мамаронек-авеню и остановилась около реки. Я сидела в автомобиле и плакала. Понимание того, что мне будет сложно совместить дружбу с Морисом и брак с Майклом, было одним из самых болезненных и неприятных во всей моей жизни. Я сидела в машине и буквально слышала слова мисс Хаус: «Нельзя бросать этого ребенка». Я представила, где сейчас находится Морис – дома, без матери, в кровати с грязными простынями. Я вспомнила о его украденном велосипеде и как мы с ним пекли печенья и подумала, что это уже не повторится. Я думала о том, куда он пойдет на Рождество, если не сможет быть со мной. Скорее всего, в Армию Спасения.

Как заставить Майкла изменить свое мнение? Больше всего меня расстраивало, что он упорно стоял на своем. Я никогда не могла даже представить, что разногласия по поводу Мориса могут так негативно отразиться на наших отношениях. Я любила Майкла, хотела выйти за него замуж и мечтала иметь от него детей, но только что увидела другую сторону его характера – закрытую, непробиваемую и эгоистичную. Меня поразило спокойствие, с которым он смотрел на мою ужасную боль и мучения. Если он так черств по отношению к Морису, может, и меня скоро ждет эта же участь? Как он мог не заметить, что у меня от этого разрывается сердце? И если он это видел, так почему же ему было все равно?

Я вернулась домой, легла в кровать и не сказала Майклу ни слова в течение четырех дней.

После этого мне, конечно, надо было поставить ультиматум: «Либо ты принимаешь меня с Морисом, либо у нас ничего не получится». Нравится это ему или нет, но Морис – часть моей, а теперь и его жизни.

Но я ничего такого не сказала. Вместо этого я встретилась с Морисом в ресторане и сообщила, что не смогу увидеть его на Рождество. Я пообещала, что в понедельник после Рождества мы обязательно увидимся и я передам ему подарки. После этого мы обязательно будем встречаться каждый понедельник.

– Прости меня, Морис, мне очень, очень стыдно, только прости.

У Мориса и мускул на лице не дрогнул и он только сказал:

– Лори, все в порядке.

Мы с Майклом поженились у него дома в Вайт-Плейнз. На свадьбе было около ста человек. На лужайке поставили шатер. Был прекрасный летний день, мы произнесли свой обет около ручья на участке. Все потом говорили мне, что свадьба получилась чудесной.

Все прошло замечательно. Но на свадьбе не было моего друга Мориса.

XVI

Зимняя куртка

В один прекрасный день Морис решил посчитать количество людей, которые проживали в крохотной квартирке его бабушки в Бруклине. Он насчитал двенадцать человек. Не все из этих людей постоянно жили в квартире, но все же их было немало. Дальние родственники, дяди, друзья, наркоманы-приятели, соседи и просто случайные наркоманы. Вот в таких условиях жил Морис, которому приходилось бороться за место в грязной комнате. И он ушел из квартиры.

Морис умел выживать на улицах. Возможно, он не понимал, зачем надо копить килограммы мелочи в кувшинах, или удивлялся завернутым в красивую упаковку подаркам, но он знал, как выжить на улицах Нью-Йорка. С тех пор как мы с ним впервые встретились, он вырос примерно на десять сантиметров. Высокий для своего возраста, худой и сильный, он был уже скорее мужчиной, чем мальчиком. Он знал, где достать еду, как избежать встреч с полицией и правильно себя вести в угрожающей ситуации. Два или три раз в месяц мы с ним встречались. Как я потом узнала, наши встречи имели для Мориса огромное значение, потому что они были единственным нормальным человеческим контактом во враждебном мире.

Морис знал, где можно поспать. На 42-й улице и на Таймс-сквер находился старый кинотеатр, в котором круглыми сутками крутили фильмы о кунг-фу. Официальное название этого кинотеатра было «Кинотеатр на Таймс-сквер», но все называли его просто «кинотеатр кунг-фу». Морис попрошайничал, набирал денег на билет, заходил в зал, находил место на задних рядах, сворачивался калачиком и всю ночь спал под звуки ударов и крики с экрана. Днем он шел в другой кинотеатр, в котором показывали фильм «Поездка в Америку» с Эдди Мерфи. Этот фильм Морис посмотрел, наверное, раз триста. Все диалоги картины он знал наизусть.

Иногда он заходил в офис Ассоциации молодых христиан на 59-й улице, чтобы принять душ, и иногда возвращался в Бруклин, чтобы проведать бабушку. Но никогда долго там не задерживался. Никто не спрашивал, где он живет и чем занимается. Некоторое время он посещал государственную школу № 131, но потом его перевели в другую, так называемую «альтернативную» школу. Сперва Морис не понял, что значит «альтернативная», но потом обратил внимание, что у всех учеников этой школы были серьезные проблемы с психикой. Морис понял, что в этой школе ему не место, и перестал туда ходить. Когда ему исполнилось шестнадцать лет, он уже окончательно «завязал» со школой.