Гюнтер Фляйшман - По колено в крови. Откровения эсэсовца Страница 39

Прибытие в глубоководный порт Шербур ознаменовало полную и окончательную победу. Французы были в панике — пикирующие, выныривая из облаков с душераздирающим воем, обрушивали на их головы 114- и 227-килограммовые бомбы. Очереди трассирующих снарядов, пройдясь по позициям зенитчиков, подавляли противовоздушную оборону противника, расчищая путь прибывающим самолетам. Герр генерал через меня отдал приказ артиллеристам занять позиции и подвергнуть район порта обстрелу 8,8-см и 10,2-см снарядами. Утро, когда мы прибыли в Шербур, выдалось прохладное. И пока наши артиллеристы обрабатывали город и район порта, мы в поле согревались кофе с хлебом.

К вечеру герр генерал вынудил внешние силы обороны французов и англичан отступить в к центру города и расположил полевые орудия севернее, западнее и южнее Шербура. Таким образом, мы имели возможность обстреливать морской порт со всех сторон. Истребители люфтваффе, патрулируя над Ла-Маншем, сводили на нет все попытки неприятеля доставить в район порта суда для эвакуации. К полуночи герр генерал расположил в боевом порядке все механизированные средства, а на рассвете отдал приказ о наступлении на Шербур.

Я на все время операции засел в своем радиоприцепе. За считаные часы герр генерал взял в плен около 30 ООО французов и англичан, овладел городом и морским портом Шербур. Двумя днями позднее фюрер подписал перемирие с Францией. 21 июня 1940 года война с Францией завершилась. В ту ночь победу праздновали все — и офицеры, и рядовой состав.

На следующий день герр генерал вызвал меня на командный пункт. Войдя, я увидел на столике две рюмки шнапса. Одну герр генерал вручил мне и произнес тост:

— Успеха и удачи всем тем, кто, невзирая на обстоятельства, остается истинным джентльменом.

Чокнувшись, мы выпили за это. Жестом пригласив меня присесть, он заявил, что в будущем, скорее всего, нашим путям суждено разойтись. Он уже тогда знал, что и фюрер, и ОКВ, и ОКХ имеют на его счёт определенные планы, но ни словом не обмолвился об Африке. Роммель объяснил мне, что наши пути расходятся исключительно из административно-командных соображений. Дело в том, что я относился к частям СС, а он — служил в вермахте. И, по его словам, отныне в войсках подобное разделение будет строго соблюдаться — никакого смешения сил СС и вермахта.

— А разве война не закончилась? — спросил я его тогда. По лицу герра генерала я увидел, что он явно смущен

моим вопросом.

— Эта война затянется еще на много лет, — после паузы ответил он.

Я был сбит с толку ответом герра генерала. Нам принадлежала Польша, Австрия, Чехословакия, только что мы захватили Францию, до этого — Бельгию и Голландию. И что же? Выходит, война все равно не кончилась? Что же еще мы собираемся захватывать? Какими еще странами овладевать?

— Могу я быть с тобой откровенным, Кагер? Я во все уши слушал герра генерала.

— Так вот, Англию ожидает участь Франции. Она тоже будет захвачена. Причем уже скоро. Мне вот-вот предстоит приступить к подготовке сил для вторжения на острова. Если ты не имеешь ничего против остаться в составе 7-й танковой, тебе необходим перевод из СС в вермахт. Нет, ты, конечно, можешь оставаться при мне, будучи в СС, однако вряд ли это придется по душе нашему ОКВ.

— Я хочу оставаться с вами, герр генерал, — только и мог ответить я.

Роммель улыбнулся, кивнул и отпустил меня.

Нам хоть и предоставили неделю отпуска, но без права отъезда в Германию повидаться с родными и близкими. Нам было разрешено даже съездить в Париж, и все этим разрешением, разумеется, воспользовались. Я никак не мог поверить, что я в Париже, что стою перед Эйфелевой башней, что передо мной Лувр. Безвестному мальчишке из Магдебурга выпало повидать театры, кино, самые пикантные кабаре французской столицы. Мы целыми днями сидели в уличных кафе, наслаждаясь сливками, свежим молоком, кофе, объедаясь разными вкусными вещами. В Париже было не протолкнуться от наших военных, по улицам города разъезжали наши грузовики и легковушки, но французам, казалось, просто нет до нас дела. Молодые француженки не имели ничего против знакомств с нами, эта неделя в Париже была настолько восхитительной, что у меня просто не было физических сил возвратиться в Шербур, в 7-ю танковую.

С июля по сентябрь мы готовились к вторжению в Англию. Подготовкой руководил герр генерал, посвежевший, хорошо отдохнувший. Мы целыми днями разучивали приемы погрузки моего радиоприцепа на импровизированную баржу, где без конца закрепляли его канатами, потом вновь их развязывали и снова ставили прицеп на землю. Разучивали особые свистки — сигналы. Один свисток означал разгрузку, два — занять оборону, три — открыть огонь прикрытия. Осваивать приходилось очень многое, и на это уходили все дни. К сентябрю месяцу герр генерал был убежден, что 7-я танковая и 2-й полк СС «Дас Райх» полностью готовы к проведению операции «Морской лев».

А вечерами и ночами приходилось сидеть в радиоприцепе рядом с командным пунктом герра генерала, вслушиваясь в эфир, следить за радиообменом по ту сторону пролива Ла-Манш. Би-би-си использовала особый код для передачи указаний французскому Сопротивлению в Париже. Надо сказать, эта радиостанция преуспела в выработке систем кодирования — для этих целей использовались и самые, на первый взгляд, обычные слова, и даже невинные эстрадные песенки. Но для французов, кому они были адресованы, они означали совершенно конкретные вещи. Не раз мне казалось, что я сумел расшифровать тот или иной код, но герр генерал на удивление холодно относился ко всем моим стараниям.

— Расшифровал, говоришь? В таком случае, поделись соображениями с абвером. А мне необходимо заниматься планированием предстоящей войны.

Я не раз обращался к герру генералу с вопросом касательно своего будущего в рядах 7-й танковой, о возможном переводе из СС в вермахт. Но он успокаивал меня: советовал не торопиться с переводом, поскольку в СС, по его мнению, для человека моего возраста с головой на плечах потрясающие возможности сделать карьеру. Хотя, если я настаиваю на переводе в вермахт, он, разумеется, целиком за и обещает полное содействие. К концу августа все бумаги для такого перевода были подготовлены и пересланы в ОКВ.

В сентябре практическая подготовка была завершена. Однако с вторжением сухопутных сил в Англию почему-то медлили, предпочитая бомбардировать ее с воздуха силами люфтваффе. Примерно тогда же из ОКВ и СС пришел отказ перевести меня в ряды вермахта. Я получил приказ прибыть в главное управление СС в Париже за новым назначением.

Герр генерал приложил массу усилий помешать этому, однако так и не смог. ОКВ, ОКХ и СС имели возможность проводить свои решения на достаточно высоком уровне. Герр генерал намекнул мне, что разрабатываются весьма и весьма серьезные наступательные операции, но где именно, об этом он не сказал ни слова. И не уставал повторять, что всем нам предстоит доверять своим лидерам, несмотря на личное к ним отношение.