Людмила Бояджиева - Андрей Тарковский. Жизнь на кресте Страница 39
Людмила Бояджиева - Андрей Тарковский. Жизнь на кресте читать онлайн бесплатно
На это заявление Андре Мальро, человек высокой европейской культуры, с улыбкой промолвил:
— Ну, что ж, господа… тогда мы попросим французскую фирму «ДИС» представить фильм на внеконкурсный показ. Вы хотели сыграть на продаже фильма, которая позволила бы вам уйти от представления ленты на конкурсной программе. Мы сыграем на более высоком уровне — устроим фильму несколько специальных внеконкурсных показов во Дворце фестивалей. Они и создадут ажиотаж вокруг премьеры.
Советское руководство до начала фестиваля предпринимало разного рода попытки сорвать показ, но французы держались. А присланный из Москвы для представления фильма заместитель председателя Комитета кинематографии СССР, известный кинодокументалист А. Д. Головня, узнав о плетущихся вокруг Тарковского интригах, решил уехать с фестиваля, заявив:
— Я русский человек и должен разделить трагическую судьбу искусства своего отечества.
Он понимал, что прислан на кинофестиваль в качестве козла отпущения.
К показу фильма французская сторона тщательно готовилась: были выпущены афиши с горящей иконой, буклеты с иллюстрациями, информационные листки о создателях фильма. Все это подогревало интерес к и без того одиозному фильму.
В первый день демонстрации «Андрея Рублева» у Фестивального дворца собралась огромная толпа. С утра съехались представители европейской прессы, аккредитованные журналисты из США, Южной Америки, скандинавских стран, Японии, а также стран «соцлагеря».
Пришлось объявить о двух дополнительных сеансах в воскресенье. Когда погасли финальные кадры с иконостасом и гарцующими жеребцами на зеленом лугу, послышались крики восхищения на разных языках. Некоторые зрители не скрывали слез.
Ситуация повторилась и на следующих просмотрах. В прессе всех стран был освещен триумф советского режиссера. Но только пресса СССР молчала, несмотря на пребывание в Каннах корреспондентов «Правды», «Известий», «Литературной газеты».
Представителя «Союзэкспортфильма» разрывали на части покупатели фильма. Ему удалось договориться с владельцем крупной кинокомпании в Западной Европе о продаже фильма за космическую цену. Алекс Московии и Леонид Бренес подписали контракт.
Ажиотаж вокруг фильма продолжался до конца фестиваля. Печально выглядел этот триумф без автора фильма и его создателей, оставшихся в Москве, но Алексу Московичу по телефону удалось доложить об успехе Тарковскому.
В конце фестиваля внеконкурсному фильму был присужден престижный приз международной федерации кинопрессы ФИПРЕССИ — главный знак признания киножурналистов мира.
В конце лета состоялась премьера в больших французских кинотеатрах. «Рублев» шел с аншлагом в течение всего года. В прессе были опубликованы самые высокие оценки фильма. Тарковского называли последователем Эйзенштейна и Довженко.
В СССР все еще действовал заговор молчания. Ни один положительный отзыв не мог пробить стену запретов. Только благодаря героическим усилиям отдельных критиков и редакторов удалось обойти препоны и «протолкнуть» в печать достойные фильма оценки.
Упорное отрицание «Рублева» советским руководством вполне понятно. Да, в фильме нет открытых антисоветских высказываний, но всякому понятно, что историческое прошлое родины выставлено не в благовидном свете, а уж патриотизмом и не пахнет. Руководство с энтузиазмом поддержали обойденные Тарковским коллеги по цеху. Им было очевидно, что Тарковский вырвался в авангард мирового кинопроцесса, встав в один ряд с Феллини, Бергманом, Бунюэлем, Брессоном, именно они, подстегиваемые завистью, поддерживали запал войны с Тарковским.
Наконец стало известно, что Демичев разрешил продавать фильм за границу и дал соответствующие указания Романову в присутствии Кулиджанова. Но партаппарат не мог допустить открытого проникновения идейно смутного фильма за рубеж. Главный идеолог М. А. Суслов высказался резко отрицательно и запретил выпуск «Рублева» на экраны страны, а также отменил разрешение продавать фильм за границу. «Союзэкспортфильму» пришлось расторгнуть контракт и платить миллионные неустойки. В результате этой истории Алекс Московии навсегда отказался от сотрудничества с нашей страной, а надежда Тарковского на фестивальное «золото» не оправдалась.
Тарковского ободрил интерес зарубежных кинодеятелей к его фильму. Но обструкция на мосфильмовских просмотрах, травля в прессе сильно подкосили режиссера. Он, мечтавший увидеть свой фильм на экранах, ожидавший откликов потрясенных зрителей, вдруг понял, что снимает не для себя и избранных друзей, а для широкого экрана, тысячной публики. Да, не завлекает зрителя в зал испытанными приемами, но ждет, очень ждет, что обретет единомышленников, сраженных пронзительным трагизмом фильма, глубиной его образности.
Место на скамье штрафников, уготованное в Стране Советов самым ярким и проницательным творцам, не манило Тарковского своей почетностью. Он был не из тех, кто искал лавров изгоя.
Напротив, завидовал судьбе вызывавших шквал восторгов творений Бондарчука. После международного триумфа «Войны и мира», получившего в 1969 году «Оскара», казалось, удивить иностранцев будет трудно. Киноэпопея вышла на экраны 117 стран, во всем мире новорожденных девочек называли Наташами. «Рублев» же пребывал в гонении, закрытый для своей и зарубежной публики. Но, как оказалось, за него борются весьма компетентные и влиятельные в киноискусстве люди. А значит, Тарковский не ошибся, упорно идя своим путем.
Лишь в октябре 1968 года «Рублев» вышел на экраны страны мизерным тиражом. Показы шли в отдаленных кинотеатрах, но и этого, вдобавок к шумному триумфу в Каннах, оказалось достаточным, чтобы у Тарковского появились отчаянные фанаты и недруги. В наше время скандальную «кампанию» вокруг фильма сочли бы отличным пиаром. Но во времена «застоя» такая «раскрутка» не способствовала продвижению режиссера — напротив, она вносила его в списки нежелательных явлений и перекрывала пути к работе. Заявки Тарковского на новые фильмы отвергались, оставляя его без денег и надежд на милость верхов. Сторонникам, рвавшимся защитить фильм и режиссера, путь в прессу был закрыт. Заговор молчания строго отслеживался: о Тарковском или плохо, или ничего. Плохого было много — «Рублева» объявляли либо бредом сумасшедшего, либо беспомощными попытками школяра сделать нечто значительное, переплюнув мэтров. Автор фильма объявлялся конъюнктурщиком, стремившимся своими безумными новациями поразить Запад. Заполучив копии фильма, иностранные кинокритики ликовали: «Смотрите, художника какой мощи зажимают и травят в Совдепии!»
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.