Александр Формозов - Рассказы об ученых Страница 39

Во-вторых, жизненные фигуры и обстоятельства подаются им не одномерно, а стереоскопически, с разных сторон. Его суждения всегда конкретны, избегая крайностей пессимизма и оптимизма. Он отмечает сильные стороны, отдельные достижения даже тех своих персонажей, кои в целом ему крайне несимпатичны. И, напротив, слабости и роковые просчёты тех, кто ему близок по духу. Читателю этой книги ясно, кто из ее персонажей нравится автору, кто не очень, а кто совсем не нравится. И что именно в каждом персонаже нравится, а что не нравится; а что может кому-то не нравиться, но нуждается в понимании времени и места своего проявления.

В-третьих, и это важнее всего, – автор на множестве ситуаций в биографиях целой плеяды наших знаменитых предшественников демонстрирует нам, к каким печальным последствиям приводят в науке двуличие, конформизм, групповщина, даже «просто» душевная слабость. Как хирург невольно причиняет пациенту боль, чтобы спасти его, так и историограф обращает наше внимание на то, чего нам в науке и жизни надо избегать во что бы то ни стало. Как говорится, «на зеркало неча пенять…».

Тревогу за судьбу русской науки сегодня высказывают многие ее представители и наблюдатели-аналитики. Процитирую свежие материалы «круглого стола» «Российская наука и молодежь», проведенного недавно в редакции журнала «Вопросы философии». Вот что заявил там Е.В. Семенов, в недавнем прошлом руководитель Российского гуманитарного научного фонда, а ныне главный редактор журнала «Науковедение», т. е. специалист, знающий наши научные нравы изнутри и в деталях. «Научный социум в современной России остался феодальным организмом. Изменение состоит только в том, что он… одряхлел, обнищал, снизились его этические нормы…Даже те социальные образования в науке, за которые мы хватаемся как утопающий за соломинку, – научные школы – и те, если вдуматься, в значительной степени фикция… административные порождения, которые были возможны при крайней ограниченности мобильности человека именно в условиях железного занавеса, прописки, характеристик с тремя подписями…Не благородные по своей сути, за исключением тех ситуаций, когда, действительно имела место связь типа талантливый ученый и ученики… В них научная активность постепенно угасает и не воспроизводится, поскольку реформа феодального научного социума оказалась невозможна…Современная молодежь в современных условиях в эту реальную науку… не пойдет»[186]. Эти и им подобные инвективы науковедов почти дословно совпадают с оценками и размышлениями автора настоящей книги.

Вдумчивый читатель и этой, и других формозовских книг может составить представление об идеологических установках автора. Отчасти он сам разъясняет их в предисловии. Это идеалы демократии, русский патриотизм (без нередких крайностей, его сопровождающих), открытость к международному сотрудничеству, интеллигентное уважение к ценностям культуры. Мировоззренческая стойкость и ясность убеждений особенно поучительны сегодня, когда имеет место удивительный разброд в политических позициях российских гуманитариев, – от полной апатии в общественных вопросах до крайностей вроде неокоммунизма (И.Я. Фроянов, скажем, и несть числа таких же «заединщиков»), квасного «патриотизма» (А.Н. Сахаров, реанимирующий наивный антинорманизм) или прозападнического либерализма космополитического толка (у нередких среди нас искателей тёплых мест на Западе, долларовых грантов и т. п.).

Уважать авторскую позицию не означает во всём ее разделять. За недавно истекший век обнаружились сильные и слабые стороны не только политического консерватизма (автор не обинуясь именует его черносотенством) да коммунизма, но и несколько аморфной идейной платформы русской интеллигенции неонароднического толка. Едва ли не важнее, что за идеологическими разногласиями стоят люди и обстоятельства их жизни. Автор сам отмечает, что многие «черносотенцы» верно служили Российскому государству, защищали его от внешнего врага. Так, бегло упомянутый автором в заключение очерков Сергей Павлович Толстов (из казачьей семьи) был мобилизован в ополчение, разбитое под Москвой в 1941 году. Он не отступил вместе с большинством обмороженных и безоружных его «бойцов», а, остановив наш артиллерийский расчёт, ударил из пушки по наступавшей немецкой автоколонне; был ранен в этом бою. Осуждая этого археолога за ревностные идеологические проработки коллег по службе в послевоенный период, будем помнить об остальном в его биографии.

А.А. Формозов указывает на А.И. Солженицына как на ориентир нравственного ригоризма. Осмелюсь заметить, что рецепты новоявленного пророка не всех и не всегда убеждают. Это касается и оценки революционных моментов отечественной истории, и ее имперских традиций, и рьяного клерикализма наших нововоцерковленных сограждан, и много чего ещё. Понятно, что автора «Рассказов об ученых» привлекают не эти политические пристрастия вермонтско-подмосковного отшельника, а стойкая нелицеприятность его публицистического голоса («Истину царям с улыбкой говорил…»).

«Рассказы об учёных» Александра Александровича Формозова возвращают нас к настоящей науке и настоящей литературе. Эти две музы не так уж часто дружили в анналах нашей культуры, чтобы все те, кому они небезразличны, пропустили бы эту встречу с ними. Я уверен: тот, кто прочтет эту книгу, ощутит себя духовно богаче.

С.П. Щавелёв

25 октября 2004 г.

Список сокращений

БСЭ – Большая советская энциклопедия.

ГАИМК – Государственная академия истории материальной культуры.

КСИА – Краткие сообщения Института археологии.

КСИИМК – Краткие сообщения Института истории материальной культуры.

МГБ – Министерство государственной безопасности.

МГУ – Московский государственный университет.

Примечания

1

Гоголь Н.В. Полн. собр. соч. в 14-ти тт. Т. X. – М, 1940. – С. 298.

2

Там же. С. 321.

3

См., например: Сборник украинских песен, издаваемый Михаилом Максимовичем. Ч. 1. – Киев, 1849. – С. 27–30, 53–64, 88–91.

4

Историю споров вокруг «Запорожской старины» и выводы современных текстологов в этой связи см. в кн.: Кирдан Б.П. Собиратели народной поэзии. – М., 1974. – С. 81–137.

5

См.: Азадовский М.К. История русской фольклористики. Т. I. – М., 1958. – С. 359–360; Сахаров И.П. Русские народные сказки. – СПб., 1841. – С. 94–95.

6

Костомаров Н.И. Разбор «Записок о Южной России» Кулиша // Отечественные записки. Ч. СХП. 1857. -№ 6. – С. 41–42.