Даниил Галкин - В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора Страница 39

На этом завершился первый день нашего вхождения в работу. Последующие дни, недели и месяцы превратились в непрерывный конвейер напряженных будней. Сроки реконструкции и расширения казарм установили минимальные. Строители, в свою очередь, непрерывно давили на нашу малочисленную группу и, скандаля, требовали выдачи «на поток» проектной документации. Незавершенные и непроверенные чертежи буквально вырывались из рук. Ссылки на военное время сопровождались отборным матом.

Я почти ежедневно выезжал на аэродром, чтобы следить за ходом работ. В дни дежурств штабной команды оставался там на ночлег. Последний приезд случился накануне третьей годовщины начала войны. Со стороны казармы хорошо просматривалось летное поле, на котором стояли крылатые гиганты – «летающие крепости». Они поражали неискушенный взор своими фантастическими размерами[32]. Я сумел различить на их вытянутых фюзеляжах белые звезды – символ американских ВВС.

Ничто не предвещало беды. Был теплый, благоухающий летний день 21 июня 1944 года. На двух казармах шла круглосуточная трехсменная работа. За истекшие месяцы со строителями произошла взаимная притирка. Стало больше понимания и терпимости. Мы даже стали укладываться в сроки. Я, в хорошем настроении и раньше обычного, вернулся домой. Мама была приятно удивлена. Успел еще пообщаться с сестренкой и рассказать на ходу придуманную сказку.

Сладкий сон глубокой ночью был прерван страшным грохотом. Мы с мамой выскочили на улицу, заполненую испуганными людьми. Огненные всполохи, грохот взрывов вперемежку с гулом самолетов создавали ощущение возвращения войны в город, переживший ее ужасы в недалеком прошлом.

Несмотря на протесты мамы, я помчался в штаб. Там были все на ногах. Впервые я увидел Никульшина в полной растерянности. Из отрывочных выкриков и возбужденных высказываний я понял, что произошло. Армада люфтваффе нанесла страшный удар по аэродрому. К рассвету поступили первые сведения о гибели большого количества людей. Почти полностью были уничтожены летающие крепости В-17[33]. Разрушено большинство строений, включая реконструируемые казармы.

Город стал наполняться самыми невероятными слухами. Несколько дней его едва наладившаяся жизнь была буквально парализована. Последствия не заставили себя долго ждать. Штаб был расформирован и передислоцирован в неведомом мне направлении. Все вольнонаемные, включая Валентину и меня, получили полный расчет. В прямой зависимости от трагических июньских событий неожиданно завершился очередной виток моей непростой судьбы.

Черновцы – маленькая Вена

Три истекших года войны научили меня трезво просчитывать свои действия. В суровых реалиях быстротекущей жизни я перешагнул серьезный рубеж – девятнадцать лет. За плечами был немалый для этого возраста опыт выживания. Он значительно опережал мой образовательный уровень. Пришло понимание, что эта диспропорция станет серьезной помехой для занятия достойного места на профессиональной ниве. Но сама жизнь внесла коррективы в дальнейшие планы. При поисках новой работы, которой было предостаточно в условиях восстановительного периода, я стал учитывать возможность ее параллельного совмещения с учебой. Вакансии предлагались самые разнообразные: возвращение воспитателем в школу ФЗО, прорабом на стройку, техником-архитектором в возрожденную проектную организацию и даже в чуждую мне торговую сеть…

Пока я барахтался в вакансиях, произошел новый поворот событий. Он полностью изменил нашу дальнейшую жизнь. Домой пришла открытка с приглашением на собеседование в городской комитет комсомола. В назначенный день встретили там с любезным радушием. В кабинете руководителя комитета заседало несколько человек. Один из них, заглядывая в ходе нашего общения в скоросшиватель с документами, очень доброжелательно обратился ко мне:

– Мы, по поручению правительства, проводим срочную вербовку наших граждан для заселения освобожденных районов Западной Украины и Белоруссии. Отбор чрезвычайно строгий. Желающих много, но только самые достойные получают эту возможность. Не скрою, мы имеем необходимые данные о вашей семье. Считаем, что вы заслуживаете высокого доверия. Если все это заинтересует вас и ответ будет положительный, без промедления начнем оформление соответствующих документов на переезд в любой из выбранных вами городов.

– Кстати, нам известно, что до сих пор втроем вы ютитесь в крохотной комнатушке. Вы получите возможность улучшить свои жилищные условия. Мы понимаем, что такое предложение требует обсуждения на семейном совете. Поэтому не торопитесь с ответом. Будем терпеливо его ждать, но постарайтесь определиться на этой неделе.

Несмотря на то что неожиданное предложение застало меня врасплох, я в ходе разговора сумел взвесить все за и против. Судя по всему, это был, пожалуй, единственный шанс реально решить нашу жилищную проблему. Надежда на возврат нам просторной комнаты в условиях разрухи и войны была равна нулю. Из фронтовых весточек отца мы получили некоторую информацию о Западной Украине и Северной Буковине. Он кратко описал красоту и ухоженность, несмотря на войну, некоторых освобожденных городов. Особенно ему понравились старинный Львов и Черновцы. Они пострадали незначительно – в отличие от большинства городов, подвергшихся оккупации. Это также был немаловажный аргумент в пользу переезда. Единственное препятствие для принятия окончательного решения – психологический настрой. Нелегко преодолеть силу привязанности и привычки к родным пенатам. Даже если они уступают по уровню жизни другим местам! Поэтому мама вначале приняла новость без энтузиазма и с недоверием. Мне пришлось долго, терпеливо и аргументированно доказывать необходимость этого шага. Ее глубокий природный разум и сильнейшая интуиция взяли верх. Забавная реакция была у сестренки. Она с озабоченно-серьезным видом вклинилась в наш разговор:

– Слушайте меня, я считаю, что уезжать не надо. Нам и здесь хорошо в этом нашем уютном теремке.

Мне было забавно и одновременно приятно ее слушать. В сказках, которые я ей рассказывал, всегда присутствовали богатые и бедные теремки. Поэтому ее фантазия сказочные образы невольно переносила в обыденную жизнь. Сестренку я подкупил хитрым предложением:

– Если в другом красивом городе у тебя будет свой теремок и много игрушек, книг и цветов, ты передумаешь?

Предложение попало в цель. Ее чистая реакция неизбалованного ребенка, растущего в условиях предельно ограниченного достатка, была естественной:

– Братик, ты меня уговорил.

Остался последний вопрос – решающее мнение главы семьи. Но он был далеко за пределами страны. Дожидаться письменного ответа время не позволяло. Поэтому я предложил компромисс. Мама с Яной здесь не одна. Родственники рядом. У меня уже есть опыт отлучек и принятия самостоятельных решений. На первом этапе уезжаю один. После обустройства на новом месте возвращаюсь, и семья окончательно переезжает в полном составе. Мы немедленно отправили подробное письмо отцу. Вечером встретились с дядей Яковом и бабушкой. Выслушав нас, они без всяких сомнений одобрили принятое решение.